Фабрика звёздной пыли

Алик смутился.

- Э... не помню, но могу посмотреть.

- Посмотри, электронный адрес этой, так называемой, Совести сможешь вычислить?

- И адрес и даже компьютер, с которого отправили сообщение, но потребуется время.

- Так не теряй его зря! Иди, работай! А мы пока проверим Товкаленко Виктора Петровича, если он, конечно, существует.

Алик кивнул и вернулся к своему компьютеру. Холмс проводил его задумчивым взглядом.

- Май, ты навестишь жениха девушки. Сам понимаешь мне туда нельзя: журналисты увидят - сделают неадекватные выводы, поднимут шум. Выяснишь во всех подробностях, чем занималась девушка 8 мая, где была, с кем встречалась - поимённо и поминутно. К Бодрову тоже сам заедешь, а я поищу Товкаленко и пообщаюсь с Зарецким, он должен сегодня прийти.

Арбенин не торопился покидать облюбованный подоконник и продолжал задумчиво разглядывать пейзаж за окном. Антон искоса посмотрел на помощника, чувствуя нарастающее раздражение. Ему всегда не нравились излишняя самоуверенность и независимость последнего, с таким невозможно почувствовать себя боссом до конца.

- Ты ещё здесь? Май, у нас мало времени, поэтому если у тебя нет вопросов...

- Вообще-то есть.

- Я слушаю!

- Чего именно хочет Зарецкий?

- Неужели не ясно? Он хочет, чтобы я нашёл убийцу!

- А зачем? - Май, наконец, оторвался от созерцания улицы и вопросительно посмотрел на детектива, тот ответил ему таким же недоумевающим взглядом.

- Извини, не понял вопроса?

- Вот и я кое-чего не понял. Поскольку господин продюсер умышленно срежиссировал суицид, что само по себе незаконно, уголовное дело заведено не было, значит, суд тоже не предвидится.

- И?

- Мне просто интересно, если мы найдём убийцу и передадим его Зарецкому, что он будет с ним делать? Линчует?

Антон откинулся в кресле и нервно засмеялся:

- Ага, на Красной площади! Узко мыслишь, Арбенин! Сразу видно - бывший следователь!

Помощник продолжал хмуриться:

- А если серьёзно?

- А если серьёзно, меня это не интересует! Моё дело - найти отравителя, а там пусть сам разбирается.

Арбенин не спеша, сполз с подоконника.

- Советую вам всё же поинтересоваться этим при встрече с крутым продюсером. Кто знает, насколько он крут?

Детектив уже не пытался сдержать накопившееся раздражение:

- Арбенин! Я тебе не за советы плачу! Иди, работай и не отвлекай меня, мне ерундой заниматься некогда!

Май пожал плечами:

- Зато я здесь только этим и занимаюсь! - проворчал он, открывая дверь.

Теперь нахмурился Холмс:

- Точно подмечено! А мне нужен человек, который будет занят делом! Разницу чувствуешь? Так, что если тебе что-то не нравиться...

Арбенину не нравилось практически всё: район, в котором находилось агентство, надменные, всегда смотрящие свысока клиенты, ненормированный рабочий график с полным отсутствием выходных, начальник, не считающийся с мнением подчинённых. Полностью устраивала его только сумма гонораров. Этих денег вполне хватало на то, чтобы постепенно расчищать путь к главной цели. Той самой, к которой он шёл без малого десять лет и теперь, когда до неё оставалось всего несколько шагов, рисковать не стоило.

- Я к Бодрову, потом отзвонюсь, - не оборачиваясь, сказал он и вышел из офиса.

Магазин "Райский сад" находился неподалеку, поэтому помощник детектива посетил его в первую очередь, но пообщаться с загадочным автором эсэмэсок не удалось. По словам администратора, парень не вышел на работу, сославшись на высокую температуру.

- Ладно, пусть лечится, побеседую пока с женихом, - решил Май, - но сначала нужно подстраховаться!

Ангелина вернулась домой, собираясь просто полежать в своей комнате. Самоубийство Заряны в сочетании с грубостью Арбенина вызвали у впечатлительной девушки сильную головную боль. Но этим скромным планам не суждено было осуществиться: в гостиной её встретила непривычно нарядная тётя.

- Ой, Геля, как ты вовремя! Я как раз собиралась тебе звонить!

- Что случилось? - встревожилась племянница. - Что-нибудь с папой?!

- Нет! Что ты, с ним всё в порядке! Просто я нашла тебе ученика.

- Ученика?!

Девушка только теперь заметила, что они не одни. Из уютного мягкого кресла порывисто поднялся очень высокий молодой человек с длинными светлыми волосами.

- Это Дмитрий, - представила смущённого парня Анна Константиновна Романова, - он будет брать у тебя уроки.

Ангелина растерялась, такого поворота сюжета она никак не ожидала.

- Боюсь, ничего не получится - я на работу устроилась.

- На какую работу?! Ты мне ничего не говорила!

- Э... я просто не успела. Долго объяснять, потом расскажу.

- Извините, п-пожалуйста, - слегка заикаясь от волнения, вмешался Дмитрий, - я могу и вечером приходить.

Он смущённо поправил очки и робко улыбнулся потенциальной учительнице.

Ангелина удручённо разглядывала его безукоризненный костюм, галстук-бабочку и блестящий от геля для волос ровненький пробор. Парень был просто воплощённой интеллигентностью, а значит, уроки его мало интересовали, и конечная цель появления здесь была совсем иной. Ведь именно с такими "подходящими мальчиками" тётя под разными предлогами знакомила племянницу, с тех пор как пару лет назад та имела неосторожность увлечься неким Маклашевским.

Он называл себя дворовым бардом, целыми днями распевал довольно откровенные песенки собственного сочинения и проживал в каком-то жутком полуразрушенном общежитии, совершенно не заботясь о хлебе насущном и нисколько не беспокоясь по поводу недостаточной безупречности своих манер, точнее полного их отсутствия. Именно эти раскрепощённость и независимость толкнули тогда замкнутую, скованную бесконечными правилами, уставшую от официоза и постоянного соответствия навязываемому идеалу девушку, к малограмотному, но свободному от всех перечисленных условностей Маклошевскому. Впрочем, на поверку эта свобода оказалась весьма условной, и увлечение быстро прошло, не успев переступить тонкую грань конфетно-букетного периода.

Увлеченье прошло, а вот тётин страх, что племянницу снова потянет к "неподходящим парням" остался. Его многократно усиливала собственная неустроенная личная жизнь. Анна Константиновна никогда не была замужем. Отец близнецов бросил её, едва узнав о беременности. Последующие попытки наладить отношения с противоположным полом также не увенчались успехом.

Семена пережитых разочарований, глубоко запавшие в женскую душу, дали обильные плоды нерушимого недоверия фактически ко всему мужскому населению планеты. И теперь женщина считала своим долгом оберегать дочь и племянницу от коварных и жестоких особей противоположного пола. Но так как запереть их в четырёх стенах не представлялось возможным, она выбрала альтернативный метод: тотальный контроль за их личной жизнью. Особенно тяжело приходилось шестнадцатилетней Кате - мать звонила ей каждые двадцать минут и даже встречала после школы, мотивируя свои поступки исключительно благими намерениями: мол, дочери нужно хорошо учиться, чтобы окончить школу с медалью, а свидания и дискотеки только отвлекают от процесса получения знаний и пятёрок. Ангелине по причине совершеннолетия предоставлялась большая свобода передвижения и выбора, впрочем, к выбору кавалеров это не относилось. Данная привилегия, по мнению Анны Константиновны, целиком и полностью оставалась за ней. Ведь она как любящая тётушка и просто более опытная женщина лучше знала жизнь в целом и мужчин в частности, поэтому и знакомила её с исключительно порядочными, но до безумия скучными представителями сильного пола. Судя по всему, Дима исключением не являлся, следовательно, от него следовало поскорее избавиться.

- Тётечка Анечка, но у меня мало опыта, может, лучше ты сама с Дмитрием позанимаешься?

Анна Константиновна понимающе улыбнулась.

- Я бы с удовольствием ему помогла, но, к сожалению, искусством игры на гитаре не владею. Ты ведь знаешь, моё - это скрипка и фортепиано.