Три цвета надежды

- Хана… Хана, - присел он на кровать, занеся руку, чтобы погладить её по голове, но не опустил. – Прости, прости пожалуйста… - Что сказать? Как быть? Унизил честную девчонку. – Слушай, у меня никогда раньше не было девственниц, - она перестала трястись от слез и, хотя лица не повернула, всё же замерла. – Никогда не было. Я понятия не имею, что я должен сейчас сказать и сделать…

- Правда? – показался один глаз в щелке между пальцами. – У вас никогда не было… девственницы?

- Правда. Никогда, - оживился Хоуп, видя, что это немного успокоило бедняжку. – Я… я не принимаю тебя за проститутку – упаси боже, хотя и они люди не плохие, так что обижаться на это не надо, - увидев наползающую обратно злость, Хосок помотал головой, попытавшись лучше следить за языком. – Я просто всегда только с ними спал. Я-то не слишком порядочный тип… потому и обхожу стороной невинных девчонок. Я для вас неподходящая компания.

- Вы хороший, - не согласилась Хана.

- Ну… ладно «выкать»-то уже! – перевел он тему. – Что ж я, старик какой-то?

- Нет, но вы уважаемый человек… совсем из другого сословия, - вытерев глаза и щеки, Хана хлюпнула носом и постаралась больше не разводить сырость, хотя это было трудно. С ней только что свершилось очень важное в жизни каждой девушки событие, и Хоуп, вопреки опасениям, пока не исчез, а продолжает быть рядом и разговаривает с ней. До конца осознав, как к нему относится влюбленная студентка, он осторожно взял её за руку, сняв с её колена, и положив в свою ладонь. Его пальцы крепче пожали её ладошку.

- Хана, нет никакой разницы между нами. Неважно, сколько у меня денег, а сколько у тебя – для меня это не имеет значения, - Хосок тяжело вздохнул. – И, если по-честному, я знаю, как должен был бы поступить сейчас: я должен бы был на тебе жениться, - беззвучно ахнув, официантка разве что не подскочила на месте, ошарашено воззрившись на парня. – Но, увы, я должен жениться на другой… это брак по расчету, и если он не совершится, то могут пострадать люди. Долго объяснять, но поверь, - Хоуп поднял руку Ханы и нежно поцеловал её, после чего положил на место. – Если бы не этот факт, я бы предпочел загладить вину за твоё бесчестие браком с тобой, чем просто жениться по выгоде.

- Нет-нет, я вам… - поймав упрек в глазах золотого бандита, Хана поправила себя: - Тебе совсем не пара.

- Да? Это почему же? – нахмурился он игриво. – Хотя да – я тебя недостоин.

- Когда так говорят – всегда подразумевают наоборот, - прошептала девушка, осмелев немного.

- Хана… - протянул Хосок. Ему хотелось её взбодрить, приобнять, приласкать, показать как-то, что она не попользованная и брошенная. Но чтобы эта мысль развеялась, ему придётся наведываться к ней первое время регулярно, иначе ей будет обидно и досадно. Или наоборот лучше раствориться, чтобы не терзать постоянным напоминанием? – Ты отличная девушка, Хана. Скажи, пожалуйста, что я должен сделать, чтобы как-то сгладить произошедшее этой ночью? – Она замешкалась, ютясь в нескольких сантиметрах от него, стараясь не смотреть на пятна крови. Остатки её чувствовались и на внутренней стороне бёдер, но выскочить из-под одеяла и дойти до душевых в коридоре было выше её сил. При Хосоке она не покинет этого угла. Пока он не погасит свет, по крайней мере.

- Вы… ты, ты не мог бы закончить то, что делал? – тотчас исказившись в гримасе страха, Хана приложила ладонь к губам. Что её дернуло?! Теперь он пошлёт её за такую дерзость и навязывание себя.

- Что делал? – брови Хоупа приподнялись. – Ты… о сексе? – Хана кивнула. – Ты уверена? – кивок повторился.

- Если хотите… если хочешь. Я бы хотела, - за себя сказала она. – Только не при свете, - соображая, что творится, Хосок посмотрел на лампу, опять на девушку. Хочет ли он? Член-то у него только-только стал падать. Невинности он её всё равно уже лишил. Презервативов у него с собой нет, но он умеет вовремя вынимать. Должен ли он качественно исправить начатое так неудачно? Да просто обязан, иначе что будет вспоминать Хана о своём первом разе? Что это было простым втыком и вытыком? Поднявшись и скинув с себя до пояса всю одежду, Хосок погасил свет и, поставив колено на постель, наклонился к девушке, целуя её снова, осознанно, и стягивая одеяло, чтобы отодвинуть его и забраться к Хане.

* * *

Потушив свет, Джин прилёг на диване в ожидании следующего дежурного. Юна ещё не ложилась, только недавно выйдя из душа и пройдя в спальню. Кроме его рубашки у неё всё ещё не было никакой одежды, поэтому когда она дефилировала мимо, приходилось отводить глаза, чтобы не возбуждаться лишний раз на засвечивающуюся из-под низа попку. На время перейдя к нейтралитету, они завершили какие-либо беседы. Оба поняли, что слишком сложны друг для друга, хотя интерес лишь разгорелся. Ему стало любопытно разбудить в сестре великого Дракона пожар, а ей делом принципа стало перемудрить этого коварного стоматолога, настолько добродушно выглядящего, и так хитро плетущего свои сети. Она считала себя двуличной, но угадать, где честность, а где обман в этом мужчине – невозможно.

Нехарактерный ключу скрежет в замочной скважине привлек внимание Джина, и он приподнялся. Сменщик должен бы был постучать определенным образом, а Джей-Хоуп открыл бы быстрее. Но ему нечего делать в этот час здесь. Поняв, что происходит что-то неладное, доктор опустил на пол ноги и подкрался к углу, притихнув за ним. Вовремя сосредоточенное внимание и концентрация слуха позволили определить, что дверь растворилась, и в неё ступило несколько пар ног. Джин прислушался: одна, две, три, четыре. Четверо. Это не грабители. Это люди Джиёна, пришедшие за его сестрой. Надо было думать – такая персона не может быть долго пропавшей, на её поиски наверняка направили полчище следопытов, детективов и умельцев всех мастей. Достав из кобуры пистолет, а в другую взяв нож, Джин стал отсчитывать секунды. Наёмники были мастерами – их вторжения никто бы не заметил, если бы они не пришли к золотым. Банда золотых не была простачками и любителями, пусть и уступала пока в мощи многим группировкам Азии. Но каждый из них был таким воином, что стоил десятка чужих. Впрочем, поговаривали, что у Джиёна тоже есть такие же закаленные и наученные парни, как они.

Первый взломщик приблизился к углу, и Джин резко опустил сверху вниз руку с пистолетом, оглушив и вырубив его, после чего тут же упал вниз и, сбив в темноте ещё двоих с ног, вырос перед идущим последним, никак не ожидавшим нападения. Стоматолог пустился с ним в короткую рукопашную, в которой одержал победу за пару минут. Передовой отряд явно составляли не самые успешные бойцы. Развернувшись назад, Джин выбил ногой револьвер у одного, и пока он искал, где включить свет, налетел на второго. Огорошив его невидимым ударом, он замахнулся повторно, когда зажегся свет. Теперь обезоруженный видел свой пистолет и мог двинуться к нему. Поспешив разобраться с соперником, чтобы предотвратить вооружение другого, Джин отключил уже третьего и успел выбить оружие прямо из-под руки последнего. На шум и грохот из комнаты выбежала Юна, изумленно, но без криков, уставившись на заканчивающуюся драку. На её глазах Джин заломил руку четвертому, выгнул его и, размахнувшись кулаком с пистолетом, стукнул его по затылку, отправляя в глубокий обморок.