Развод

- Не нужно, я разберусь со всем сама. – горько ухмыльнувшись, я подошла к зеркалу в ванной, тихонько открыв воду и начав умываться перед сборами. – Для бюджета семьи Донуна они и сумму-то попросили смешную. Даже мой годовой доход на порядок выше. Так что если проблема будет только в деньгах, то проблемы не будет.

- Что ж, успокаивает. Ты не нервничай, тебе нельзя сейчас. Всё будет хорошо.

- Разумеется, потому что если будет плохо, то плохо будет всем. Это я обещаю. – попрощавшись с Йесоном, я отложила на край раковины трубку и принялась совершать все утренние обряды. Не стоило думать, что беременным женщинам позволят валяться и ничего не делать, уступая им и потакая во всем. Оказывается надо брать всё в свои руки, лишенные главной опоры в лице супруга. Донун, ну почему ты такой?! Зачем ты ввязался в неприятности?! Из-за меня… Я накрутила себя и его, обвинила его во всех смертных грехах и не шла на мировую. Что ему ещё оставалось делать? Ах он слабак, взял, и доказал свою порочность! Плохая попытка разозлиться на него, снимая с себя ответственность… Как он там? Что с ним происходит? Я готова была прямо сейчас отдать всё своё имущество ради того, чтобы оказаться рядом и обнять его.

Сама того не заметив, я оделась и была почти готова, даже нашла тот чемодан, что был полусобранным с тех пор, как я не улетела вместе с мужем. Туда осталось положить ещё пару вещей и можно запаковывать. Я вернулась в ванную за телефоном, и в который раз, без замедлений и с однозначной решимостью, свойственной таким состояниям, как моё нынешнее, когда борешься за что-то дорогое любой ценой и всё остальное вокруг теряет свойство волновать, впечатлять, будоражить, стала набирать номер, который не нашла смелости вызвать вечером.

Этот тип, шантажирующий меня Донуном, не знал также, что я не только закалилась Красной маской, но и осталась с ним на связи, которой не подозревала, что когда-либо ещё воспользуюсь. Гудки шли долго и протяжно, будто символизируя сигнал, летящий на другой конец света, на маленькую нью-йоркскую улочку, втискивающийся в тесную съёмную квартиру, а, может, уже в какое-нибудь другое место.

- Да? – раздался тот самый, настоящий голос Химчана, когда он разговаривал, будучи собой, а не меняя его под кого-то, вроде бешенного маньяка. Но я всё равно вздрогнула, по старой привычке.

- Привет, Химчан. – в горле тут же пересохло, словно мой речевой аппарат боялся киллеров отдельно от меня. Однако хорошо, что поднял он сам, а не кто-нибудь ещё. Это здорово бы сбило с толку.

- Сора? – с легким удивлением, после короткой паузы уточнил мужчина по ту сторону. Узнал. – Привет.

- Химчан, прости, что беспокою… но у меня к тебе два жизненно важных вопроса. – выдохнула я, приободренная разумом, подсказывающим, что со мной никто ничего не сделает и интерес ко мне этого преступного гения утерян.

- Если не о смысле жизни, то я готов попробовать на них ответить. – сзади него раздавался шум мегаполисного вечера. Да, в Штатах сейчас вообще другое время суток, и он вовсе не дома.

- Ты можешь побывать в Сингапуре? Я знаю, что в Корею тебе путь заказан…

- В Сингапуре? – Химчан оживился от непредсказуемости моего хода мыслей. – Да, в Корее меня тут же сцапают, а в большинство других стран я прилететь могу. Особенно по очередным фальшивым документам, по которым живу.

- Тогда коротко о главном: ты можешь грохнуть кого-нибудь? Само собой не бесплатно, я заплачу.

- А ты добрее не стала. – скупо засмеялся он. – Нет. Я завязал. Я больше этим не занимаюсь.

- Но мне больше не к кому обратиться! Химчан, я заплачу десять миллионов долларов.

- Дело не в деньгах, Сора! Я просто больше не убиваю. – он выдохнул, иронично заметив: - Десять миллионов не платят даже за убийства президентов. Ты хочешь убить в Сингапуре Бога?

- Я не знаю, кого я хочу убить. Надеялась, что ты поможешь разобраться с этим.

- Отличный ты заказчик. Разбираться будем методом проб и ошибок, пока не перестреляем весь город?

- Донуна похитили. – тихо промолвила я, только сейчас поняв, как глупо просить того, кто был в тебя безумно влюблен спасти парня, уведшего меня у него. – Или взяли в заложники… это произошло в Сингапуре и я не знаю, кто это сделал. С меня требуют выкуп, который я готова заплатить, но кто гарантирует, что всё обойдется? К тому же, мне необходимо проучить этих людей, чтобы они знали, что трогать Сон Донуна – запрещается! Пожалуйста, Химчан, я прошу тебя, помоги мне.

- Убивать я не стану. – повторил он и я поняла, что так и будет. Он своего слова не нарушит. Если прекратил, то навсегда. – Если хочешь, то найду тебе другого исполнителя, у меня есть знакомства…

- Нет, если эти люди узнают о моих планах, то что они сделают с Донуном? Ты единственный, в ком я уверена, что не разоблачат, не поймают и не узнают. Ты уникальный, ты же знаешь это.

- Лестно слышать, Сора, но лично я не ввязываюсь больше ни во что. – Химчан задумался о чем-то, не нарушая моего выжидающего молчания. Я знала, что он не передумает, но не в силах была сдаться и сказать «ну ладно, пока». Женское самолюбие зачем-то чего-то ненавязчиво ждало, но я прекрасно осознавала, что ради меня он ничем не поступится. Теперь он делает всё для какой-то другой, ибо понятие «для себя» было Химчану чуждо, и вовсе не страх и чувство самосохранения удалили его от дел. И раньше, когда он любил меня, он называл меня по имени изредка, произнося его как-то по-особенному, это я задним числом осознала. Теперь же обращение ко мне звучало так поверхностно, что сомнений в конце любви не осталось. Но и я, ещё пару часов назад подумывавшая позвонить ему для того, чтобы прощупать почву к отступлению от Донуна, уже не задумывалась об этом. Я забыла обо всех сторонних мыслях кроме одной: спасти мужа. – Я узнаю, кто это сделал и где находится Донун. Я соберу все сведения, и если ты не передумаешь, то подберу такого человека, на которого ты сможешь положиться, как на меня самого. Но сам я никуда не полечу, извини.

- Спасибо, Химчан, - переполненная искренней благодарностью, я слегка расслабилась. – Десять миллионов всё равно твои, я не бросаю слов на ветер.

- Перечисли их на счета зоопарков, приютов и питомников. Мне ничего не надо. – изрек он принципиально. – Как только что-нибудь узнаю, я позвоню тебе.

- Я сейчас еду на самолет в Сингапур, часов шесть буду недоступна, а потом жду. Спасибо ещё раз!

Инчеон ждал меня, насмехаясь, что я всё равно, вопреки сопротивлению, оказанному ему два дня назад, летела из него в другую страну, туда, где находился Донун, рядом с которым мне с самого начала полагалось быть. Если бы я уехала с ним, то ничего бы этого могло не произойти. Да точно бы не произошло, но я совершила ошибку, поддавшись обидам и сомнениям, и ради гордости поставила на карту куда более ценные вещи. Нужно будет сделать себе запись в органайзере, чтобы никогда впредь сиюминутные интересы не ставились выше родных людей, потому что характер можно показывать до тех пор, пока они с тобой. А когда их нет, то не остаётся ничего, кроме чувства вины, одиночества и страха. И любви, которую хочется дарить, о которой хочется заявлять, но некому. Донун, я люблю тебя, люблю тебя так, что сверну горы, лишь бы с тобой всё было хорошо, и, прошу тебя, будь в порядке и дождись, чтобы услышать от меня эти слова.