Страница 9 из 33
А вот что значит иметь хорошие доки - в полтора месяца они починились настолько, что снова появились здесь как 27 января и даже больше.
Порт-Артур будет нашим! (С японского агитационного плаката того времени)
5 часов дня. Сегодня япошки опять бомбардировали, но “Победа” и “Ретвизан” весьма быстро заставили их замолчать. В них попало два снаряда: один в “Фудзи”, а другой в “Ниссин” или “Касуга”. На “Фудзи” был большой взрыв, вероятно, попали в минный аппарат.
12 марта. Надежды мои не оправдались. Япошки сбили меня с панталыку. Вместо того чтобы придти сюда сегодня 12-го, они вдруг пришли почему-то 9-го, а теперь следующий раз обещают придти 14-го, но это ничего, рано или поздно, но им достанется все то, что им полагается. Китайцы уверяют, что на эскадре сидит сам их микадо. Надо будет его изловить, он, видишь ли ты, едет на обед, назначенный 16-го.
Япошки хотят взять Артур 14-го, в день шестилетия занятия его нами. В Чифу и Вейхавейе они построили целую массу плотов, на буксире пароходов придут сюда и хотят высадиться у Ляотешана.
Мы теперь присноровились и, если понадобится, можем стрелять из бассейна кругом из всех 10-дм и 12-дм орудий эскадры. Хорошую закуску мы им приготовили.
13 марта. Эскадра ходила на эволюции к островам Мяотао. “Новик” расстрелял японский пароход. “Пересвет” ткнул тараном “Севастополь” в правый бок, сделал пробоину-трещину, а себе свернул таран. Вернулись в гавань.
14 марта. 5 часов утра. С двух с половиной часов ночи началась страшная канонада. Снова появились япошки с желанием затопить проход. Не знаю еще, сколько шло пароходов, но факт, что один из них дошел до места и затонул у левого берега прохода, так что сегодня, когда мы будем выходить, нас будут провожать два почетных часовых: старый и новый. Сейчас только что прекратилась канонада, а вероятно через полчаса, как только начнет светать, мы выйдем в море. Ляотешанская батарея стреляла безостановочно, “Гиляк” и “Отважный” тоже, так что можно предположить, что они, действительно, сегодня 14-го собирались запереть эскадру и высадиться у Ляотешана, а 16-го обедать в Артуре.
Мы бродим как в потемках, мы не знаем, где япошки и что они затевают. Конечно, такая наглая бомбардировка, как 26 февраля, уже немыслима, потому что у нас везде установлены батареи, все семь броненосцев будут отвечать на их огонь, и, кроме того, как я уже писал, Макаров не признает малой воды, во всякую воду мы выходим на рейд. На разводку паров требуется только 40 минут, следовательно, пока первого будут выводить буксиры, все успеют поднять пары и выйти, следовательно, в любой момент с рассвета до спуска флага мы можем выйти на рейд, а флота нашего япошки страшно боятся и сейчас же удирают.
Ночная бомбардировка немыслима, пока у нас есть минный флот. Значит, лишь только они покажутся на горизонте (а с Золотой горы 25 миль), мы сейчас же выйдем и едва ли позволим им повторить 26 февраля. Но не бомбардировка пугает меня, а то неопределенное положение, в котором мы находимся, мы не знаем, что они предпримут, а сами же мы начнем искать боя не раньше того, как починятся “Цесаревич” и “Ретвизан”. Конечно, я не верю в то, что япошки могут придти и занять Артур, но, быть может, отрезать на время им удастся.
15 марта. Расскажу о событиях вчерашнего дня. Ночью пришли четыре японских парохода, нагруженных камнями. Их заметили и с батарей, “Отважного” и “Бобра” начали стрелять. Были высланы также миноносцы “Сильный” и “Решительный”. Они выпустили три мины и, хотя немного поздно, но взорвали два парохода. Все четыре шли прямо в проход. Тогда “Сильный” (случайно) дал один свисток (один свисток по правилам мореплавания означает поворачиваю вправо). Пароходы, приняв этот свисток за свисток своего миноносца или парохода, желающего точнее направить на проход, повторили свисток и все повернули вправо, отчего и выскочили на Золотую гору. Один лишь не послушался и пошел прямо, но, проскочив мимо прохода, ударился об прежний сгоревший брандер у “Ретвизана” и затонул. Япошки, думая, что маневр им удался, начали кричать “Банзай” и спасаться на шлюпках. От нас были высланы стрелки под Золотую гору, ловить выскочивших на берег. Я думаю, что ни одна шлюпка не удрала.
Вскоре рассвело, и увидели все четыре брандера лежащими на камнях и у двух огромные пробоины от взрыва мин, много больше чем на “Палладе”. У одного оторван нос. Эти пароходы, если бы не выбросились, все равно не дошли бы до прохода.
С рассветом на горизонте увидели 17 миноносцев — семь больших и 10 номерных. Значит, из их 17 больших осталось только семь, а 10 утоплено, для видимости же они прислали 10 номерных. Это утешительно. Может быть, некоторые выбыли только временно, но штук восемь, наверное, утоплено. На пароходах стояли пулеметы и старые пушки, из которых они стреляли по миноносцам и в город. В квартире Скорупо найдено 12 снарядов из крупнокалиберного (1-дм) пулемета, в городе тоже есть такие, но никого раненых нет.
“Сильный”, обстреливаемый с одной стороны нашими батареями, и брандерами - с другой, имел бой с четырьмя небольшими миноносцами, у него осколком перебило паропроводную трубу, паром обожгло многих, командир ранен в руку. Будучи ослеплен прожекторами и стрельбой, не зная куда деться, миноносец также выбросился под Золотой горой, откуда его утром с приливом легко сняли. На рассвете увидели, что один японский миноносец тонет. Дальнейшей судьбы его я не знаю, но говорят, что он затонул. Затем на горизонте показалась эскадра из пяти броненосцев и двух крейсеров, но как только вышли наши корабли, они моментально со всеми миноносцами удрали.
“Властный” сегодня окончил починку и пошел в море на пробу. Петино ухо прошло, а Георгия ему еще не дали. Команды у них 50-60 человек, но почему не всем дали Георгия, не знаю.
При холодных котлах “Севастополь” должен разводить пары 12 часов, но может в два часа. Если же поддерживать теплую воду (на что тратится около четырех тонн угля в сутки), то достаточно 40 минут, что и доказал адмирал Макаров.
Наши снаряды начинены дымным порохом (чугунные), бездымным (12-дм и мелкие) и пироксилином (10-дм, 8-дм и 6-дм). Японские снаряды начинены дымным порохом, мелинитом, а возможно, что есть и кордитные. Для производства выстрела у нас бездымный порох, а у японцев кордит. Мелинит у нас не употребляется — ограничились опытами. 26 февраля летали все бронебойные, но, кажется, было и несколько фугасных.
47-мм пушки из кают-компании (“Севастополь”) на мостик поставить мне еще не удалось, так как не дают тумб, но 37-мм пушки оттуда перенес на балкон, на самодельные тумбы. Вообще 37-мм и 47-мм пушки оказались бесполезными, но постановка их в кают-компании на высоте трех футов от воды — даже вредной и опасной.
16 марта. Вот и 16-е число, а япошек нет. Вчера я был на японском пароходе и там на одном из них крупными буквами написано по-русски: “16 марта японец пришлет весь свой добровольный флот в Артур на пользу русским” и “17 марта Артур будет уничтожен”, но, судя по свежести краски, думаю, что это сделал какой-нибудь дурак уже в Артуре, так как публики в Артуре была масса и все “хунхузили”, что могли: посуду, медяшку, патроны и т.п. Мы сняли пулемет и патроны и потом передали и установили его на “Страшном”. Говорят, что на одном брандере найдено письмо к русским морякам капитан-лейтенанта Хиросе, где он извещает, что он уже второй раз в Артуре, и если еще не заградил проход, то придет еще третий раз.
Хиросе плавал на “Азове” и “Нахимове”. Третий раз придти ему не удалось, так как он был убит на одном из вторых брандеров.
До нас доходят какие- то тревожные слухи с Ялу.
17 марта. Какое несчастье случилось у нас, наш командир Чернышев поругался письменно с Макаровым, то есть на бумажку из штаба ответил “не совсем деликатно”, и за это Макаров списал его в Россию, а вместо него нам дали Эссена, командира “Новика”. Тяжелое впечатление произвело это на нас всех. Ты знаешь, как мы все его любили и как нам хорошо жилось. Сейчас только что кончился прощальный завтрак, и у всех нас осталось тяжелое и обидное чувство. Вышло это так: когда мы после столкновения только что вошли в бассейн (13 марта), ему принесли какой-то глупый запрос о сигналах с требованием “немедленно” ответить. Понятно, что после только что произошедшего он был нервен и собственноручно что- то ответил.