Музыкант-3

Дальше под вопли публики последовало небольшое представление меня любимого как автора популярных в стране песен 'Шумят хлеба', 'Нежность', 'С чего начинается Родина' и так далее. Ну и про футбольную ипостась Шатилова упомянула. Только после окончания этого ликбеза я, мысленно крестясь, пропускаю музыкантов вперед, напутствуя их шлепком по спине - Диану скорее погладил - а сам поднимаюсь последним. Энергетической волны с трибун достаточно, чтобы живо вспомнить происходившее прошлой осенью на 'Уэмбли'.

'Си энд Эйч!' - скандировали зрители, и я не удержался, чтобы не вызвать у публики новый всплеск эмоций, помахав всем рукой. В том числе занимавшим места в VIP-ложе Шелепину с семейством, и Фурцевой с дочерью, которых я неплохо видел со сцены. Там же пристроился Суслов, вон бровастый Брежнев, рядышком вроде Косыгин, еще кто-то наверняка из больших дядек, чьи лица мне были не очень хорошо знакомы. До последнего ведь держали в тайне, приедут или нет члены советского правительства на концерт, более-менее были уверены только в появлении английского посла в СССР. Опять же, все как на 'Уэмбли', только в зеркальном отражении. Разве что королевы у нас нет.

За нашими спинами на тросиках медленно опускаются огромные, перекрещенные серп и молот. Без лампочек, но и так нормально.

Ну что, вдарим роком по русскому бездорожью?! И мы вдарили... 'I surrender!' подпевал, казалось, весь стадион. Затем под то ли спички, то ли зажигалки, как на 'Уэмбли', внимал психоделической 'Stairway to Heaven'. Большинство наверняка не понимали слов, но тут можно и одной музыкой насладиться. Ну и на закуску (как мы тогда думали) 'All you need is love' с духовиками Утесова, и вновь стадион подпевает, еще мощнее, чем на 'I surrender!'. Раскланиваемся, благодарю зрителей, собираемся освобождать сцену для хэдлайнеров шоу, и Шатилова уже на низком старте со своей папочкой, но заведенный стадион нас не отпускает, требует продолжения. Мы бы и рады, но регламент...

Но тут меня в очередной раз торкнула моя наглая самоуверенность, видно, по наследству все-таки от Лозового досталась. И я говорю в микрофон:

- Спасибо всем огромное еще раз за поддержку! Там, за кулисами, своего выхода ждут парни из 'The Beatles'. Но я думаю, они не обидятся, если мы задержимся на пару минут, чтобы исполнить вам еще одну, недавно написанную песню. Она называется 'Zombie'. Что значит это слово - со временем узнаете, но уверен, вам песня придется по вкусу.

Стадион, судя по единому воплю, был не против, и я кивнул Диане, приглашая ее к центральному микрофону. Эту позаимствованную у 'The Cranberries' вещь мы репетировали аккурат накануне моего отлета в Москву, и на прощание я дал участникам своего коллектива задание довести ее исполнение до совершенства. Ну а пела, понятно, Диана, чье гортанное тремоло в припеве на слове 'zombie' меня приятно удивило. Сделала по моей просьбе все так же, как и было в оригинале у Долорес О'Риордан. Помню, закрыв глаза, я вообще не нашел никаких отличий. Нда, повезло мне с моими музыкантами. Басист поет не дуром, и лидер-гитаристка не отстает. Может, нам замутить что-нибудь типа 'Bohemian Rhapsody' с многоголосьем? То-то поклонники удивятся очередному нашему закидону.

А между тем Диана закончила с первым куплетом про бомбы и прочую хрень, и перешла к куплету, рассказывая о засевших в головах зомби. В груди малость поджало - а ну как не вытянет со своим тремоло, налажает... Но нет, молодцом девочка! Народ вдохновился, и последний припев уже подпевал весь стадион: 'zo-о-mbie, zo-о-mbie, zo-о-mbie, е-е-е...'

Сыграв заключительный аккорд, решительно прощаюсь со зрителями и даю своим команду валить со сцены. А то и в самом деле перед 'битлами' неудобно, заставили хэдлайнеров ждать. Хотя Джон вон показывает большой палец, видно, песня ему тоже понравилась.

- Егор Дмитриевич, вы что же делаете?! - заламывая руки, встретил меня Туманов. - Вы же весь график нам рушите, у нас все же было расписано минута в минуту...

- Да что ж вы так переживаете, Иосиф Михайлович, сами видели, как народ нас отпускать не хотел, уж одна песня погоды не сделает.

- Не сделает... Эта песня, между прочим, не была утверждена комиссией, кто знает, о чем вы там на английском пели!

- За мир, против войны, если в общих чертах, - успокоил я ответственного товарища.

Не объяснять же ему, что песня призывает забыть о событиях 1916-го года, когда в Дублине произошло кровавое 'Пасхальное восстание', ставшее для Великобритании ударом в спину на фоне войны с Германией. Композиция предлагала порвать с политизированным прошлым, а боевики ИРА как раз и фигурируют как 'зомби'.

Чувствую, у компетентных органов ко мне еще появятся вопросы по поводу песни, не утвержденной худсоветом. Как же, прозвучала в прямом эфире не только на весь Союз, но и на страны социалистического содружества. Да еще в присутствии первых лиц партии. Хочется верить, что мое имя уже кое-что значит, и этот 'косяк' не вызовет цунами репрессий в адрес и меня, и моих ребят.

- Hello, Moscow! - крикнул в микрофон Джон, и стадион отозвался ревом сотни тысяч глоток. - Thanks to our great friend Egor Maltseff that invited us here...

В общем, Леннон выразил мне благодарность за приглашение на этот фестиваль, после чего на стадионе начало твориться форменное безумие. Если мы как следует завели народ, то 'битлы' просто-напросто снимали сливки. VIP-ложа - за исключением британского посла - синхронно морщилась, но выжимала из себя дипломатические улыбки.

Невольно подумалось, что, сколько у 'битлов' песен ни воруй, а все равно популярности хоть отбавляй. Талант всегда пробьется к свету, а уж в гениальности этой четверки (как минимум Джона и Пола) сомневаться не приходилось.

'The Beatles' нас переплюнули. Они помимо четырех заявленных песен раздухарились еще на три с последнего альбома, просто-таки наплевав на договоренность с приглашающей стороной. На Туманова, метавшегося за сценой, больно было смотреть, он только что не рвал на голове остатки волос. Ох и не завидую я Михаилу Иосифовичу, ох не завидую! Хорошо хоть не сталинские времена, к стенке не поставят. Хотя само проведение такого мероприятия при Вожде было бы под большим вопросом.

Ну все, вроде бы финиш. Застоявшиеся в стойлах пионеры выскочили на поле, демонстрируя прощальную хореографическую композицию. С трибуны, конечно, смотреть удобнее, но я и отсюда видел, что детишки выстраиваются в буквы, и на поле появляются слова 'Мир', 'Дружба', 'СССР', 'Африка'... А в финале в небо взмыли сотни белых голубей, как символ мира. Где уж они отыскали-то столько... Может, обычных покрасили?

Сразу разбежаться нам не дали. Дождались в подтрибунном помещении визита товарищей Шелепина, Суслова и Фурцевой. Остальные 'небожители', видимо, не снизошли до визита к артистам, либо их просто не пригласили. Зато была охрана в количестве двух человек и переводчик, который переводил для англичан слова Шелепина.

- Спасибо всем, было очень здорово, - сказал Александр Николаевич. - Особенную благодарность хочу высказать нашим зарубежным гостям, которые согласились на перелет и выступление перед советской публикой. Завтра, насколько я знаю, вас ждет еще и культурная программа, надеюсь, вы покинете столицу Советского Союза с самыми теплыми воспоминаниями.

Вскоре представительная делегация покинула помещение, а вот Фурцева все же задержалась и попросила меня отойти в сторону.

- Товарищ Мальцев, это что за самоуправство?! - громко прошептала она.

- Вы о чем, Екатерина Алексеевна? - с самым невинным видом поинтересовался я.

- О чем?! Да о том, что вы спели неутвержденную комиссией песню!

- Ах, об этом... Ну спели, так что с того, народ требовал от нас еще песен, мы и исполнили свежую вещь. 'The Beatles' вон больше нашего вне программы пели. Разве кому-то от этого плохо?

- Как бы вам, Егор Дмитриевич, не стало плохо. Я это дело так просто не оставлю.

И после этого помчалась догонять ушедших вперед Шелепина со свитой.