Страница 48 из 51
ЧанСоб дрожал и бился, как рыба, выброшенная на берег, пока слушал разъяснения. В глазах темнело, душа оледенела, пока он вникал в суть, что ДжеНа жива и почти цела.
- Где она? В какой больнице? – молодой человек схватил куртку и шарф и начал напяливать их на себя, как попало. В карман сунул шапку.
- Куда ты собрался? Нам через час уже на репетицию собираться!
- Плевать! Дай мне адрес, слышишь меня? – он опять грозно схватил ХенЩика за свитер. – Я никуда не поеду, пока не увижу её! Ни на какую репетицию! Отвези меня к ней!
- ЧанСоб…
- Вези! – гаркнул он. Друг сдался, сев обуваться. – Подожди тут!
Парень забежал на кухню и кинулся к мусорной корзине. Высыпав её содержимое на пол, он быстро разгреб пустые бутылки, обертки и бумажки, схватив маленькую коробочку, не удостоенную внимания. Он развязал её и откинул крышечку в сторону. Внутри, на белой атласной подкладке, лежал золотой кулон на цепочке. ЧанСоб вытащил его из углубления и поднес к глазам. На одной стороне было выгравировано «Самому красивому», он улыбнулся этому подхалимству. С той первой встречи, что она оскорбила его, она не уставала отрицать свои слова и делать ему комплименты. ЧанСоб перевернул кулон и увидел рисунок разбитого пополам сердца с подписью «Первому». Он стиснул зубы. Когда же глаза перестанут влажнеть от чувств? Первому… ему не хотелось пытаться сосчитать мужчин ДжеНы, которые были у неё до него, но она показала ему, что сердце её заняли впервые. И его же разбили. Он. Первый.
Натянув цепочку на шею и спрятав под пуловер, ЧанСоб выбежал к ХенЩику.
- Поехали!
Постучав по двери палаты, ЧанСоб не стал ждать разрешения и тут же открыл её. ДжеНа судорожно замахала одной рукой в воздухе, разгоняя дым, а другой принялась тушить сигарету в пепельнице, придерживаемую коленками.
- Всё-всё, эта последняя, честное слово! – она посмотрела на вход и замолчала. Застыв с рукой в воздухе, она спокойно произнесла. – а, это ты…
- А Вы, мадам Ю, днище, - ответил ЧанСоб, опершись о косяк. В больничной рубашке, с пластырем на лбу и перевязанным запястьем, она была цела, жива и здорова. И, судя по образовавшимся вредным привычкам, имела тягу к удовольствиям, как всегда. Он выдохнул, будто ему объявили о помиловании перед гильотинированием.
- Что есть, то есть, - пожала она плечами, отставив на столик пепельницу с окурком. – присаживайся.
- Я ненадолго, - однако парень всё-таки взял стул и сел где-то посередине между койкой и дверью.
- ХенЩик сказал? – ДжеНа вертела белую простынку, которой была накрыта, и больно уж не вписывалась своим энергичным и деятельным видом в эти блеклые стены, в эту обстановку бережного отношения ко всему. – Я просила его не говорить.
- Я должен был знать, - отрезал ЧанСоб.
- Зачем? – хороший вопрос. Если он не хотел больше знать о ней, то зачем ему было знать о её состоянии?
- Хочется сказать «но мы же всё-таки не чужие люди», - усмехнулся парень. – но по-моему звучит по-идиотски.
- Ты прав, - женщина взбила подушку за спиной и облокотилась на неё. – ведь ты решил стать мне чужим.
- Болит что-нибудь? – не стал он реагировать на её замечание. Пусть она и в полном порядке, всё же не хотелось начинать ругаться в таком месте.
- Да, вот тут, - ДжеНа приложила руку к сердцу. ЧанСоб снова сделал вид, что не замечает её намеков.
- Сильно разбились?
- Да я-то что! Я всё равно старуха, - она засмеялась. – скоро на кладбище. А не всё ли равно, в каком виде туда явиться? Вот девочку мою жалко… - она увидела испуганный взгляд бывшего любовника. – машину! Я про машину. Весь перед разворотило. Бампер всмятку, фары – осколки, лобовое треснуло. А я… руку вывихнула и головой тюкнулась. Но даже сотрясения нет. Наверное, нечему там сотрясаться уже.
- Ты зачем пьяная за руль полезла?! – не выдержал ЧанСоб и подскочил. Она воззрилась на него удивленно, забито и увлеченно. Легкая радость от перехода на «ты» тронула её губы. – Ты никогда раньше не садилась за руль, если выпьешь! А это что за показательное выступление?
- Я ничего никому не собиралась показывать, - опустила она глаза. И почему-то он ей поверил. Что-то в её осанке и цвете щек, пропитанных одиночеством, сказало, что она безотчетно где-то выпила, села за руль, не думая о последствиях, не думая о себе. А о чем же она думала? ЧанСоб зажмурился, боясь, что послужил причиной всего этого. А если бы случилось что-то более серьёзное? Боже, ДжеНа ребенок ещё больший, чем он! Ей нужен кто-то, кто будет за ней следить. Она вырвала его из страха подозрений. – мне теперь прав не видать некоторое время… придется побегать и заплатить, чтобы вернули.
- Да хоть бы тебе их вообще больше не давали, если ты ими пользоваться не умеешь! – наорал на неё ЧанСоб. В палату заглянул ХенЩик и, бросив «тише», глазами указал на бродящий медицинский персонал. Дверь опять закрылась. ЧанСоб постарался взять себя в руки. – Куришь ты какого черта?
- А я и в молодости курила, - ДжеНа подтянула к себе пачку «Lucky strike» и вытянула очередную сигарету. – ностальгия. Решила вспомнить забытый вкус. Подай зажигалку, пожалуйста.
Она указала на тумбочку. ЧанСоб встал и выхватил у неё сигарету и пачку с ними. Мадам Ю рассерженно ахнула, сделав автоматическое движение, чтобы вернуть свою забаву.
- Эй, отдай! Пока медсестры не видят, дай расслабиться! Мне хватает, что они меня гоняют!
- Я с ними полностью солидарен, - юноша сел на стул, как следователь на допросе. – с чего это ты молодость вспомнила и закурила?
- Ну, как. Когда лишаешься одного удовольствия, приходится заменять его другим, - ДжеНа усмехнулась непонимающему взгляду ЧанСоба. – я о сексе.
- Ой, только не надо тут баек, что у тебя любовника сейчас нет! – прыснул парень, а внутри стала трескаться и крошиться плотина, преграждавшая путь радости. Из-за неё пробивался солнечно-радужный свет. Хоть бы не было, хоть бы не было!
- О чем ты? Каждый день новый! А иногда даже утром и вечером разные смены, - мадам Ю посмотрела на него улыбающимися глазами. Он сдержался, чтобы не растаращиться, как дебил. Какие же у неё глаза были добрые, без туши, без макияжа. Именно такой он видел её последний раз. Но сейчас она была поживее, чем тогда.
- Тебе лишь бы какую-нибудь дыру занять, - злобно съязвил ЧанСоб. ДжеНа напрягла губы, сведя их бантиком, но не выдержала и рассмеялась.
- Ты отлично меня обрисовал, - успокаивалась она, поправляя выбившиеся пряди волос. – ХенЩик передал тебе подарок?
- Я его выбросил не глядя, - пожал плечами молодой человек. А что, он не соврал ни на грамм. Просто не поведал о том, что потом копошился в помоях. ДжеНа посерьёзнела, сплетя пальцы.