Страница 19 из 32
— Похоже, леди История действительно не лишена чувства иронии, — вспомнил Роберт изречение одного из основателей Core.
— И имеет привычку сворачиваться в спираль, — закончила Алиса.
Маглев тронулся и, набирая скорость, помчался на север, рассекая воздух и освещая дорогу перед собой прожекторами на обтекателе, где, в самом центре, сверкала рубиновая пятиконечная звезда.
Почему я решил начать писать научную фантастику и создать свой собственный мир, в котором хотелось бы жить и мне самому и, как я надеюсь, многим другим? Это одновременно и сложный, и простой вопрос. Самый очевидный и самый бесхитростный ответ на него — потому что я хотел построить, пусть и только в мечтах, мир, лучший чем тот, что нас окружает, и потому что меня в той или иной степени не устраивали миры, созданные в литературе до меня. Думаю, читателям не нужно объяснять, почему мир, который я начал конструировать, должен был стать коммунистическим, а не капиталистическим и уж тем более не основанным на одной из более ранних формаций (средневековый антураж, причем ненастоящий, хорош разве что для фэнтези). Я лишь расскажу, почему его история оказалась такой (и почему она не могла слишком сильно отличаться), и откуда взялись некоторые черты общества, которое я описываю.
Конечно, я зачитывался произведениями авторов, описавших миры будущего до меня, но со временем мне захотелось создать свой. Во-первых, я хотел написать про мир, который существует не в некоей альтернативной истории, а является продолжением нашей реальности, причем достаточно близким, «второй попыткой» после страшной катастрофы конца XX века. Мир «Туманности Андромеды» и «Часа быка» Ефремова очень далек и в то же время (как, впрочем, и практически все миры фантастов середины XX века) характеризуется почти полным отсутствием высоких технологий. Есть космические корабли, но нет робототехники, а связь и компьютеры уже сейчас выглядят безнадежно устаревшими. «Мир полудня» Стругацких, как и многие другие произведения советской фантастики, предполагает, что Советский Союз не был разрушен и теперь это — альтернативная реальность. К тому же там существуют не только деритринитация и нуль-транспортировка, но и чтение мыслей и «третья импульсная система». Я же хотел написать фантастику ближнего прицела, «твердую», без каких-либо допущений, которые противоречат современным научным представлениям, мир логичный, непротиворечивый и возможный как продолжение мира сегодняшнего, созданный путем развития уже существующих достижений науки и техники — и, разумеется, победы коммунистической революции.
Выбранное мной время действия — даже не XXII, а нынешний, XXI век, его вторая половина. Я совершенно сознательно с самого начала ограничил место действия Солнечной системой, не делая никаких предположений о возможности сверхсветовых перемещений.
Сначала было только название — Core. Не знаю точно, когда оно пришло мне в голову, но на сегодняшний момент ему не меньше десяти лет (к слову: это настоящий бэкроним, расшифровки появились потом, одна из них, фигурирующая в рассказе — Communist Republic). Затем начал постепенно вырисовываться мир будущего и одновременно становилось ясно, что многие из его черт и особенности его возникновения предопределены.
У разных авторов коммунизм выглядит по-разному, как и способы его достижения. Я же старался и здесь строго следовать идее «твердой» научной фантастики.
Первое краеугольное понятие — материалистический подход к истории. Капитализм не вечен и приход ему на смену новой формации закономерен, не из-за несправедливости существующего строя, а согласно объективным законам общественного развития. Но правящий класс никогда не отдаст власть и собственность добровольно и новый мир может возникнуть исключительно в результате насильственного свержения старого — революции, которую в Core называют «Битва Битв». Более того, после революции свергнутая буржуазия будет отчаянно бороться за возврат к старому, не гнушаясь никакими средствами и будет нужен аппарат для подавления этого сопротивления, государство диктатуры пролетариата. Классики марксизма были правы: никаких других вариантов просто не существует. «Есть только один путь», как говорят в Core. Так родился мир романа «Звезда, которая никогда не заходит» и рассказа «День на экваторе», действие которого тоже происходит в Core и который по сути дела является продолжением романа.
Важная особенность мира, которую я хотел показать и которая, как мне кажется, довольно реалистична — он неоднороден. Есть Core, где нет товарно-денежных отношений, нет классов и осталось мало «внутренних» атрибутов государства. Есть новые Ассоциированные территории, которые недавно присоединились к Core, где старые государства только что сломаны и еще продолжают существовать классы и классовая борьба. Есть Зависимые территории — слаборазвитые, раньше бывшие колониями, в которых еще только идет (при помощи Core) индустриализация и обобществление сельского хозяйства. Наконец, еще существуют и Неприсоединившиеся государства, большей частью буржуазные, хотя и со значительной социальной составляющей, благодаря договорам, заключенным с Core.
Отсюда следует наличие государства в Core. С одной стороны, государство там «засыпающее» и процесс начавшегося его отмирания показан — сокращение армии и демилитаризация, постепенное исчезновение систем безопасности в «старых» секторах Core. С другой — со времени Битвы Битв прошло всего лишь чуть больше двадцати лет. Хотя в самом Core уже нет классов, еще остались носители буржуазного мировоззрения, бывшие капиталисты, а за его пределами есть настоящие классовые враги. Таким образом, для меня было очевидно, что государство в Core необходимо и существует оно именно для подавления классовых врагов и недопущения реставрации даже элементов капитализма. Вообще, процесс отмирания государства представляется мне весьма длительным (хотя это исключительно авторская точка зрения).
Небольшое отступление для не читавших роман — краткий свод емких правил, которой можно назвать основным законом Core и которые понятны каждому гражданину без необходимости «толкования» профессиональными юристами (их в Core просто нет) называется Кодексом.
Может показаться странным, что товарно-денежные отношения в самом Core исчезли полностью, в то время как государство еще не отмерло. На мой взгляд, временное соотношение этих двух процессов зависит от уровня развития производительных сил. На момент Битвы Битв в развитых странах они были уже столь совершенны, что отмена денег могла быть произведена практически сразу — при отсутствии частной собственности они стали просто не нужны.
По поводу обсуждаемого в романе отсутствия не только частной (с ней, я думаю, все и так ясно), но и личной собственности. Над этим вопросом я немало думал, в первую очередь, в плане психологического значения личных вещей. Как мне кажется, проблема решается довольно просто. Человек привязан к определенной вещи, которая ценна именно для него чисто психологически, а для всех остальных это рядовой предмет, другой экземпляр которого (новый и, возможно, более совершенный) можно в любой момент получить от общества в пользование. Следовательно, отбирать у человека ценную именно для него вещь нет никакого смысла, а если кто-то пытается это делать — это явное нарушение Первого принципа Кодекса. Право собственности здесь избыточно.
Конечно, внутри самого Core нет границ, так же как их не было и внутри СССР.
Деление на секторы, хотя оно чаще всего и совпадает со старыми национальными границами, имеет значение для управления, но не для перемещения граждан. А вот внешние границы Core, отделяющие его от Ассоциированных и Зависимых территорий и Неприсоединившихся стран, есть. В последнем случае граница — на замке, причем намного более серьезном, чем в СССР. В Core могут попасть лишь те, кто либо получил протекцию (в современных терминах это вид на жительство и все права на получение материальных благ и на защиту, которыми обладает гражданин Core), либо право на посещение.