Страница 11 из 12
- Не пойдет. Мы же сверху подъедем, они вниз ломанутся, рассыплются по склону - и ищи-свищи. Не так надо. Не доезжаем примерно полкилометра. Делимся на две группы. Одна уходит вот этой тропкой вниз, и там делает засаду. Другая атакует сверху - и все, колечко получилось. Никто не уйдет. Вокруг планшета уже сгруппировались все прочие участники очередной охоты.
Дни Михи, Виктора, Гендоса, Сына, Тамары и Натальи были почти сочтены...
* * *
- Если ты идиот, то это надолго, - не повышая тона, но с интонацией, вызывающей мурашки на спине, выговаривал круглому полковнику безликий человек в сером костюме, который недавно отчитывал мэра. - Ты представляешь, что начнется, если Гранитского официально закрыть? Пикеты и митинги - это еще цветочки. А вот сколько говна сразу вылезет в Интернет, я промолчу. Это, как минимум, проверка, причем очень детальная. Нет, с Гранитским надо решать по-другому. Я тебе обрисую, а непосредственно исполнение - за тобой. Прихватить его надо, когда будет один, отвезти в лес, накачать водярой, и аккуратно проломить голову. И подбросить потом поближе к бомжовским землянкам. Легенда такая: пошел брать интервью, выпил с бомжами, а они его с целью ограбления грохнули. А убийц вы найдете сразу - тут не мне вас учить.
* * *
Гранитский вышел из редакции и неторопливо побрел вверх по улице. На всякий случай он недавно отправил жену и дочку в пригород к родне, готовить еду самому дома не хотелось - и теперь он направился в небольшую позную в районе бывшего армейского стадиона.
- Вован, блин, привет! Ох, ни хера себе встреча! - вдруг раздалось в тиши пустынной улочки, и на Гранитского надвинулся всей массой здоровый высокий парень, радостно обнимая редактора и похлопывая по спине. Со стороны все и, правда, напоминало встречу старых друзей. Но на самом деле Гранитский был обездвижен и в следующее мгновение упакован внутрь серого потрепанного микроавтобуса. Зарычал дизель - и автобус стал набирать скорость, двигаясь к обвод- ной трассе.
* * *
Михе нездоровилось. Вернее, силы его не покидали, а напротив, распирали изнутри. Он маялся с ночи - бродил вокруг лагеря, пил воду, без нужды разводил костер и тут же закидывал его комьями мерзлой земли. Немного ныли мышцы рук и ног, словно изнутри их накачивал воздухом невидимый дьявольский насос. Не спалось и Гендосу. Он, сидя на нарах, держался за голову и раскачивался вперед-назад, как еврей на молитве. Виктор в своей землянке тоже не спал, глядя широкими, изменившимися зрачками в невысокий бревенчатый потолок. Замерла в своей половинке Наталья. Миха не выдержал первым. Упав на колени и задрав лицо к предутреннему небу, он исторг из глубины своего организма невероятный, жуткий, сверлящий душу и барабанные перепонки вой. И сейчас же, словно по взаимному уговору, завыли Виктор, Миха и Гендос. Но всех перекрыл вой, который издал Сын. Он выл с видимым удовольствием, широко улыбаясь и довольно скалясь. В ужасе замерла на нарах Наталья, а Тамара присоединилась к этому нечеловеческому хору. В этом вое было ощущение близкой смерти. Но умереть должны будут не те, кто выл. Они просто заранее оплакивали свои будущие жертвы.
* * *
- Ты не дергайся, - увещевал Гранитского в салоне микроавтобуса его похититель. Кроме него там сидели еще двое - серьезных, суровых, молчаливых.
- Сейчас на природу выедем, перетрем тему, найдем общий язык, выпьем, закусим - и по домам.
Гранитский молчал. Он чутьем бывшего разведчика уже предполагал, чем кончится это "перетирание темы", и потому молился только об одном - чтобы ему удалось выйти из салона. Шторки на окнах были закрыты, и потому он в наступающих сумерках не мог определить, куда же его везут. Но вот автобус сбавил скорость, пропустил на встречке пару машин и стал забираться на лесную дорогу. Зарычал дизель под двойной нагрузкой - водитель включил передний мост. Немного порыскав по отворотам, "Делика" замерла на небольшой поляне.
* * *
В лагере царило молчание. Только Сын, как ни в чем не бывало, резвился и вертелся возле насупленного притихшего Михи. Молчал и Виктор, и Гендос, и Тамара. Весь день они провели в землянках - при солнечном свете почему-то слезились глаза и болела кожа. Есть тоже не хотелось, но когда сын исчез на часок и притащил тушу довольно здоровой дворняги, все, как по команде, потянулись к ней и, содрав шкуру, принялись жевать сырое мясо. От увиденного Наталью едва не стошнило. Она уже давно поняла, что с ее друзьями происходит что-то необыкновенное. Сама в себе Наталья перемен не ощущала и теперь потихоньку готовилась к побегу из этой компании. Впрочем, наверное, ее никто бы и не стал удерживать, но все равно ей было страшно.
Сейчас она сквозь щели перегородки рассматривала лежащего на нарах Виктора. Совсем недавно он нравился ей, и она даже стала позволять себе мечтать о том, что когда-нибудь он будет ей не просто другом и покровителем. Она даже против воли задумывалась о тех временах, когда жизнь войдет в другую фазу и у них с Виктором будет и дом, и семья, и даже дети. Но теперь она видела, что он постепенно превращается в существо, похожее на Сына. Наталья чувствовала, что Виктор не причинит ей вреда, как и прочие обитали лагеря, но будущего у них теперь нет. Подсознательно она догадывалась, что невольным виновником этих превращений является Сын.
И в этом она была права. Зачатый, рожденный и выросший в заброшенной урановой штольне, он был уже не человеком, а генно-модифицированным существом с нечеловеческой силой и скоростью реакции, с уникальным механизмом регенерации и способностью к выживанию. А мутировавший организм сфабриковал особого рода вирус, который и поразил всех прочих обитателей этой компании, и теперь стремительно видоизменял их. Почему вирус не тронул Наталью, оставалось загадкой. Возможно, потому что она большую часть жизни, до смерти родителей, провела в уранодобывающем Краснокаменске - и ее организм словно бы получил своеобразное противоядие.
Внезапно Виктор насторожился, приподняв голову с нар. Лицом и позой он сейчас напоминал хищника, готовящегося к атаке. Своим обостренным слухом бывший воин расслышал, как кто-то далеко, но приближаясь с каждым мгновением, движется в сторону землянок. Виктор скользнул к выходу - молча и почти беззвучно.
* * *
- Выходи, приехали, - сказал Гранитскому его недавний знакомец, и двое его коллег аккуратно вытащили редактора из салона. Тот, что разыграл сцену с радостной встречей, извлек из спортивной сумки литровую бутылку водки, скрутил крышку и протянул Гранитскому.
- Давай. За знакомство. Пей, я сказал!
В это время тот, что стоял справа, вынул пистолет и передернул затвор.
- Пей, а то для начала мы тебе дырок наделаем в руках и ногах.
Гранитский не торопясь поднес бутылку к губам, словно собираясь сделать глоток, и тут резким движением изо всех сил впечатал донышко в рожу того, кто держал пистолет. Нос хрустнул, хлынул поток крови, пистолет выпал на снег, а господин редактор в следующее мгновение присел на одно колено и зарядил мощный удар в промежность главаря. Затем хотел схватить ствол, но третий похититель бросился на него сзади. Перекинув его тело через спину, Гранитский провел добивание ребром ладони по основанию черепа и опять хотел схватить пистолет, но тот куда-то делся. Еще через мгновение редактор "Окраины" несся по лесу, на всякий случай постоянно смещаясь влево - страхуясь от выстрела в спину. Впрочем, похитителям было не до стрельбы: на полянке корчились от боли два тела, еще одно лежало неподвижно.