Страница 16 из 19
– Я причинил тебе боль, я принуждал тебя…
– Все это делал он, – перебила Ева Рорка. – Он использовал тебя, меня, Мэвис. Для удовольствия и для выгоды. За это он теперь отбывает срок. Он не убивал, но предоставил орудие убийства.
– Баствик не добилась его оправдания, – напомнил Рорк. – Мог бы он, находясь в тюрьме, найти способ отомстить вам обеим?
– Я выяснила условия его заключения. Они строгие, у него нет доступа к электронике, к деньгам. Он никому не может заплатить. Могу себе представить, что этот слюнявый трус ищет способ до меня добраться. Но Баствик? Очень вряд ли. Тем не менее я еще буду им заниматься, – продолжила Ева. – Им и ее фирмой. Проверю, есть ли тут связь. Вдруг кто-то из фирмы нанял профессионала?
– Надо хорошенько покопаться в их финансах.
– Вот ты и копайся.
– Есть, сэр! Что там с ее родными?
– Тоже придется разобраться, чтобы их исключить. Вопрос прежний: зачем? Может, сестра ненавидит сестру и решает ее убить или заказать ее убийство. Но зачем примешивать к этому меня? Будем действовать методом исключения.
– Хорошо. Дай мне список. Не терпится позабавиться.
Она кивнула, посмотрела на свой бокал и отодвинула его.
– Я велела Соммерсету не открывать ворота любым рассыльным, не предъявляющим документы. Дверь не открывать вообще никому. Может, подействуешь на него своим авторитетом?
– Обязательно. Только учти, ему вполне достаточно твоего. Думаешь, кто-то может неверно интерпретировать ваши отношения из-за ваших препирательств?
– Это означало бы, что убийца слишком много знает обо мне, о нас. Просто не хочу рисковать. Тебе тоже не помешает усилить охрану.
– Ты считаешь, что меня могут к тебе приревновать?
Она подняла глаза и выдержала его взгляд.
– Типа того.
– Раз в центре всего этого находишься ты, то жизненно важно позаботиться именно о твоей безопасности.
– Я – полицейский с жетоном и с оружием.
– Предположим, преступник – бывший коп. Но опыт-то при нем. Давай действовать так, как ты предлагаешь: рассматривать и исключать одного подозреваемого за другим. Всем остальным займемся потом.
– Все равно ты будешь опасаться за меня больше обычного. Но не забывай того, что я уже говорила: не думаю, что теперь смогла бы жить без тебя. – Она встала. – Я дам тебе список. Пора начинать.
Рорк удалился к себе в кабинет. Галахад развалился в Евином кресле и захрапел. Ева принялась за свой журнал.
Когда все было готово, она вставила в журнал и на доску собственную фотографию.
Лейтенант Ева Даллас, подумала она, разглядывая себя. Потенциальная жертва, потенциальный свидетель, потенциальный мотив.
Однажды она уже побывала жертвой, хватит. Свидетель? Неплохо, можно постараться. Мотив – вот отчего ее тошнит. Этому надо положить конец.
Система – лучший друг полицейского, напомнила она себе. На это весь ее расчет.
Она вышла в кухоньку и запрограммировала много крепкого черного кофе. Вернувшись за стол, открыла свои входящие письма. Ей написали Мира, Надин, Макнаб, Фини, Чер Рео.
Суровый прокурор в стильной оболочке, Рео не занималась делами Барроу и Фицхью, но Ева не сомневалась, что Уитни уже ввел прокуратуру в курс дела. Рео жаждала новостей, хотела спорить. В том числе на личные темы.
В отличие от Баствик, Ева не умела прерывать дружеские отношения.
«Твой истинный, верный друг», – думала она, глядя на снимок надписи на стене в своем журнале. Что это значит? Уж не считает ли убийца, что все прежние ее друзья – лицемеры?
«Я единственный, на кого ты можешь положиться, – мысленно продолжила она за убийцу. – Полюбуйся, что я ради тебя сделал!»
Она поняла обращение убийцы именно так.
Как ни тянуло ее сразу открыть сообщения Миры, начать следовало с возможных улик.
Фини. Ничего нового она в его письме не прочла, только полный отчет и статистическую вероятность по росту и по размеру обуви. Зато ему удалось идентифицировать коробку: обыкновенный материал вторичной переработки, форма квадратная, диаметр 24 дюйма, обмотана клейкой лентой.
Интереснее другое: он умудрился нащупать угол, с которого читалась надпись на коробке – имя и адрес пострадавшей, такими же печатными буквами, что и надпись на стене. Отправителем значилась юридическая фирма.
Это подлежит проверке и уточнению, но Ева заранее знала, что это тоже обманка. Кто бы ни спросил – пусть даже сама пострадавшая, – чем занят подозреваемый, тот ответил бы: «Доставляю посылку мисс Леанор Баствик из юридической фирмы «Баствик энд Стерн».
Ничего не было оставлено на волю случая. Осторожность прежде всего.
Ева перешла к сведениям от Макнаба.
Переписка потерпевшей не содержит ничего подозрительного: ни споров, ни угроз; вопросов, чем она будет занята в день гибели, и то нет. По коммуникатору она тоже не предоставляла подобной информации.
Макнаб изучил некоторые ее переговоры с клиентами, с прокуратурой, с работником самой юридической фирмы, проводившим внутренние расследования. Ева прочла все это в надежде нащупать хоть какую-то зацепку, но, как и Макнаб, ничего не нашла.
Информация в офисном компьютере потерпевшей прошла редактуру. Стерн не проявил услужливости, но Ева была к этому готова: он защищает интересы преступников или лиц, обвинявшихся в преступлениях.
На информацию в домашнем компьютере Баствик, касавшуюся отношений между адвокатом и клиентом, тоже наложили ограничения.
«Будем играть по этим правилам», – подумала Ева и позвонила Рео.
– Как поживаешь, Даллас?
– Бьюсь головой о стену, возведенную Стерном и фирмой «Баствик энд Стерн». Нам не разрешен неограниченный доступ к компьютерам Баствик, а это мешает следствию.
– Знаю. Отношения «адвокат – клиент» – это тебе не шутки.
Ева состроила гримасу экрану, с которого на нее смотрели обманчиво невинные синие глаза белокурой прокурорши.
– Брось, Рео, она мертва. Ее мог убить кто-то из клиентов.
– У тебя есть подозреваемый? Это кто-то из ее клиентов?
– Все они – подозреваемые.
– Даллас, если ты хочешь, чтобы я обошла правило, дай мне причину. Убедительную причину. Завтра я обязательно поговорю со Стерном и потребую внутреннего расследования.
– Блеск! Если он сам выдрал ей язык, то отдаст себя в руки правосудия.
– Даллас! – Рео всплеснула руками. – Видишь, на мне наручники! Но я все равно сделаю все, что смогу, пущу в ход доступные мне рычаги, где смогу, подтолкну. Скажи, ты, как следователь, веришь, что Баствик убил кто-то из ее клиентов?
– У меня недостаточно информации, чтобы верить или не верить. Но есть куча угроз, звучавших на протяжении многих лет.
– Пришли мне копию этого файла. Тут я смогу помочь.
– Кое-что я наскоро проверила. Я не работала ни по одному из дел, связанных с угрозами. Год назад угроза поступила по делу, которое вели Бакстер и Трухарт, пять лет назад – по делу Рейнеке, три с лишним года назад – Райнеке и Дженкинсона.
– Пометь эти дела.
– Все трое угрожавших мотают сроки. Приговор преступникам, пойманным Бакстером и Райнеке, Баствик переквалифицировала с убийства второй степени на убийство по неосторожности. Прокуратура была в курсе.
– Ладно.
– Последнее из перечисленных дел Баствик проиграла. Ее клиент отбывает пожизненный срок на Омеге. Я изучаю вариант, что кто-то пригласил наемного убийцу.
– Я тщательно изучу первые три дела. Хочу, чтобы ты знала, Даллас: я сделаю все, что смогу.
– Буду тебе признательна. Прощаюсь, дела!
Настало время Миры.
«Ева, – написала та, – шлю тебе список из пяти человек с их письмами тебе. Чтобы все это прочесть и проанализировать, потребуется несколько дней, но я уже решила, что эта пятерка заслуживает особого внимания. Только один из пятерых живет в Нью-Йорке, но все они писали тебе несколько раз, и их письма говорят о нездоровой привязанности. Трое мужчин и две женщины, возраст – от 28 до 69 лет.
Прошу немедленно сообщить мне, если ты найдешь что-то еще, вызывающее озабоченность.