Биение сердца

- Прости, - отвернулся он, чувствуя себя, хуже некуда. Растерянный, разбитый и каплю униженный, Хонки обернулся вокруг оси и застыл. – Тогда… что ж ты мне-то написала?

- Давай войдем в кафе? – указала она на двери с надписью «работаем с 10:00 до 23:00». – Ветер дует.

Хонки посмотрел на неё, пытаясь понять, что же она хочет? И чего теперь хочет он? Но не ощутил в себе ничего, кроме прежнего желания вернуть Мину, оголтелой ревности и обиды за её хладнокровие, которое впервые сделало её немного чужой для него. Чужой, но словно ещё более желанной.

- Пошли. – согласился он и они синхронно затопали по асфальту.

Повесив верхнюю одежду на спинки стульев, пара заказала себе чай и, разлив его из керамического чайничка по чашкам, грела о них руки, продолжая личный разговор. Развязанный шарфик висел поверх водолазки на груди девушки, маня порассматривать себя, но сидевший напротив не поддавался.

- И давно вы встречаетесь? – поинтересовался Хонки, перебегая глазами со столешницы на руки Мины, по её пальцам на запястья, потом обратно и до блюдца, на котором стояла его чашка. Выше он смотреть ещё не мог. Нервничал. У него почти скрутило живот от её признания, так глубоко вошла мука от упущенного шанса.

- Почти полгода. – голос Мины стал ровнее и бесцветнее. Она не хотела говорить об этом, было заметно. – А ты?

- Встречаюсь ли я с кем-то? – на секунду возник соблазн сказать, что он тоже занят, обмануть, чтобы подлатать гордость. Но потом он вспомнил своё решение повзрослеть. – Нет, у меня никого нет. Одинок и свободен.

- Ясно. – девушка произнесла это с большей добротой, и Хонки поднял взгляд. Лицо Мины оттаяло.

- Но это не имеет значения, не так ли? У тебя же парень! – с ехидством изрек певец.

- Не надо, Хон. – опустила она брови, как предвестников смены тона. – Не делай вид, что тебя это трогает.

- Нет, просто я не понимаю, зачем было писать мне, если у тебя всё отлично? – едва сдерживая куда более сильную язвительность, выкручивался Хонки от признания того, что его снедает собственничество.

- А ты разве не рад?

- Нет, рад, но… спасибо, конечно, но… тебе-то чего не хватает? – безнадежно пробежав глазами по меню и не найдя алкогольных напитков, которых вдруг захотелось, молодой человек отложил его.

- Может быть, немного тебя? – постаралась не вложить в эти слова слишком многого Мина, но они всё равно вышли такими, что Хонки готов был броситься ей в ноги и умолять вернуться к нему.

- Меня? Твой бойфренд так плох, как мужик?

- Ты в состоянии обойтись без оскорблений? – девушка устало выдохнула, начав стучать ногтями по столику, но тут же успокоившись и подложив эту руку под подбородок. – Или тебе нравится сводить всю жизнь к постельным темам? Когда-то ты не был таким, а потом, когда просвещенность и развязность забрались в твою душу, ты постоянно только и меряешь всё телесным.

- Ну, если это не так, то объясни мне, чего может не хватать, когда уже кто-то есть? – давно не состоявшему в отношениях, ему уже забылось, что такое иметь рядом человека, который во многом тебе не подходит, с которым ты ещё вместе, но он уже не в силах составить тебе компанию даже одной единицы личности. Он настолько разочаровывает и приедается, что становится четвертиной от себя, поэтому ты ищешь кого-то, чтобы добрать.

- Объяснить? Ладно, попробую. – Мина замолчала, собираясь с мыслями. Но время потянулось долго, и Хонки уже стал бояться, что она ничего не скажет или сменит тему, понадеявшись, что он забыл, на чем они остановились. В результате же она всё-таки заговорила. – Мы не встречаемся, а строим отношения, мы не мечтаем, а планируем, мы не бегаем по кинотеатрам, а ходим по магазинам, мы… стоит ли продолжать, или ты понимаешь, о чем я?

- Вполне, - уловил сюжетную линию «отношений» Мины Хонки. – Тогда почему бы не расстаться?

- Ради чего? – с вызовом посмотрела девушка и была права в том, что предвкушала трусость собеседника. Он не бросился заверять её, что готов хоть завтра вернуть их прежние чувства, что она должна бросить другого ради него. – Мне с ним комфортно, просто. Он любит меня, а я его уважаю. Это кое-что поценнее мимолетной страсти, но ведь и её иногда не хватает. Тебе ли не знать?

Это было что-то вроде заслуженного упрека в его сторону, который Хонки вынужден был проглотить. Наконец-то, за многие годы, Мина хоть как-то дала знать, что её волновали и мучили его измены, его поведение. Впрочем, приходилось ли сомневаться в этом? Но с едким озлоблением она озвучила это впервые. Всё же, и её ангельский характер не вечен. Она тоже повзрослела, узнала себе цену и, возможно, уже окончательно разочаровавшись в Хонки, не видит больше, за что относиться к нему с терпением и пониманием. А что, если она потому и написала ему, что хочет проститься, оставить в прошлом всё, что между ними было? Что, если написать сообщение подвигла смерть первой любви, беспощадная и бесповоротная? Хонки стало не по себе, и едва не выступил пот на лбу, так не хотелось верить в то, что всё так и есть. Если оборвется нить первой любви, то что вообще останется в его жизни светлого?

- Мина, если бы можно было поступить в прошлом как-то по-другому…

- Но это невозможно, - печально приподняла она уголки губ, как вестница горького рока. – Время не обращается вспять, так стоит ли говорить об этом? Что было, то было.

- И всё же, - настроился договорить он. – Сейчас бы я так не поступил.

- Или тебе так кажется? – долив остатки чая из чайника, она положила кусочек коричневого сахара и принялась по-интеллигентному беззвучно его там размешивать. – Тебе вновь кажется, что наступил самый мудрый возраст, и вот теперь ты точно всё делаешь правильно?

- Нет, теперь я стал больше слушать других, - официанты стали поглядывать на них, как бы намекая, что дело идет к закрытию. – И я почти уверен в том, что ты права чаще, чем я.

- О, нет. Я-то уж точно не тяну на того, кто знает, что верно, а что нет.

- Но пока ты была моим ориентиром – я не сбивался с пути. – выпалил Хонки, встретившись с ней взглядами.

- А нынче сбился? – без насмешки, с озабоченностью насторожилась Мина.

- Мне кажется, да.

- Да что у тебя не так? – его печальное лицо заставило переживать сильнее. – Я надеюсь, что это не моя смска испортила твой вечер? Не она заставила тебя удариться в меланхолию?

- Нет, мне и без неё регулярно паршиво, - распластался на стуле Хонки, поймав оглядки обслуживающего персонала и жестом подозвав одного. Попросив счет, он вернулся к беседе. – Твоё сообщение осветило мой вечер. Ты не представляешь, как рад я ему был. Ты хочешь знать, что у меня не так? В принципе, если разобраться, то всё так. У меня куча денег, друзей, возможностей, дел, востребованность, популярность. Кажется, что у меня всё есть, да? А вот нет чего-то всё-таки. Смысла нет, огня нет. Тошно мне, однообразно и тошно. И когда вспоминаю детство, нашу юность, то с грустью думаю – как же хорошо там было! И дело вовсе не в телесном, а именно в том, что было внутри нас. Внутри меня. Я испортился, я зажрался, я подгнил. А я хочу обратно, туда, где одного твоего прикосновения хватало для того, чтобы я задрожал от счастья. Эта наивность, мечтательность… я понимаю, о чем ты говорила сейчас. Мы не только повзрослели, мы стали циничней и скептичнее. Мы разучились радоваться, и напрочь потеряли беззаботность. Неужели мы всё дальше от того, чтобы быть счастливыми? Та, прежняя Мина, никогда бы не стала встречаться лишь из-за уважения, но зато она была наполнена весельем и любовью. Где же она?