Страница 8 из 46
— Кто же покупатели?
— Такие же студенты, пытающиеся заработать на перепродаже, небольшие предприятия (с целью аналитических исследований), часто — мелкие ЧОПы, не имеющие надежных источников информации.
— А вы? — прищурился Меркулов.
— Во-первых, мы не мелкий ЧОП, — с гордостью сказал Макс. — Может, сотрудников у нас и немного, зато заказов, слава богу, хватает, Сева вот даже жаловался на загруженность. А во-вторых, мы и сами в состоянии добывать нужную информацию!
Меркулов спрятал улыбку. Макс продолжал:
— Но, как правило, первая покупка такой «бюджетной» базы становится последней, и люди обращаются к «информационщикам». У них такая же база данных, но в профессиональном исполнении стоит не менее ста долларов, и ее содержание полностью соответствует названию на обложке.
— А где, в таком случае, берут товар уличные продавцы?
— Я думаю, у мелких оптовиков и хакеров-одиночек.
— А те?
— Те, в свою очередь, приобретают базы у оптовиков покрупней.
— Которые…
Макс потрепал бороду.
— Да бог его знает. Наверно, они связаны с посредниками, приобретающими информацию непосредственно у того, кто ее «слил».
— И те же посредники предоставляют данные и «информационщикам»?
— Само собой. Сегодня рабочий пакет такого специалиста — это полтора десятка баз данных общей стоимостью около двадцати тысяч долларов.
Еще порядка двух тысяч долларов составляют ежемесячные затраты на обновление картотеки. Понимаете, к чему я?
— Да, — протянул Меркулов. — Нетрудно догадаться, что аналитическая справка, подготовленная таким специалистом, дешевой быть не может.
— Вот именно. К тому же мало просто купить базу. Даже если она качественная, надо еще уметь с ней работать. Разные базы построены в разных программных оболочках и имеют свои особенности. Некоторые программы, например, не воспринимают букву «ч» или «щ». Поиск в таких базах надо вести особым образом.
— Максим, вам приходится выполнять заказы со стороны?
— За кого вы меня принимаете, Константин Дмитриевич? — возмутился Макс. — Я в «Глории» работаю!
— Вы меня не так поняли. Ваши заработки — это ваше личное дело. Я имел в виду, бывают ли попытки со стороны склонить вас к такого рода работе?
У Макса зазвонил телефон. Он развел руками и взял трубку. Меркулов понимающе кивнул.
— Да, Елизавета Вадимовна, — сказал Макс, улыбаясь.
Макс, несмотря на устрашающую внешность, добрейшей души человек, уже полгода был нештатным консультантом Московской патриархии по компьютерным вопросам. Кто-то из бывших клиентов «Глории» его порекомендовал, а отказаться Макс не смог. И вот теперь служащая канцелярии Елизавета Вадимовна, умница и незаурядный талант во всем, что касалось гуманитарных вопросов, звонила ему через день. Она с благоговейным трепетом относилась к своему компьютеру и готова была на него молиться. Пользоваться им ее научили, и работала она уверенно, но панический страх перед техникой преодолеть не могла.
По любому пустяку она набирала Макса и голосом, полным отчаяния и тревоги, жаловалась на «катастрофические проблемы». Макс отвечал традиционно:
— Милейшая Елизавета Вадимовна, давайте успокоимся и разберемся по порядку: что случилось, что вы предприняли и что нужно сделать.
Позвонив в этот раз, как обычно, она стала сокрушенно жаловаться. Сегодня замялась бумага в принтере, и извлечь ее не удается. Макс решил, что это подходящий случай продемонстрировать Меркулову, какую работу он выполняет «на стороне».
— Не удается достать бумагу из принтера? Я вам уже рассказывал, как нужно поступать в таком случае. Что вы предпринимали?
— Я подняла крышку, и на большее смелости у меня не хватило.
— Что потом?
— Я позвала отца Владимира, но и он бумагу вынуть не смог.
— Сочувствую. Что потом?
— Я воздала молитву Николаю Угоднику.
— И это не помогло?!
— Увы, нет, да простит меня Господь.
— Что же потом?
— Потом я решила побеспокоить вас…
Через несколько минут с бумагой и принтером разобрались.
Все было более чем наглядно. Константин Дмитриевич не сомневался, что Макс в разговоре с ним не лукавил. Кроме того, не так уж для Меркулова были важны левые заработки компьютерного монстра.
Разговор возобновился. Меркулов сказал:
— Я так понимаю, что тех, для кого подобная неофициальная аналитическая работа стала профессией, в большинстве случаев не интересуют истинные цели заказчика. Главное — обратившийся за справкой должен иметь надежные рекомендации и хорошие деньги.
Макс кивнул:
— Даже если к ним обращается киллер, он же об этом не скажет. К тому же «информационщик» точно знает, что если он откажет, то эту работу согласится выполнить его конкурент.
— Это понятно. Рынок, конкуренция… Хакеров — не вас лично — вообще хакеров часто привлекают к подобной работе?
— Вот это самая главная загадка, — ухмыльнулся Макс.
— Почему?
— Да потому что большинство общепринятых версий об источниках утечки конфиденциальных баз данных вызывает смеху «информационщиков». Все разговоры о суперхакерах — красивая сказка из голливудских фильмов. Или хорошая отговорка для чиновников: «Ах, эти хакеры у нас все украли, нам надо еще денег на суперзащиту!»
— Значит, «информационщики» обходятся без хакеров?
— Считается, что они привлекают хакеров, обычно когда надо взломать чей-то электронный почтовый ящик… А уж так ли это на самом деле… — хитро улыбнулся Макс.
Ну и ну. Знает ли об этом Кудрявцев? Или он теперь тоже всего лишь чиновник? Ладно, не в Кудрявцеве дело.
— Откуда же они берут все данные? — спросил Меркулов.
— Как откуда? Информацию поставляет тот, кто имеет к ней доступ.
— Значит, что охраняем — то и «сливаем»?
— Наверно. Это вам видней. Но в любой организации есть человек, который недоволен соотношением своей зарплаты и ответственности за выполняемую работу. Сотрудники служб безопасности, например, или компьютерщики.
Пора было приступать к главному.
— Максим, вы слышали о банке «Аргус»?
Макс наморщил лоб. Меркулов подсказал, чтобы сэкономить время:
— Его недавно постигла такая участь. Часть базы данных попала на рынок.
— И что?
— Это бывший частный банк. Но последние шесть лет он является филиалом Внешторгбанка. Это серьезный удар по государственной безопасности. Не говоря уж о возникших финансовых проблемах.
— Значит, пусть ФСБ этим занимается.
— Они занимаются, но не могу найти никаких концов. Мотив утечки отсутствует. Также как и персоналии этой самой утечки. Мне эта ситуация представляется тупиковой. Как база данных попала на рынок? Почему только фрагментарно? Кому от этого выгода?
— Ну, тут схема простая, — отмахнулся Макс.
— Как это? — остолбенел Меркулов.
— Да просто. Банк государственный, говорите? Тем более. Без человека в структуре банка обойтись не могло. Я думаю, было так. Некая организация, а точнее, ее служба безопасности ежемесячно покупала у сотрудника банка информацию. В этой организации был программист, который превращал полученную информацию в удобоваримую базу данных. На каком-то этапе в процессе оказалось задействовано слишком много людей, и база стала утекать. Скорей всего, изначально ее покупали, чтобы продавать целиком и задорого, а стали — частями и за сколько выйдет.
Меркулов только покачал головой. Ну и мозги! Может, в чипсах и подвальном воздухе действительно что-то есть?
Хорошо было бы, конечно, установить слежку за работниками банка. Но это же несколько сот человек…
Меркулов вспомнил, как Турецкий рассказывал, что в Штатах у АНБ — Агентства национальной безопасности — работает такая компьютерная программа: если человек в обычном телефонном разговоре произносит слово из специального списка, скажем «война», «Саддам», «Бен Ладен», «тротил» и так далее, то его разговор начинает автоматически записываться, потом анализируется и передается куда надо, после чего принимается обоснованное решение, начинать следить за этим человеком или оставить его в покое, поскольку, допустим, это был обычный обывательский треп. То есть там при необходимости запросто слушают всю страну. Но ведь это уже концлагерь получается, а не страна…