Славяне в древности

Moszynski K. Badania nad pochodzeni$ i pierwotnq kultury slowian. Krardw, 1925 

Moszyfiski K. Pierwotny sazi^g jezyka prastowian- skiego. Wroclaw; Krakdw, 1957. 

Ulaszyn H. Praojczyzna slowian. Lodi, 1959 

Frieraa

Романски Ст. Славянская прародина // Българска историческа библиотека. Т. 2. София, 1929. С. 64—79; Он же. Прародина и разселяне на славяните // През вековете. София, 1938. N 1. С. 1—32. 

Леков Ив. Праславянскнте наименования на рас¬тения (Към въпроса за славянската прародина) // Бьлгарски прегдед. София, 1931. N 4. С. 473—526; Он же. Насоки в развое на фонологичните системы на славянските езици. София, I960; Он же. Характер на дискуеионните въпроси в сравнителната граматика на славянските язици. София, 1963. 

Si тек Е. Velkd Germanie Klaudia Ptolemaia Brno; Praha, 1930—1953. 

Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953. С. 63—67; Он же. Образование народностей и их языков // Вестник Ленинградского университета. 1947. N I. 

Державин Н.С. Славяне в древности. М., 1945. 

Артамонов М.И. Спорные вопросы древнейшей истории славян и Руси // КСИИМК. Вып VI. 1940 С. 3—14. 

Удальцов А.Д. Основные вопросы этногенеза славян // Советская этнография. Сборник статей. Т. VI—VII. М.; Л., 1947. С. 3—13; Он же. Происхождение славян //Вопросы истории. 1947. №9.С 95—100. 

Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., Л., 1948. 

Артамонов М.И. Происхождение славян. Л., 1950 

Третьяков П.Н. Восточнославянские племена. М., 1953. 

Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.; Л., 1966. С. 190—220; Он же. У истоков древнерусской народности. Л., 1970; Он же. По следам древних славянских племен. Л., 1982. 

Мишулин А.В. Древние славяне в отрывках греко-римских и визанитийских писателей по VII в. н.э. // Вестник древней истории. 1941. М 1. С. 230—280; Pleza М Najstarsze $wiadectwa о siowia¬nach. Poznan, 1943; Idem. Greckie i latinskie £r6dla do najstarszych dziej6w slowian. Т. I. Poznan; Kra¬kow, 1952; Византиски говори за HcropHjy народа JyrocaaBije. Т. I. Београд, 1955; Латински говори за българската история. Т. 1. София, 1953; Гръцки говори за българската история. Т. I—III. София, 1954—1960. 

Последние десятилетия XX века

Этот период, прежде всего, характеризуется более широким и более глубоким использованием в этногенетических построениях материалов археологии. Благодаря постоянному и активному пополнению археологического источникового фонда этногенетические изыскания делаются более аргументированными. Археология наряду с лингвистикой становятся ведущими науками в изучении славянского этногенеза. Существенны и достижения языкознания в выяснении многих вопросов глоттогенеза и этногенеза славян. Впрочем, наряду с фундаментальными трудами и в этот период было опубликовано немало работ, в которых излагаются гипотезы, основанные на отдельных научных фактах при недоучете целого ряда других, явно противоречащих предлагаемым построениям.

В зависимости от той или иной локализации славянской прародины исследования рассматриваемого времени можно разделить на несколько групп.

Прежде всего нужно сказать об исследованиях, в которых славянская прародина определяется в широких пределах от Одера до Днепра, примерно так, как ее очерчивал Л. Нидерле; праславянская общность отнесена здесь, однако, к более глубокой древности.

Польский археолог В. Гензель обратился к изучению славянского этногенеза еще в середине 50-х гг. 1 и развивал эту проблему в течение трех последующих десятилетий 2. Согласно его представлениям, в III и II тыс. до н.э. существовала балто-славянская общность, занимавшая пространство от побережья Балтийского моря и бассейна Вислы на западе до Среднего Поднепровья на востоке. Балто-славянам принадлежали жуцевская, злота и среднеднепровская культуры шнуровой керамики. При этом будущим славянам (протославянам) исследователь отводит южные части этой территории. В ранних работах В. Гензель полагал, что образование праславян соответствует формированию лужицкой культуры около 1400 г. до и.э. Одно время исследователь связывал кристаллизацию славян со временем тшинецкой культуры. Позднее В. Гензель склонялся к мнению, что праславяне образовались в период между 900 и 700 гг. до н.э. в условиях взаимодействия протославянских племен, составлявших часть балто-славянской общности, с иллирийцами — племенами лужицкой культуры. Этот процесс протекал в Висло-Одерском междуречье и Припятском Полесье (рис. 9).

В. Гензель полагал, что отождествлять археологические культуры с этносами не всегда возможно. Так, на территории лужицкой культуры в разное время проживали иллирийцы, славяне, кельты и германцы. Он не придавал существенного значения отсутствию или наличию генетических связей между культурами. Более важными ему представлялось то, что славяне в древности, как установлено лингвистами, соседили и контактировали с германцами, кельтами, иллирийцами, фракийцами, иранцами и балтами. В промежутке между этими этносами — между Одером и средним Днепром — и нужно локализовать древние славянские земли.

Рис. 9. Праспавяне и их соседи около 1000 г. до н.э. по В. Гензелю: а — праславяне; б — прагерманцы; в — пракельты; г — прабалты; д — иллиро-венеты; е — прафракийцы; ж — финно-угры; з — и — области взаимопроникновения праславян и других народов: з — прагерманцев; и — пракельтов; к — иллиро-венетов; л — прафракийцев; м — прабалтов; н — финно-угров.

На рубеже эр, как считал В. Гензель, славянами были племена пшеворской, оксывской и зарубинецкой культур. Не исключено, что в ареале этих культур проживали и неславянские племена. На основе этих трех культур латенского и римского периодов и формировались славянские древности раннего средневековья. Этногенетические построения этого исследователя не предусматривают анализа связей между археологическими культурами. Славянство пшеворской, оксывской и зарубинецкой культур по существу признается априорно. Археологические данные, таким образом, используются лишь в качестве иллюстративного материала.

Проблема славянского этногенеза рассматривалась в ряде работ Б.А. Рыбакова 3. Ретроспективный метод эгногенетических исследований им отрицается, поскольку игнорирует, по его мнению, скачки в развитии культур, имевшие место на определенных этапах, не учитывает влияний более развитых цивилизаций.

Построения Б.А. Рыбакова основаны на предположении, что славянский этнос на протяжении двух тысячелетий был сосредоточен на одной территории и только в раннем средневековье славяне стали выходить за пределы своего древнего ареала, расселившись на широких пространствах Европы.

Начинает этот исследователь историю славян (вслед за лингвистом Б.В. Горнунгом) с XV в. до н.э. и выделяет несколько этапов. Первый связывается с тшинецко-комаровской культурой (XV—XIII вв. до нз.). Область ее распространения, согласно Б.А. Рыбакову, была «первичным местом объединения и формирования впервые отпочковавшихся праславян… Эта область может быть обозначена несколько туманным словом «прародина» 4. Ареал тшинецко-комаровской культуры — от Одера на западе до левобережных земель Среднего Поднепровья на востоке (рис. 10).

Второй этап этногенеза славян определен исследователем XII—III вв. до н.э. и назван «лужицко-скифским». Славяне этого времени представлены несколькими различными культурами — лужицкой, белогрудовской, чернолесской и скифскими лесостепными. Анализ данных Геродота привел Б.А. Рыбакова к мысли, что носители скифских лесостепных культур Среднего Поднепровья, занимавшиеся, в отличие от скифов-кочевников, земледелием, были славянами, объединенными в союз под именем сколоты.