Страница 14 из 94
- Ну, не знаю… бывают же ещё убийства, воровство… - как бы между прочим дополнила я список.
- Ты ждешь, что я в панике крикну «не докажете»? – Санха засмеялся, допив соджу. – Думаешь, нам мало денег? Зачем нам воровать? А убийства… во всяком случае, на данный момент жизни я занимаю более высокую нишу, чем исполнитель грязной работы. Убийцы же существуют всегда и везде. Но, насколько я знаю, сейчас в Сеуле с этим всё в порядке и тихо, или я ошибаюсь?
- Нет, ты прав, заказных убийств и прочего насилия в последнее время не наблюдается.
- Чего не скажешь о кражах, да? – напомнил Джело.
- Да, но я не следователь, не сыщик, - отмахнулась я, размышляя над тем, что сказал о себе Санха. Можно ли верить его словам о том, что его темные дела остались в прошлом? Но он не сказал этого прямым текстом. Он всегда говорит так, что толком не ясно, да или нет, окончательный дан ответ или промежуточный? Джело опять посмотрел на меня так, будто знал, как облупленную. Я водила его на место преступления и допытывалась по поводу возможностей ограбления, а теперь сижу и распинаюсь, что не участвую в следствии. – Хоть мне, конечно, и интересны некоторые факты…
- Какие, например? – подтолкнул меня Санха к признанию. Нет уж, я в своем уме и не проколюсь.
- Как построили пирамиды, и есть ли инопланетяне? – я вынужденно засмеялась, переводя разговор. – Не слушайте, у меня уже язык немного заплетается от выпитого и усталости. Джело, проводишь меня до выхода?
- А почему он, а не я? – иронично повел бровью парень. Я растерялась, приоткрыв рот. – Могу даже подвезти.
- Я… я… - начав покрываться новым слоем краски, я подбирала слова, которые бы не выдали того, как мне это было бы желанно и приятно.
- Потому что я свободен, а у тебя есть девушка. – спрыгнул Джело и подал мне руку. Захлопнув рот, я ощутила, как маленький клочок земли ушел из-под ног. У Санха есть девушка… и он полвечера разыгрывал меня внимательным взглядом, дружелюбными речами и манящим поведением! Или я себе надумала это всё? Ведь знала же, говорила себе – не обольщайся! И вот, одна фраза Джело, и у меня как будто оторвали крылья, растоптав их. У него есть девушка… Почти каждая представительница женского рода знает это гнетущее чувство, которое очень далеко от трагедии, но которое ужасно неприятно: когда ты узнаешь, что понравившийся тебе парень занят, а то и женат, а то вообще, счастлив с другой! Именно это всё поглотило меня и я, спустившись с небес на землю и со стула на пол, взялась за ладонь Джело в качестве поддержки. Санха посмотрел на друга с маленькой усталостью, как если бы лениво выдохнул «ну зачем?..».
- Я всё равно хотел покурить, идемте все на улицу. – произнес он и пошел с нами. А я уже успела запретить себе смотреть на него, думать о нем, забыв о том, что изначально он меня волновал, как объект наблюдения не личного, а рабочего характера. Какой я после этого полицейский?
Дойдя до крыльца, я всё ещё не определилась, хочу ли плюхнуться в такси и скорее доехать до дома, или лучше пройтись, пока не выветрится горечь от очередного, сто миллионного облома за мою жизнь. Я просто вкопалась, спустившись на тротуар.
- Так что, не подвезти? – предложил ещё раз Санха, и теперь, разоткнув уши, я не услышала там ничего льстящего моему желанию нравиться. Просто человеческое дружелюбие. Ничего больше.
- Не надо! – немного грубее ожидаемого бросила я, соображая, что делать дальше. Глаза гуляли по дороге, мечась слева направо. Я начинала злиться на эту суровую жизнь с подвохами и вечными неоправданными надеждами. Взгляд зацепил ноги Санха, обтянутые, как обычно, в черные кожаные штаны. Больше часа назад он прошептал мне на ухо своё «нет», не ради ли издевательства заводя меня? – Слушай, у тебя в этих штанах ничего не сопревает? Лето на дворе.
- Польщен заботой о том, что у меня под штанами. – непроницаемо улыбнулся Санха, выдыхая сигаретный дым. – Но ведь ты, когда на службе, тоже в форме ходишь в любую погоду.
- Но то служба… - я не успела развить идею, как парень поклонился и, попрощавшись с многозначительным взором, исчез внутри «Золотого клуба». Видимо, я продолжала думать о нем, потому что почувствовала подергивание рукава и, очнувшись, вспомнила про стоявшего рядом Джело.
- Так что, нуна, пройдемся? По-моему, сегодня тебя лучше проводить.
- Да, спасибо. – кивнула я, переваривая проведенный абы как вечер и мы с моим юным другом медленно зашагали в сторону моего дома.
Трудности личной жизни
Джело довел меня до моего подъезда, и я только тогда поняла, что он без скейтборда, и таким я вижу его впервые – на своих двоих, а не скользящим по глади ровного дорожного покрытия. Пусть он и был по другую сторону закона от меня из-за того, что занимался наперсточничеством, всё же являлся хорошим парнем. Я почти уверена, что не ошибалась на этот счет. Глаза у него добрые и честные, хоть и не без своих скрытых мыслей. Но они лишь придают ума и рассудительности. Человек без запертых чуланчиков внутри себя, наверное, слишком глуп по нашей жизни, или крайне неопытен.
- Так, как тебе понравилась Саломея? – остановился он вслед за мной.
- Ну, судя по реакции мужчин, она просто восхитительна.
- Но я-то спрашиваю твоё мнение, а не впечатление от восторга собравшихся там мужиков. – не дал мне увильнуть от вопроса Джело. Да я и не старалась, просто, что должна была ответить? Как верно заметил Санха, меня не возбуждают представительницы своего пола.
- Хорошо танцует. Профессионально. И пылко. Да, я думаю, что она с душой отдаётся своему делу.
- Я тоже так считаю, - согласился Джело, прислонив плечо к стенке. – И я иногда прикидываю, а почему же она скрывается? Все думают, что это такой бизнес-ход, хотят разоблачения, чтобы потешить свою осведомленность. А мне кажется, что срывать с неё маску было бы жестоко. – я удивленно прислушалась к его рассуждениям, не ожидав столь глубокого разбора обычной танцорки. – Не каждый прячется ради выгоды, ведь так? Кто-то может прятаться ради спасения.
- Вот как? И почему, по-твоему, скрывается Саломея?
- Кто знает? – юноша посмотрел на небо, усыпанное яркими летними звездами. – Девушка может быть глухонемой. Тогда жесты и танец – это единственное, как она в силах говорить, выражаться. А если, на самом деле, вторая часть лица обезображена? Только так она чувствует себя красивой и забывает о дефекте, видя в глазах зрителей неподдельное восхищение. Я могу выдвинуть много предположений, но все они скорее подтверждают уникальность Саломеи, чем её приземленный корыстный интерес.
- Потому что ты грезишь ей и хочешь возвысить? – настаивала я на своей версии. Но ведь очевидно же было, что мальчишка влюблен! Зачем отрицать это?
- Да, мне она очень нравится, - не стал противиться он. – Но, ты можешь в очередной раз не поверить, скорее как личность, чем как объект сексуального желания. Она… словно становится не самой собой, когда на сцене. Согласись, когда она с неё сходит, не может же она оставаться всё той же восточной красавицей, вырванной из контекста жизни? Она чья-то дочь, подруга, жена, может быть. А в эти минуты, когда идет выступление, она наверняка даже сама забывает о том, кто она есть. Ты веришь в это, Мэя?