Страница 70 из 71
— Ничего особенного, — Елизавета подумала мгновение, — сообщил о смерти отца Филиппа, его величества испанского короля Карла.
— Он что, считает, до нас здесь вообще никакие новости не доходят? — хмыкнул Дадли. — Не так далеко мы находимся от Лондона.
— Я сказала ему почти то же самое, Роберт, — Елизавета быстро коснулась рукава его камзола и улыбнулась.
3
Что может быть хуже ожидания? Несколько дней Мария ждала, что ей станет лучше. Она ведь сделала всё, как надо: исповедалась и поклялась из всех оставшихся сил бороться с ересью. Теперь оставалось лишь лежать и ждать, когда отступит боль, она встанет с постели и отдаст необходимые указания.
Но голова продолжала болеть, тело лихорадило, окружающие люди и предметы кружились, не желая вставать на место. Если Мария засыпала, то ненадолго. Она привыкла к страшным тварям, которые приходили во сне, и уже не очень их боялась. Было по-прежнему противно сталкиваться с ними, но они стали как-то добрее, что ли. Кусались не больно, и даже порой их зубы уменьшались, а на мордах начинала играть весёлая улыбка.
— Пусть ко мне придёт мой муж, — как-то поздно вечером потребовала королева.
— Ваше величество, — приближённые замялись, — его нет в Англии.
— Нет в Англии? — переспросила Мария.
Стоявшие возле неё люди переглянулись: на дворе стояла середина ноября, а Филипп уехал в конце лета и с тех пор не возвращался.
— Почему он уехал, а мне не доложили об этом? Я не успела с ним попрощаться! — она приподнялась и обвела присутствовавших невидящим взглядом. Они поняли, что королева бредит.
— Позовите врача, — предложил кто-то.
Врач уговорил Марию снова лечь.
— Сильнейшая лихорадка, — объяснил он, — из комнаты надо всем выйти.
— Приготовьте мне одежду, — послышался слабый голос королевы, — я хочу поехать к Филиппу. Мне надо привести себя в порядок.
— Вам нельзя сейчас вставать, ваше величество, — спокойным голосом сказал врач, — вы поправитесь и тогда сможете ехать.
Королева тяжело дышала. На лбу у неё выступили капельки пота.
— Сделайте что-нибудь, — бормотала она, — мне нужно ехать. Французы, французы хотят захватить Кале. Необходимо собрать войско...
Врач остановил попытку придворных сказать королеве о том, что Кале пал ещё в начале года.
— Конечно, ваше величество. Вы сейчас заснёте, а завтра сделаете всё, что считаете необходимым, — он достал склянки с лекарствами, — вам следует уснуть. Боль на время утихнет.
Через некоторое время Мария действительно уснула. Комната опустела. Врач оставил одну из фрейлин возле кровати королевы и тоже вышел из спальни...
Этот сон был куда приятнее предыдущих. Твари попрятались по норам, а вместо костров повсюду горели свечи. К Марии навстречу шла мать.
— Как давно я тебя не видела, — произнесла она.
— Ты умерла двадцать два года назад, Мария была так рада встретиться с матерью, что совсем не удивилась её появлению.
— Я с тех пор очень по тебе скучала, — мама не подходила ближе, а Марии так хотелось, чтобы та обняла её и прижала к себе. Как когда-то бывало в детстве. — Мы теперь будем вместе. Всегда.
Мария чувствовала, как ей становится легче. Голову, которая так болела последние месяцы, отпустили сжимавшие её тиски. Впервые Марии не хотелось просыпаться.
— А где пушистые твари, которые постоянно на меня набрасывались? — спросила она у матери. — Почему их сегодня не видно?
— Они не будут тебя больше мучить, поверь, — ответила та.
— А эшафот? Эшафот, что возводили для меня? — Мария крутила головой по сторонам. Но вокруг ничего не было, кроме больших белых свечей.
— Казнить тебя передумали. Ты же раскаялась в своих грехах, не так ли? — мамин голос стал серьёзнее. — Только не обманывай меня.
— Конечно, раскаялась. Не сомневайся. Но я хотела увидеться с любимым мужем. А он уехал. Я не смогу долго оставаться с тобой, — на глаза Марии навернулись слёзы.
— Не печалься по нему. Вы встретитесь здесь. Позже. Как и мы с тобой. Оставайся спокойно.
Мария вздохнула, но вздох её был вздохом облегчения...
Утром фрейлина открыла глаза и посмотрела на королеву: «Хоть бы не заметила, что я спала». Но Мария ещё не проснулась. Девушка тихонько встала и, пойдя к столику, налила себе воды. Кувшин громко стукнулся о кубок. Фрейлина вздрогнула и обернулась. Королева не пошевелилась. «Наверное, всё-таки подействовало лекарство», — подумала она, зная, насколько обычно был чуток сон королевы.
Прошёл час. В комнате ничего не изменилось. «Как в склепе», — мелькнуло в голове у фрейлины. Королева лежала всё в той же позе, что и раньше, не шевелясь. Девушке стало не по себе. Она тихонько вышла из комнаты и позвала врача.
— Как себя чувствует её величество? — сидевший у двери врач встрепенулся. Он был уверен, что Мария давно бодрствует и теперь требует его к себе.
— Ваше лекарство прекрасно на неё подействовало, — поделилась фрейлина, — она до сих пор спит. Да так крепко, что даже не шевелится.
Врач удивлённо хмыкнул и медленно отворил дверь. Из комнаты не слышалось ни звука. Он прошёл внутрь, и его словно обдало холодом. Врач поёжился. Постояв у двери некоторое время, он перекрестился. Его рука дрожала. Он подошёл к кровати, на которой не шевелясь лежала королева.
«Она мертва», — понял врач, только на неё взглянув.
— Ну что? — спросила фрейлина, когда он вышел из спальни.
— Спит, — кивнул он, — не тревожьте её и никого к ней не пускайте.
— Да, да, конечно, — закивала девушка, — она так мучилась бессонницей!
Врач быстро пошёл в другое крыло дворца. Герцог завтракал.
— Королева умерла, — зашептал врач ему на ухо.
— Да здравствует королева, — понимающе кивнул герцог. Он быстро встал со стула и направился к спальне Марии.
Фрейлина смотрела в окошко.
— Ой, — вскрикнула она, увидев, что герцог открывает дверь спальни, — врач не велел туда никого пускать. Королеве надо дать выспаться.
— Он мне сказал об этом. Не беспокойтесь. Я лишь удостоверюсь, что королева не проснулась. У меня для неё срочное сообщение, — заверил герцог и вошёл внутрь.
Почувствовав необъяснимый страх, он прикоснулся к холодной, как лёд, руке королевы. Ему казалось, вот-вот, и она откроет глаза. Герцог отдёрнул свою руку и прошептал молитву. Затем он снова дотронулся до королевы и начал снимать перстень. Кольцо никак не снималось с пальца.
— Да уж отдавай его. Твоё время закончилось, — разозлился герцог и дёрнул кольцо сильнее. Голова королевы упала набок. Герцог вздрогнул и отпрянул от кровати. Перстень остался у него в руке.
— Спасибо, Господи, — он сжал перстень в кулаке и попятился к выходу.
— Всё ещё спит, — сообщил герцог фрейлине, — приду позже.
Сам он отправился к сэру Томасу.
— Королева умерла, — повторил он сказанную ему врачом фразу и сунул в руку сэру Томасу перстень, — срочно скачите в Хэтфилд.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
ЕЛИЗАВЕТА ТЮДОР
Хотя, конечно, больше всего
мне бы хотелось быть Королевой!
Он мчался вперёд к своей цели во весь опор. Не то чтобы в его солидном возрасте это так уж было полезно, но выхода другого не было. Сэр Томас влетел в ворота Хэтфилдского дворца и, не сдерживая коня, проскакал через парк прямо до дверей. Он спешился, бросив поводья слуге, выскочившему навстречу.
— Я к её величеству. То есть высочеству, — поправился сэр Томас и вбежал во дворец. Перстень, казалось, впился ему в кожу, но он не разжимал руку, будто боясь, что иначе кольцо просто-напросто оттуда исчезнет.