Страница 8 из 19
Появление Джино де Марко на семейном празднике произвело нечто вроде фурора, сдобренного изрядной долей опаски. Со всех сторон его приветствовали по-итальянски и по-английски. Музыканты перестали играть. Тем временем Винс приблизился к незваному гостю почти вплотную, а по пути к жениху присоединились и его братья. Получалось, что с одной стороны оказались Джино де Марко и трое его головорезов, а с другой – четверо братьев Серано и их кузен. Я осталась в толпе гостей, откуда проще было наблюдать семью, сплотившуюся перед лицом угрозы – а в том, что это именно угроза, я ни мгновения не сомневалась.
– А вот и жених, – сказал Джино де Марко, словно только что его увидел. – Рад тебя видеть, Винс, хоть ты и забыл о старом друге твоего отца, настолько забыл, что даже не пригласил его на свадьбу. Разумеется, я не в обиде – ведь у тебя наверняка было столько дел, столько дел! От души поздравляю тебя с женитьбой. – И, говоря, он достал из кармана ключи от машины, которыми небрежно помахал в воздухе. – Это мой подарок тебе и твоей прекрасной жене.
– Мне ничего не нужно от вас, – сказал Винс, неприятно напирая на последние слова. – И я ничего от вас не приму.
– Винс, Винс, мы же взрослые люди, – укоризненно покачал головой Джино. – Я знаю, ты сердишься на меня, потому что считаешь, что я виноват в смерти твоего отца. Почему бы нам не поговорить об этом, как полагается разумным взрослым людям? С глазу на глаз, в любое удобное для тебя время. Ты выслушаешь меня, я выслушаю тебя, мы побеседуем и к чему-нибудь придем… А пока – зачем нам ссориться? Ты только что женился, я зашел тебя поздравить, вот и все… Возьми ключи, машина стоит на улице. Держу пари, раньше ты на такой не ездил!
Винс вспыхнул и, судя по всему, готов был сказать незваному гостю какую-то дерзость, но вмешался его тесть, пухлолицый господин с объемистым брюшком и лицом любителя хорошо поесть. Елейным голосом он поблагодарил де Марко, забрал ключи, взглядом призывая зятя и его буйных братьев не осложнять ситуацию, и велел слугам поставить для нового гостя особый стол.
– Что вы, синьор Верде, – ответил де Марко, улыбаясь сердечнейшим образом, – не стоит. Гуляйте, веселитесь, я сам найду себе место. Музыканты! Эй, музыканты! Вы что притихли? Свадьба все-таки! Играйте!
И музыканты заиграли, и пары снова потянулись танцевать – но есть большая разница между искренним, ненаигранным весельем и попыткой расслабиться, когда известно, что где-то поблизости бродит голодный крокодил. Всем было неловко, все чувствовали себя не в своей тарелке, а виновник этого отошел к Розе Серано, которая стояла в своем платье шоколадного цвета с золотыми нитями рядом с отцом, который невозмутимо рассматривал на свет белое вино в своем бокале.
– Здравствуй, Луиджи, – сказал Джино. – Рад тебя видеть, Роза.
Она бросила на него безразличный взгляд и отвернулась.
– Я тоже была бы рада тебя видеть, – уронила она. – В гробу.
Но Джино де Марко явно не принадлежал к людям, которых можно пронять подобными заявлениями.
– Роза, дорогая, ты же знаешь, что я готов оказать тебе любую услугу, – сказал он, усмехаясь. – Кроме этой.
Я бы послушала и дальше, как они будут пикироваться, но меня отвлек Джонни. Он спросил, не знаю ли я, где Лучия: ее нигде не видно, и Винсу это не нравится.
– Схожу посмотрю в доме, – сказала я.
Я нашла Лучию в ее спальне: она лежала ничком на кровати, спрятав голову под подушку. Мне пришлось потрогать невесту за плечо, чтобы она обратила на меня внимание. Лучия подскочила на месте и дико уставилась на меня.
– Вас ищет муж, – сказала я.
– С ним все в порядке? – Она не на шутку разволновалась, на ее глазах выступили слезы. – Господи, какая я трусиха! Как же я испугалась…
– Все хорошо, – сказала я, – никто не пострадал. А почему вы так испугались?
– Вы разве не знаете? – Повозившись, Лучия села на кровати и стала поправлять прическу. – Джино когда-то ухаживал за Розой, но она все равно вышла за Карло Серано. Потом Джино стал большим человеком. А потом Карло умер.
– И Джино каким-то образом к этому причастен?
– Он втянул Карло в свои дела, – сказала Лучия. Достав баночку с помадой, она принялась заново подкрашивать губы. – Незадолго до того Анджело Торре и его сообщники переоделись полицейскими, совершили налет на склад Джино и расстреляли его людей. После этого случая Джино сказал своим людям: если увидите полицейских, стреляйте. А потом склад, на котором находился Карло, накрыла полиция. Настоящая полиция, но люди, которые были внутри, стали отстреливаться. Многие считают, что в полиции узнали о складе, потому что Джино так захотел.
– Но ведь получается, что он сам попал под удар, – сказала я. – И потерял деньги.
– То-то и оно, что он почти ничего не потерял, – покачала головой Лучия. – За день до того, как склад накрыла полиция, большую часть спиртного зачем-то вывезли. Конечно, Джино все подстроил. По крайней мере, Винс и его братья так считают… Скажи, как я выгляжу?
Я заверила ее, что прекрасно, и мы вышли из спальни и спустились вниз.
Праздник дал трещину. Я танцевала с Тони, с братом невесты – шумным глуповатым Полом Верде, еще с кем-то из гостей, но на самом деле хотела только одного: чтобы этот утомительный день поскорее закончился. Мэй совсем развезло, и Джонни увел ее в дом. Извинившись, я оставила Пола, который к тому же успел несколько раз наступить мне во время танца на ноги, и пошла следом за ними. Джонни стоял возле ванной комнаты, и, судя по доносящимся оттуда звукам, Мэй немилосердно тошнило.
– Я могу чем-нибудь помочь? – спросила я.
– Принесите теплой воды, если вам не трудно, – попросил Джонни.
Если вам что-то позарез нужно, само собой, вы ни за что это не найдете. В конце концов на кухне сыскалось немного кипяченой воды. Повариха налила ее в кружку, и я поспешила обратно. Когда я проходила мимо одной из гостиных, расположенных на первом этаже, мое внимание привлекли голоса, доносящиеся из-за неплотно притворенной двери. Разговор шел по-итальянски, и машинально я замедлила шаг.
– Мне нужны верные люди, – говорил де Марко. – Я хорошо отношусь к тебе, Винс, и к тебе, Тони. Я знаю, что вам сумели внушить превратное мнение обо мне – что будто бы я имею отношение к смерти вашего отца, но это неправда. Я готов поклясться чем угодно, что я не желал ему зла.
– Я вам не верю, – промолвил Тони неприятным, напряженным голосом.
– Как и я, – вторил ему старший брат.
– Вот как? И что же я приобрел после смерти вашего отца? Ну же, не стесняйтесь, говорите! – Судя по голосу, де Марко начал раздражаться. – Меня затаскали по судам, я потерял своих людей, я потерял товар… надо продолжать? Сколько я могу повторять – мы с Карло были друзьями. Ваша мать сделала свой выбор, я его уважаю. Тут не о чем говорить… Признаться, Винс, твоя свадьба отчасти стала для меня сюрпризом. Когда-то я мечтал, чтобы ты и моя Флора были вместе, и мы даже обсуждали это с твоим отцом. Вы с ней были бы прекрасной парой.
Винс аж поперхнулся от такого предположения.
– Я и ваша дочь – никогда! Как вам в голову могло прийти такое? – возмутился он.
– А ему ничего такого в голову и не приходило, – заметил Тони, и я словно воочию увидела, как он улыбается. – Что, сильно вас Анджело Торре потрепал, раз вы сюда заявились?
– Уже слышал? – спросил де Марко после паузы.
– Конечно. Кривой вас теснит, а он парень настырный. Чтобы с ним справиться, тех сил, которые у вас есть, маловато. Поэтому мы вам и понадобились, верно?
– Сообразительный ты парень, Тони, – хмыкнул де Марко. – Люблю таких. Да, мне нужны люди, чтобы дать отпор Кривому. И я готов предоставить шанс тебе и твоим братьям. Подумай как следует, Тони. Услуги, оказанные именно тогда, когда они нужнее всего, ценятся вдвое дороже. Другого такого шанса может и не быть.
– Боюсь, вы не понимаете, синьор де Марко, – медленно проговорил Винс. – Когда я узнал, в какую больницу отвезли отца, я поспешил туда и успел с ним поговорить. Умирая, он взял с меня обещание, что я никогда не буду иметь с вами дела. Понимаете, синьор? Я дал клятву отцу на его смертном одре. И я ее не нарушу.