Страница 60 из 63
— Почему ты мне ничего не говорила по телефону?
— Тебе и так там досталось… Как я могла еще больше осложнять твою жизнь?
— Что ты такое говоришь? Я бы все бросил и приехал! Что они еще придумали?
— Каждый день приезжали в галерею, требовали, чтобы мы скорее вернули деньги. Угрожали…
— Да как они смели?!
— Как правы были родители, когда предостерегали нас… Я сегодня даже не пошла в галерею, попросила Сати, чтобы постаралась справиться без меня.
— А родители сейчас где?
— К счастью, уехали на дачу. А то бы расспросами замучили. Я же вижу, как ужасно выгляжу. Боюсь им даже на глаза показываться.
Войцеховский, как мог, утешал жену. И когда ему это отчасти удалось, сказал:
— Сейчас я позвоню этим, пускай везут документы.
— Да, как закончилось в Питере? — вспомнила Лариса о причине столь долгого отсутствия мужа.
— Благополучно. Теперь у нас есть деньги. Но процент под залог придется выплачивать бешеный… На иных условиях заложить квартиру не удалось. Ты только не нервничай, справимся.
Он позвонил Виталию и ледяным тоном сообщил, что деньги есть и он может передать их в галерее сегодня же в обмен на документы.
— Ларочка, ты посиди дома. Я один поеду.
— Спасибо, дорогой. А то я их уже видеть не могу.
Сати радостно встретила хозяина и сообщила, что торговля эти дни шла неплохо. Вот только Лариса Владимировна нервничала, и Сати не очень хорошо справилась с обещанием присмотреть за ней. То есть уберечь хозяйку от неприятных контактов с «крутыми», так она назвала Виталия и Дмитрия.
— А вот и они… — сердито проговорила Сати, увидев в окно джип Виталия.
Трое зашли уверенно, как будто чувствовали себя хозяевами. Они шумно поприветствовали Вадима Борисовича и сразу расселись в кресла.
— Я привез деньги. Так что давайте произведем обмен и разойдемся, — холодно заявил Войцеховский.
— Отныне вы владельцы замечательного помещения, — с пафосом проговорил Виталий, пересчитывая купюры и затем передав бумаги Войцеховскому. Тот внимательно просмотрел их. — Но почему я не вижу радости на вашем лице? — с улыбкой спросил Виталий.
— Я не понимаю, зачем было терроризировать Ларису Владимировну? — гневно сказал Войцеховский. — Вы же знали, что деньги я достану. Она-то при чем?
— Как? — удивился Виталий. — Ничего себе «при чем». Мне нанесен моральный ущерб! Сколько нервов стоило пережить такое разочарование — профессиональный искусствовед не отличает оригинал от фальшивки!
— Но вы же сами знаете, что это не так! — взорвался Войцеховский. — Я не знаю, как вам это удалось проделать, но мы вам продали подлинники!
— Пожалуйста… Выставляйте их опять на продажу. Ведь вы ничего не потеряли!. Мы вам вернули картины в целости и сохранности… — примирительным тоном проговорил Виталий. Дмитрий при этих словах ухмыльнулся, а Борис по своему обыкновению помалкивал и цепким взглядом осматривал стены галереи.
— Мы даже не станем распространяться о той ошибке, которую вы допустили, — подал голос Дмитрий. — Коль деньги вернули, инцидент исчерпан. Хотя могли бы заявить в милицию за мошенничество. Доказательства у нас идеальные… Не только платежные документы и экспертиза, но даже вещественное доказательство — фальшивки. Но исключительно из уважения к вам не стали этого делать.
Тон его звучал так издевательски, что Войцеховскому стоило огромных усилий держать себя в руках. Он только сжал кулаки и спрятал их за спину.
— Да, согласно договору, вы сможете вступить во владение особняком через неделю, — напомнил Виталий. — И не забудьте о том, что существует договор о конфиденциальности. Вам вовсе ни к чему лишние проблемы. Я имею в виду налоговую службу… Как раз через неделю у вас закончится срок аренды этого помещения. Так что на новом месте вы начнете новую жизнь. Всегда к вашим услугам… — широко улыбнулся он. И все трое, не подав на прощание руки, вышли.
Сати с отвращением посмотрела им вслед, и Войцеховский заметил ее взгляд.
— Видишь, Сати, и в моем возрасте можно ошибиться в людях, — горько произнес Вадим Борисович.
— Я их, честно говоря, сразу невзлюбила… — поморщилась Сати. Ей было неловко перед хозяином, что предчувствие ее, молодую неопытную девушку, не обмануло. А проживший такую длинную жизнь Войцеховский не разобрался в этих жуликах.
Лариса Владимировна, избавившись наконец от тесной опеки «друзей», понемногу стала приходить в себя. К концу недели она, не предупредив мужа, решила наведаться на Арбат. Не терпелось перед переездом осмотреть их новую собственность еще раз.
Почему-то охранник ее не пропустил.
— Вот документы на дом, — протянула Лариса Владимировна бумаги. — Здесь указано, что с завтрашнего дня мы вступаем во владение этим домом.
Охранник даже не стал смотреть в бумаги.
— А кто вам сказал, что дом продается?
— Но вы же его охраняете! — ничего не подозревая, заявила Войцеховская.
— Естественно, охраняю. Объект только что отреставрирован. Если его не охранять, все растащат, — невозмутимо заявил охранник.
— Мы же его и купили. Вы посмотрите на дату, с 24 августа это наша собственность.
Охранник наконец соизволил взглянуть на документ.
— Странно… Мне никто не говорил, что особняк продан. А вот здесь стоит печать «Столица Компани». Вы к ним обратитесь. Они же оформляли сделку?
Лариса Владимировна кивнула, ничего не понимая. Постояла, подумала. Набрала номер телефона мужа.
— Вадим, я сейчас у нашего дома на Арбате. Охранник утверждает, что дом не продается.
— Что за новость? — удивился Войцеховский.
— Подъезжай к офису «Столица Компани». Спросим у Савичева, что все это значит.
Поднялись на лифте на восьмой этаж и нашли комнату с нужным номером. На двери не было никакой вывески, но Войцеховские это не сразу заметили. Они постучали, подергали дверь. Никакого результата. Зашли в соседний кабинет, и девушка в строгом деловом костюме сообщила, что их соседи три дня назад съехали и табличку сняли. Куда? Она не интересовалась.
— Мы тоже арендуем два офиса. С соседями не общались, некогда нам. Здесь знаете сколько арендаторов? Вывески меняются очень часто…
— А у кого можно узнать? — лицо Ларисы Владимировны от волнения стало пунцовым.
— Обратитесь к Крылову. Он занимается арендой помещения в этом здании.
Пришлось побегать по зданию, пока нашли кабинет Крылова.
Он заглянул в свои бумаги.
— Да, Савичев арендовал у нас помещение сроком на месяц. Вот договор… Но три дня назад он съехал. Нет, он не сказал, куда. Да нас это и не интересует. Если вы хотите арендовать освободившийся офис, то пожалуйста. Он еще свободен.
Лариса Владимировна на ватных ногах дошла до лифта и там прислонилась к стене.
— Вадим… Нас кинули… — слабым голосом произнесла она.
— Вот зачем им нужен был этот проклятущий договор о конфиденциальности сроком на месяц.
…Они рассчитывали успеть за месяц нас… Я их найду! — с яростью в голосе проговорил Вадим Борисович. — Ты только не волнуйся…
Он сосредоточенно уставился в одну точку.
— Я сейчас позвоню знакомому следователю. Помнишь, я ходил узнавать об Ольге? По-моему, я им немного помог… Спрошу хотя бы, что нам делать.
Щеткин и Турецкий обсуждали полученную информацию.
Конечно, знакомые Ольги, услышав по телефону, что с ними говорит следователь прокуратуры, были несколько озадачены. Но он тут же ссылался на Войцеховского и просил о немедленной встрече. Потому что дело очень серьезное и касается Ольги Якушевой. После сообщения Петра Щеткина, что Ольга мертва, некоторые просто теряли дар речи. Приходилось заодно подыскивать слова утешения, а с этим у Петра всегда были проблемы. Ну не умел он находить подходящих слов! После этого он демонстрировал растиражированную фотографию Ольги и ее спутника — наиболее удачную. Ольга улыбается, а спутник стоит с фужером в руках и смотрит на нее.
— Это Борис, — заявила Вероника Прошина, которая посещала все вернисажи. Она писала статьи для светской хроники глянцевого журнала.