Страница 46 из 56
— Милиция, гражданин! Живо ключи от машины!
Тот отвесил челюсть. Заморгал глазами. Кровь отлила от кожи.
— Эй, мужик, ты офонарел?
Турецкий взвел курок. Дядька подпрыгнул — уж больно неприятно прозвучал звук. Нормальный рассудочный страх.
— Живо, гражданин, живо, служебная необходимость. Это не угон, найдешь свою машину на этой дороге, если не будешь клювом щелкать. Плохо соображаешь?! — он взревел, мужик попятился, сделался серым, как бетонная стена, бросился бежать. Турецкий ругнулся, не стрелять же ему в спину, да и чем?! Сунулся в салон, слава богу, ключи в зажигании!
— Валюша, мать твою, ты где?! — взревел он, прыгая на водительское место.
— Турецкий, ты точно ту-ту, — дрожащим голосом поведала в спину Валюша. — Я давно уже тут…
— Так пригнись!
— Слушай, Турецкий, да что с тобой происхо… — она икнула, схватилась за переднее сиденье, он рывком выгнал машину с парковки, хрустнул трансмиссией. Давно не приходилось водить такие доисторические изделия. До пикапа оставалось метров семьдесят. Ошибки точно не было, водитель пикапа, возможно, и не понял, что происходит, но те, что на крыше, прекрасно все разглядели. Они заколотили кулаками по кабине, стали орать, тыкать пальцами. Пикап вильнул, но удержался на дороге. Турецкий уже несся в лобовую. Переключился на третью передачу.
— Турецкий, ты на хрена машину украл?! Эй, да что ты творишь, тормози!!! — она истошно завизжала от страха.
— Пригнись! — рявкнул он. Машины неслись лоб в лоб. Водитель пикапа (от большого, наверное, ума) тоже надавил на газ. Перед глазами Турецкого побелевшее щекастое лицо, крупные залысины. Орал «пассажир» на переднем сиденье. Орали те, что в кузове — крепкие парни в грязных, расстегнутых до пупа рубахах. Один нагнулся, схватил что-то, поднял. Как сказал бы сомневающийся дознаватель, «предмет, похожий на ружье»…
— Со мною вот что происходит! — прокричал Турецкий. — Ты пригнулась?!
И резко вывернул руль. Куда уж там пронеслась пуля, но то, что выстрел был, он помнил точно. Заголосила Валюша на высокой ноте, «УАЗик» увернулся из-под носа пикапа, водитель которого был туп настолько, что и не собирался тормозить. Заскрипели изношенные протекторы «УАЗа», машина правым бортом зацепила забор, выломав несколько штакетин, но Турецкий уже крутил руль в обратную сторону, лихорадочно газуя. Он вывалился на дорогу, пикап остался сзади, снова грохнул выстрел. И вновь пронесло, видно, стрелки из этих парней были такие же, как организаторы засад. «УАЗ», в принципе, неплохо держал дорогу, на пожелания водителя реагировал справно, без самодеятельности. Пронеслась околица. В глаза летела развилка: прямо — вдоль железнодорожного полотна, влево — в кукурузные поля. Он крутанул руль в кукурузу.
— Теперь ты понимаешь, что со мною происходит? — прокричал он, невольно сбрасывая скорость — дорога, к огромному неудовольствию, превратилась в гладильную доску.
— Агу… — икнула Валюша. Начиналась жестокая болтанка.
— Так что, выходит, что машину я не украл, а… как бы, нестандартно приобрел! Ну-ка, обернись, глянь, где там эти парни…
— А сам не можешь в зеркало посмотреть? — пискнула Валюша.
— Не могу! — рассвирепел он, — Тот мужик — коротышка, он под себя регулировал, а у меня голова в потолок упирается и руль не могу держать одной рукой — слишком дорога переменчивая…
— Хорошо, я сейчас сделаю.
Он и ахнуть не успел, как подвывающий от страха комочек перекатился через коробку передач и рухнул на сиденье рядом с ним. На лице у Валюши остались лишь большие душераздирающие глаза — все остальное было мертвенно бледной маской. Она схватилась за зеркало, что бессмысленно висело у него под носом, развернула как надо.
— Так лучше?
— А просто сказать не могла?… Вот черт!!!
Водитель пикапа по неведомым психиатрии причинам врубил дальний свет. Тот отлично разрезал клубы пыли. Какую службу он оказывал охотникам в солнечный день, понять было трудно, но для Турецкого слепящий свет служил отчетливым ориентиром. Их уже догоняли! Хорошо, пока не стреляют. Просто некуда стрелять в этих клубах…
— Турецкий, кто они такие?
— Помощники шерифа, Валюша…
— Турецкий, ты точно ку-ку, — она выразительно покрутила пальцем у виска. — По-твоему, мы где? В кино про индейцев?
Он тупо захохотал, прибавил газу — дорога делалась ровнее. «УАЗик» полетел, как горная лань.
— Пристегнись, Валюша!
— Турецкий, я бы с радостью, но здесь ремня нет! И у тебя, кстати, тоже нет! Ох, доездимся мы с тобой, Шумахер!
Он стиснул зубы, оставил перл без комментария.
— Залезь под кресло! — выкрикнул он, обнаружив, что пикап уже догоняет, с секунды на секунду наподдаст стальной рамой бампера. Валюша не спорила. Сползла с сиденья, скорчилась в узком пространстве под приборной панелью, хлопала оттуда выпуклыми глазами. Началась пальба из охотничьих ружей! Деревенские лупили из кузова навскидку, не целясь, после каждого выстрела разражались криками. Машины болтало по проселочной колее, эффективность от пальбы была нулевой. Но, кажется, пристрелялись — одна из пуль разнесла оконце в брезенте, пустое сиденье засыпало осколками. Вторая испытала на прочность заднюю стойку. Третья сыграла злую шутку с преследователями: оторвала консоль, на которой держалось зачехленное запасное колесо, и оно рухнуло под колесо пикапа! Дружный вой за спиной не мог не привлечь внимания, он выпустил на мгновение из поля зрения дорогу, вскинул глаза к зеркалу. Зрелище впечатляющее, в Голливуде так не сыграть! Пикап на полной скорости наехал на злосчастное колесо, подлетел в воздух, левая сторона машины задралась относительно правой. Один из парней, находящихся в кузове, не удержался, руки оторвались от рамы, тело, издавая душераздирающий рев, прочертило дугу в заросли кукурузы.
— Есть! — восторженно взревел Турецкий. Подскочила Валюша, любопытная Варвара, вцепилась в подголовник. Но то, на что надеялись и молились, не случилось. Оставшиеся в кузове перекатились на левую сторону — машина не перевернулась. С лязгом рухнула на четыре колеса, пошла юзом, встала боком, едва не вонзившись в кукурузу. Пальба участилась. Но «УАЗик» уже улепетывал со всех ног.
— Турецкий, яма! — ахнула Валюша.
Он проворонил эту мощную канаву, она была уже почти под колесами, он лихорадочно завертел рулем, казалось, что пронесло, он смял бампером стебли кукурузы, а заднее колесо все-таки провалилось в окаянную канаву… Тряхнуло так, что зубы чуть не повыскакивали. Превозмогая боль в грудной клетке, он перевел дыхание, с ужасом уставился на Валюшу. Та смотрела на него выпученными глазами.
— Со мной порядок, Турецкий, я держалась. Не надо ничего спрашивать…
Он повернул ключ в замке зажигания. Заглохший двигатель завелся. Он попытался с ходу выбраться из ловушки. Машина не тянула. Хрястнул задней передачей. Машина дернулась… и провалилась еще глубже!
— Все, Валюша, — буркнул он, — конечная остановка.
— Поверить не могу! — схватилась она за голову. — Ты в курсе, Турецкий, что нашу ситуацию можно вкратце описать одним словом? Угадай, на какую оно букву? Правильно, на «ж»!
— Вылазь! — гаркнул он, хватая ее за шиворот.
Они одновременно распахнули дверцы, вывалились из машины.
— Беги в кукурузу! — крикнул он. А сам решил задержаться.
Пыль почти осела. До пикапа было не больше ста метров. Машина помощнее «УАЗа». Чередуя короткие рывки вперед-назад, водитель выдернул транспортное средство из ловушки. Двое запрыгнули в кузов, взревел мотор. Выискивать улетевшего в кукурузу несчастливца, видимо, посчитали несвоевременным. Машина с ревом понеслась по дороге. Кто-то заорал, узрев метнувшегося в заросли сыщика…
Он догнал Валюшу в несколько прыжков — с высоты своего роста отчетливо видел протоптанную ею дорожку. Та сосредоточенно сопела, посмотрела на него осоловевшим взором. Он тоже ничего не сказал, вытянул шею. Перспективы открывались удручающие. Не сказать, что кукурузное поле простиралось до горизонта, но дистанция до спасительного леса была внушительной — не менее километра. И это по самой короткой траектории…