Секреты

Даже в четыре года Адель была забавной малышкой, подозрительно хорошо себя вела, и у нее были на редкость взрослые манеры.

— Мама сильно устает, — сказала она вскоре после того, как Энни взяла ребенка из коляски, чтобы успокоить. — Я много качаю коляску, но маленькая Пэмми не очень это любит, она хочет, чтобы мама ее обнимала.

Энни вспомнила, как она спрашивала Адель, что та думает о своей маленькой сестричке.

— Она милая, когда не плачет, — сказала Адель задумчиво. — Когда она научится ходить, я все время буду с ней гулять, а мама сможет немного отдохнуть.

Именно так все и было потом. К тому времени когда Адель исполнилось шесть лет, она катала свою маленькую сестру по дороге в летней коляске. Энни помнила, как наблюдала за ней из окна спальни и удивлялась, как мать может доверять такой маленькой еще девочке малышку, едва начавшую ходить. Хотя, по правде говоря, большинство семей на их улице использовали старших детей как нянь для младших, Роуз казалась слишком хорошо воспитанной, чтобы быть такой беспечной.

Но вскоре Энни обнаружила, что в Адель было нечто такое, что внушало доверие. Когда Энни была беременна Майклом, она позволяла Адель брать Томми вместе с Памелой в парк, чтобы иметь возможность полежать. Она всегда была рада, когда девочка заходила к нему, потому что она обычно читала ему, играла и вообще развлекала его. Она была настоящей маленькой мамой, очень способной при этом.

Много раз за эти годы Энни видела Адель с синяками, но ей никогда не приходило в голову, что девочка, которая была таким хорошим ребенком, получала их от матери. И только в последние два или три года Энни стала что-то подозревать. Она заметила, насколько одежда Памелы была лучше, чем у Адель, и выглядела Памела пухленькой и здоровой, а Адель была тощей, как грабли, с почти не проходящим насморком. Она часто видела, как Роуз держала Памелу за руку, когда они шли вниз по дороге, и ей пришло в голову, что Роуз вообще никогда не выходит из дому с Адель. Ни разу за восемь лет она не видела, как Роуз целует свою старшую дочь, ласкает ее либо просто нежно гладит по голове. При этом она видела, как Роуз делает все это с Памелой.

Теперь Энни было стыдно перед самой собой. Она посмотрела в странные глаза девочки и поняла, что не может солгать ей.

— Да, моя радость, — сказала она со вздохом. — Кто-то сегодня придет.

— Меня забирают в приют? — спросила Адель.

— Нет, если доктор Биггс поможет, — честно ответила Энни. — Он считает, что ты была бы более счастлива в частном доме. Может быть, с добрыми людьми, у которых есть свои дети, с которыми ты сможешь помочь. Это неплохое решение, правда?

Адель было достаточно ясно, что миссис Паттерсон не была уверена в том, что это хорошее решение, иначе она сказала бы о нем раньше. Но Адель кивнула и попыталась улыбнуться, будто она была довольна. Она знала, что в любом случае у нее не будет выбора, и не хотела огорчать добрую миссис Паттерсон.

* * *

Женщина в коричневой шляпке и твидовом костюме, похожая на учительницу, пришла чуть раньше двенадцати часов.

— Я мисс Сатч, — сказала она, пожав руку миссис Паттерсон и улыбнувшись Адель. — Мы поедем на поезде в деревню, Адель, Мы нашли для тебя одно чудесное место, в котором ты побудешь, пока твоя мама не поправится.

Она взяла на руки малышку Лили и сказала, какой это чудный ребенок, спросила Майкла, сколько ему лет и когда он начнет ходить в школу. Потом она села за стол, будто была старой подругой.

Пока все пили чай, Адель изучала женщину. Она догадалась, что той было около сорока лет, она не была еще старой, но возраст уже чувствовался. Она была высокой и тощей, все ее лицо было в веснушках, а когда она сняла шляпку, оказалось, что у нее довольно красивые волосы золотисто-медного цвета, короткие и вьющиеся. Миссис Паттерсон восхитилась ими, и мисс Сатч провела по ним пальцами.

— Вы бы не захотели такие волосы, — рассмеялась она. — Если я их отпущу, я ничего не смогу с ними сделать. Когда я была маленькой и моя няня пыталась расчесать мои спутанные кудри, я плакала и думала, что вьющиеся волосы — это проклятие.

Адель подумала, что мисс Сатч была приятной женщиной, потому что не была ни строгой, ни снисходительной. Адель нравился ее веселый смех и нравилось, что она не оглядывалась вокруг себя, как будто в комнате дурно пахнет. Она даже покачала Лили и вытерла малышке нос своим платком, будто бы была родственницей. Но прежде всего она казалась искренне озабоченной трудным положением Адель и хотела сделать так, как ей будет лучше.

— Мы нашли тебе место в «Пихтах», — сказала она, глядя Адель прямо в глаза. — Это дом одной семьи в Кенте. Мистер и миссис Мэйкпис берут детей уже несколько лет, в основном тех, кому ненадолго нужен временный дом, и ты будешь самой старшей. — Она приостановилась и ободряюще улыбнулась. — Тебе действительно повезло, что как раз сейчас у них освободилась комната. Там есть качели во дворе, масса книг и игр. Миссис Мэйкпис часто берет детей на пикники и даже к морю летом. Тебе там очень понравится.

— А куда я буду ходить в школу? — нервно спросила Адель.

— Мистер Мэйкпис — учитель, поэтому он будет давать тебе уроки, по крайней мере пока, — сказала мисс Сатч. — Ну, как тебе такое предложение?

— Хорошо, — правдиво ответила Адель.

— Ладно, тогда будем собираться, — сказала мисс Сатч. — Твои вещи готовы?

— У нее немного вещей, — сообщила миссис Паттерсон, вставая и вытаскивая чемоданчик Адель из-под кушетки. — Ей нужны будут новые туфли, в ее туфлях дырки.

— Миссис Мэйкпис позаботится об этом, — бодро сказала мисс Сатч. — Давай прощаться с миссис Паттерсон и пойдем.

Миссис Паттерсон тепло обняла Адель.

— Будь умницей, — сказала она, целуя ее в лоб. — И напиши мне, расскажешь, как ты устроилась. Все будет отлично, увидишь.

— А мама с папой будут знать, где я? — прошептала Адель, вдруг снова занервничав.

— Конечно, будут, — сказала миссис Паттерсон. — Это все организовал доктор Биггс, моя радость, поэтому он будет в курсе всех твоих дел, и их тоже.

Адель поцеловала малышку Лили и потрепала Майкла по голове, потому что он никогда не разрешал себя целовать.

— Спасибо, что вы позаботились обо мне, — поблагодарила она миссис Паттерсон. — И попрощайтесь за меня с Томми.

Она чувствовала себя немного странно, когда шла с мисс Сатч вниз по улице по направлению к станции метро. Адель жила здесь столько, сколько помнила себя, и, кроме однодневной поездки в Саусэнд с воскресной школой, она никогда не выезжала из Лондона. Оставшись дома, она бы страдала, но все хорошие воспоминания о Памеле были в этом доме, и она не была уверена, хочется ли ей оставить их позади.

— Знаешь, ты всегда сможешь вернуться, — сказала вдруг мисс Сатч, будто прочитала мысли Адель. — Я иногда возвращаюсь в деревню, в которой жила ребенком. Я хожу, на все смотрю, вспоминаю добрых людей и тех, кто дурно обходился со мной, и вдруг понимаю, что рада, что больше не живу там. Видишь ли, человек живет и меняется с жизнью. То, что удовлетворяло тебя раньше, не будет удовлетворять тебя всегда.

К удивлению Адель, поезд доставил их в Танбридж-Уэлс — в то самое место, откуда пришло старое письмо ее матери. Она рассказала бы мисс Сатч об этом, но женщина вдруг разволновалась по их прибытии, все время смотрела на часы и сказала, что им придется взять такси до «Пихт», потому что к половине седьмого ей нужно быть в Лондоне.

По тому, что Адель смогла увидеть из окна поезда, город выглядел интересным. Дома были старыми, но не такими захудалыми, как дома возле вокзалов в Лондоне. Когда они пошли искать такси, мисс Сатч сказала, что в девятнадцатом веке люди приезжали в Танбридж-Уэлс на воды. Адель предположила, что в городе есть колодец с лечебной водой. Ей хотелось бы узнать больше, но мисс Сатч договаривалась с водителем такси подождать ее, чтобы отвезти обратно на вокзал.