Танец под золотой вуалью

- Ты как будто боишься ответственности, Мэя, не хочешь взрослеть. Но подумай, когда тебе будет за тридцать, ему ещё не будет и двадцати пяти лет. Ты остепенишься, а он всё будет хотеть гулять, бегать, искать опасности. Пусть даже через десять лет, но ты захочешь брака и детей… или ты против них что-то имеешь? – на всякий случай спросил меня Джун.

- Нет, просто не думала о них. – пробурчала я. Как-то не могли появиться мысли о детишках, когда и парня-то нет.

- Вот, видишь. Этот твой… Джело, он не из тех, что быстро угомонятся, да и угомонятся ли когда-нибудь? Преступный мир никогда не отпускает. Это из полиции можно уволиться, как ты это пытаешься сделать. Можно уйти в отставку, на пенсию, а воры и убийцы? Они либо по тюрьмам перебиваются, либо не доживают до старости, пристреленные в потасовках или по заказу, или при облаве. Оттуда бесполезно стараться уйти. Ты слышала рассказ Гука? Это на всю жизнь клеймо и обязательства, кандалы! Они потомственные хулиганы!

- Ты, видно, невнимательно слушал, если не понял, что никакие они не хулиганы! – воспротивилась я, но Джун не дал развить спор, поскорее согласившись:

- Хорошо, допустим, они не совсем преступники, а лишь имитация их, но от этого их жизнь не становится безопаснее, осмысленнее. Они рискуют собой, прячутся, подставляются и пропадают… и ты можешь никогда не узнать, куда и как. Либо же тебе придётся бегать следом, заниматься тем же самым, но скажи мне, прямо в глаза, ты могла бы убивать или красть? – не отводя глаз, как он и попросил, я выдавила кроткое «нет». Что ж, по крайней мере, обманывать я умею, ведь последнее мне на днях придется совершить, и я намерена реализоваться, как грабительница. Мужчина откинулся на спинку кресла. – Вот видишь? Ты просто идешь на поводу у заигравшего в попе детства.

- Да, ты прав, я не хочу взрослеть! – взмахнула я руками. – Потому что у меня никогда не было шальной молодости, безумного подросткового озорства, я не добрала всего этого, неужели же не могу взять это сейчас? Да, я хочу бегать с молодым мальчиком и чувствовать себя девочкой, потому что всегда, с младенчества до последних дней, моя судьба была серой, скучной, обыденной до зуда костей, а я, как и все девчонки, мечтала о приключениях, рыцарях, похищениях и безумной любви! И именно это я получила, наконец, встретив Джело и «золотых», и теперь могу потерять, оставшись сидеть на месте, хотя с тобой ничего безумного, кроме прошедшей ночи, у меня не было.

Джун посмотрел на меня мягко, но страдальчески. Повертев ручку меж пальцев, он подался вперед, опершись на столешницу и локтём чуть не сдвинув какую-то папку с края, но вовремя её придержав.

- Знаешь, одна девушка от меня ушла, потому что я был «всего лишь патрульным», другая бросила меня ради бизнесмена. Третья, в которую я был влюблен, даже не став толком моей девушкой, предпочла пойти замуж за сына олигарха, и теперь миллионерша. – Он опустил взгляд к столу, пробежался по нему и остановился всё на той же ручке, которую крутил. – Я часто комплексовал, потому что ничего собой не представлял, и после последнего случая зарекся строить отношения, пока чего-нибудь не добьюсь. И я стал начальником отдела, дослужился до хорошей должности и зарплаты. Я не родился в золоте, как некоторые другие, и долго не мог быть «принцем» в понимании современных леди, ведь им, по сути, важнее не поступки, а золотая обертка. – На этот раз на слове «золотая» он сделал весомый акцент, чтобы я провела параллель и с собой. – Когда я увидел тебя… когда ты мне понравилась и я стал приглядываться, я понял, что ты совершенно не такая. Тебя не волнует комфорт, не волнуют деньги, карьеризм и дорогие подарки – тебе ничего этого не нужно. И хотя мне уже есть, что предложить женщине, всё равно ты оценишь внутреннее содержимое, а не материальную благоустроенность. Я до сих пор вижу, что ты ищешь не богатств и бриллиантов, но снова я оказываюсь не у дел. Снова я слишком обычный и я задаюсь вопросом: неужели, чтобы понравиться приличной девушке, надо создавать ей проблемы, а не решать их?

- Джун… - выслушав его исповедь, я не смогла от неё отмахнуться. Сев напротив него, я боялась того, что во мне посеяли его слова: пинок для пересмотра приоритетов. Неужели же я, правда, ищу плохого парня? Неужели мне патологически не может понравиться хороший, потому что он «скучный»? Так не должно быть. – Ты слишком правильный, ты порядочный и строгий… рядом с тобой я чувствую себя не идеальной, потому что знаю, что более расхлябанная, ветреная, незрелая. Очень трудно ощущать себя неидеальной, когда с порочными мужчинами всё иначе… Я… я не могу говорить за всех женщин, но мне приятно попадать в опасность и видеть, как мужчина из неё тебя спасет, самой спасаться оттуда, спасаться вместе. Ничто так не скрепляет, как попадание в экстремальную ситуацию. Пережив что-то «на грани», ты становишься с человеком очень близок, а если парень просто чинит тебе кран… извини, но за это можно испытывать лишь благодарность, но никак не любовь.

- Ты зря думаешь, что я не умею быть опасным. – попытался реабилитироваться Джун.

- Я уверена, что ты не опасный. – улыбнулась я.

- Я вчера не предохранялся. – Улыбка сошла с моего лица.

- Что?! – проблеяла я. – То есть… как это?

- В борьбе за счастье все средства хороши, прости. – пожал плечами он, сверля меня взором, но я подскочила и, онемев от услышанного, некоторое время никак не соображала, что сказать-то?

- За чьё счастье? Твоё?! – крикнув это, я завелась. – Ты эгоист, Джун! Чертов эгоист и молись о том, чтобы я не залетела, иначе я не знаю, что с тобой сделаю! Уж точно тут не останусь, как ты рассчитываешь!

- А этот паренек, который тянет тебя неизвестно куда и зачем, не эгоист, по-твоему? Втягивает во что-то…

Развернувшись, я вылетела из кабинета, хлопнув дверью. Мне было уже не до разговоров. Я унеслась в раздевалку и, переоблачившись в форму, достала карманный календарик. Кажется, у меня были безопасные дни, так что пусть не мечтает! Я ему устрою «не предохранялся». Опасность опасностью, но меру-то знать надо? Не надо мне тут туризм катастроф устраивать, я не подписывалась.

Чоноп оглядел меня, потерянную и задумчивую, плюхнувшуюся на своё рабочее место.

- Не уговорила? – Я смутно посмотрела на него, припоминая, о чем шла речь и, вспомнив, помотала головой. Хоть бы не залет, хоть бы не залет! Второй раз в жизни я испытывала это отвратительное ожидание очередных месячных. Когда-то, когда я жила с парнем, у меня была задержка и натерпелась я тогда лихо, но пронесло.

- Сегодня можешь со мной поупражняться в вашей квартире? – попыталась отвлечься я, спросив Чонопа.

- Не передумала?

- Нет, я хочу сделать всё гладко, и надеюсь, что ваша помощь ещё в силе.

- Если Гук пообещал – будь спокойна. – кивнул парень.

Я задумалась сильнее, чем прежде, посмотрев на него. Чоноп был добрым и, несмотря на двойную игру, ответственным и своеобразно честным. Он не был опасным и якшался с «бандюгами», зуб даю, только из-за Сунён. Но он ей был не нужен. Ей был нужен Джело, как и мне, которого, как я понимала, всё-таки бросила девушка, когда он был простым юношей без интриги и криминальной легенды. А что же с опасными и ненадежными парнями? Санха, Ёнгук, Сольджун – мало того, что вокруг них бабы вились косяками, не сомневаюсь, так у двоих из них и невесты были постоянные. Девчонки, что с нами не так? Мы сходим с ума? Почему мы не обращаем внимания на хороших ребят, которые никуда не ввяжутся, не изменят, не предадут и не обманут, и стремимся к тем, в ком никогда до конца не сможем раствориться, потому что у него всегда будет что-то, для нас неизвестное, будь то черный заработок или любовница. И сколько раз я сама завидовала той незнакомке, сидящей дома у Санха, которая встречает его, гуляку и повесу, целует в чужие поцелуи, не зная об этом, но, может, догадываясь, и всё равно его любит, любит, любит! Каким подвигом кажется быть девушкой подобного мужчины! Который испробовал и пробует многих, но возвращается к тебе, идет к тебе, подтверждая тем самым, что ты лучшая. А с кем меня может сравнить Джун? С теми тремя, которые сами его же и бросили?