Страница 10 из 19
— Перестань, — раздраженно перебила его Тио. — А в самом деле, насколько они там развиты?
— Ну, буржуев и фашистов пока еще там не наблюдается, — Джамал загадочно улыбнулся. — Но в будущем наверняка появятся...
— А, феодализм, значит, — разочарованно протянула Тио.
— … Где-то через сто тысяч лет, — закончил предложение Джамал.
Бойцы сразу притихли. Как-то никто из них не задумывался, что разумная жизнь может быть и такой — примитивной и едва вышедшей из колыбели природы. В конце концов, ничего удивительного вроде бы не было в том, что в огромной вселенной будет такая неравномерность развития. Однако масштабы все равно впечатляли этих людей, пусть и научившихся мыслить в государственных и практически планетарных категориях, но остававшихся все же простыми заводскими рабочими. А теперь было понятно — ответственность за судьбу новорожденного человечества ляжет не только на плечи землян, но и будет разделена всеми ими. Ведь мы одна армия, всевременная и всепространственная, верно?
Нино вспомнила свою любимую, что рискует сейчас жизнью в другой стране, вспомнила свою маленькую мечту об объятиях на руинах старого мира. Но и сейчас эта мечта не казалась ей чем-то жалким и ничтожным. И это значило, что у нее, у них всех, достанет сил и для помощи первобытным братьям по разуму. Для помощи в развитии всей молодой (несколько миллиардов лет — это разве возраст?) Галактике, которую на Земле звали Млечным Путем.
— Ничего, — Нино привстала, чтобы размять затекшие ноги. — Чтобы дождаться буржуев и фашистов для хорошей драки, сто тысяч лет, я считаю, можно подождать. Согласись, землянин, революцию делать гораздо интереснее, чем о ней читать...
Под взглядами своих пораженных бойцов Нино вышла на улицу, навстречу свету Средней Спутницы.
Навстречу будущему.
Навстречу своей борьбе.
Навстречу своему счастью.
Юлий Михайлов
Полтора века спустя
— Друзья! — обычно спокойный Максим был сильно взволнован. — Сегодня нам, кружку сотрудников нашего НПЗ удалось сделать то, о чем мечтали еще наши родители с того момента, когда были приняты законы о «защите-черт их дери-правообладателей» и с приватизации общественного достояния «ОАКЭНГ-Безопасностью». Первый текст тех людей, которых по телевидению и в разрешенном секторе Сети называют «разрушителями первой империи» и «подлыми цареубийцами». А главное, нам наконец удалось установить контакт (правда, пока односторонний) с Южным Конусом.
— Но как? — изумление соратников Максима было таким, будто он захватил в заложники самого регента империи или президента Объединенной акционерной компании электричества, нефти и газа.
— Как вы знаете, когда пару лет назад дела в экономике у наших упырей пошли совсем фигово, регенту пришлось возобновить контакты с Южным Конусом, который до того так долго обвиняли во всех наших бедах, и даже посольствами обменяться.
Общаться с населением дипломатам, конечно, не дают, копирайт-законам на нашей территории обязаны следовать даже они, но способ передать весточку нашелся. Помните Мишу с мусороперерабатывающего?
— Да.
— К ним отправляют на переработку мусор из посольства Южного Конуса, после того, как имперская охрана убеждается, что там нет ничего подозрительного. Охранка, конечно, роет, но у Миши получилось рыть лучше. Как только он узнал, что мусор из Марьинского (как раз в том районе, где посольство) отдела имперской охраны привозят к ним, он проверял всё. Ну, и в куртке, заляпанной какой-то тухлятиной (побрезговал господин капитан, или кто он там, распороть), он нашел под подкладкой …
— Неужели бумагу или даже радиоприемник с нелицензированными частотами? — перебил кто-то из нетерпеливых слушателей.
— Нет, это нашли бы на рентгене. Посольские осторожнее — всего лишь следы молока. Миша этот кусок ткани под свою подкладку зашил, да и вышел спокойно с завода в семь часов. Дома долго соображал, как прочитать, пока не догадался утюгом прогладить — и буквы проступили.
— За текст из собственности «ОАКЭНГ-Безопасности», да еще и на механическом носителе, может сильно не поздоровиться.
— Ну разумеется — теперь же копирайт-полиция чуть не каждый день по квартирам рыщет. И в тот вечер к нему явились, да память помогла — выучил всего за минут за сорок текст, замочил ту тряпку, а через пять минут полицаи из копирайт-отдела тут как тут. Будь у него память хуже, не было бы у нас текста, а Миша лет на семь отправился бы в тайгу.
— Ты-то тоже наизусть заучил?
— Ну разумеется, дураков такое записывать нет. Слушайте:
Друг (как сказали бы в твоей стране в ее лучшие времена, товарищ)! — последнее слово, явно новое для него, Максим произнес, замедлившись. — Если ты смог прочитать это, передай то, что прочитаешь, своим друзьям и жди продолжения.
Мы знаем, что и у вас есть рабочие кружки, и хотим рассказать об идеях, которые могут привести вас к победе, как они привели к победе борцов за лучшее будущее Южного Конуса. Мы знаем, что не только все работы Маркса и Ленина — фамилии Максим произнес, снова задумавшись — но и все тексты, где они упоминались, были уничтожены или искажены «ОАКЭНГ-Безопасностью», но, конечно, о них мы вам тоже расскажем. Сегодня же мы дадим вам изучить текст Сталина. Если тебе больше сорока («Увы, это не о нас с Мишей!» — вздохнул Максим) то ты о нем слышал, но исключительно грязное вранье.
Еще тридцать лет назад он был одним из немногих исторических деятелей, о котором в империи допускались прямо противоположные мнения. Большинство СМИ называли его «вторым тираном окаянных дней» стараясь не упоминать его именем, как уже не упоминали запрещенное имя Ленина, но легальному «Братству Кургиняна» разрешили утверждать, что он был первым регентом восстановленной империи, и оказывать ему такие же почести, какие официоз оказывал Ельцину и Путину.
Разумеется, вранье про «тирана» и «восстановителя империи» было одинаково беспардонным. Однако среди членов «братства» оказался один достаточно умным, чтобы поймать «святых отцов братства» и официоз на противоречиях и составить в общем и целом верную картину вашей истории вековой и полуторавековой давности. Когда он сбежал из «братства» и стал делиться своими открытиями с новыми соседями, его зарезали в подворотне — то ли полицаи, то ли охранка, то ли ОАКЭНГовские головорезы — ну а Имперская православная церковь, которая в «братстве» стала видеть конкурентов, воспользовалась случаем, чтобы надавить через охранку и навязать «братству» унию (те не слишком сопротивлялись — «святых отцов братства» сделали обычными попами, и всё). После этого и с именем Сталина поступили по старой методе — все права на упоминания передали «ОАКЭНГ-Безопасности».
Поскольку же он был одним из передовых деятелей вашего народа в момент его величайших революционных («Революция, как в сноске к записке посольские объяснили, это когда народ свергает власть своих врагов, еще одно запретное слово», — пояснил Максим) достижений и хорошим популяризатором революционной теории, то мы призываем тебя выучить и пересказать товарищам его статью, которая была написана полтора века назад, но до сих пор полностью актуальна в отношении вашей «Объединенной мирной оппозиции». Вот она:
«В средних числах сентября состоялся съезд «земских и городских деятелей». На этом съезде была основана новая «партия» с Центральным комитетом во главе и с местными органами в различных городах. Съезд принял «программу», определил «тактику» и выработал специальное воззвание, с которым эта только что вылупившаяся «партия» должна обратиться к народу. Словом, «земские и городские деятели» основали свою собственную «партию». Кто такие эти «деятели», как они именуются? Либеральные буржуа…»
Лицо номера: Чайна Мьевиль
Х.М. Верфт
Человек, который был Китаем
Кокни (англ. cockney) — пренебрежительно-насмешливое прозвище уроженца Лондона из средних и низших слоев населения; один из самых известных типов лондонского просторечия, на котором говорят представители низших социальных слоёв населения Лондона.