Ловушка для хищника

* * *

Преодолев тысячи километров на лошадях, пешком, на автобусах, попутках и такси, четверо странников пересекли Китай, и оказались, наконец, в Южной Корее. После второй ночи с Заринэ, в дороге прошло меньше двух недель. И всё оставшееся время, если были условия для размещения, Лео принимал на свою постель девушку, и в каждом втором случае занимался с ней соитием. Любовью он это назвать не мог, а сексом не хотел. Было в их соединении что-то животное и неуправляемое, поэтому и название этому было дано «соитие». Когда они вчетвером поднимались на Каясан, достигнув конца пути, Лео уже дней пять как не замечал никаких признаков тигра в себе. Зверь был сыт во всех смыслах, удовлетворен, и спал. В благодарность за благотворное влияние на него, Лео половину подъема по Кошачьей тропе пронес Заринэ на себе. Девчонка смеялась, обнимая его сзади, и чувствовала себя счастливой, как никогда. В пути, ещё в горах, она попросила Эна научить её корейскому, и он понемногу обучал её их речи. Заринэ с головой уходила в эти уроки, повторяя сутками все слова, все правила, все фразы. Хонбин, конечно, лучше знал фарси, и был бы лучшим учителем, но дружба между ним и Заринэ не сложилась, поэтому единственное, что он делал – это изредка поправлял её, если слышал ошибки в её бубнёже себе под нос.

- Значит, это ваш дом? – посмотрела персиянка на внушительные ворота, когда Лео опустил её на ноги перед ними.

- Именно, - улыбнулся Эн, постучав в калитку. Сначала открылось маленькое окошко, в которое кто-то посмотрел, а затем и дверца. За порогом стоял воин с замотанным лицом, как любой из земляков Заринэ, путешествующий через пустыню. Ей даже стало не по себе, настолько она отвыкла от вида восточных одежд своей родины. Когда они спустились с гор в Тибете, Хакён, Хонбин и Лео переоблачились в ботинки, кроссовки, кожаные черные штаны, футболки и куртки, став кем-то новым для девушки. Её невозможно было уговорить снять покров с волос, но в купленное, вполне современное длинное платье, закрывающее всё, она переоделась, и теперь выглядела вполне вписывающейся в двадцать первый век. – И теперь, скорее всего, это будет и твоим домом, - уступил ей проход Эн, подмигнув привратнику, вечному хранителю тайн монастыря, кто бы ни занимал эту должность. – Отец у себя?

- А ты привёл ему новую дочь, брат? – кивнул привратник, указывая на возвышающуюся башню поодаль. Заринэ оглядывалась, войдя, как маленькая девочка, провалившаяся в другой, волшебный мир. Тишина, покой, чистота, красота. От самого входа вниз, каскадом, спускались площадки, как гигантская лестница. На каждом уровне были постройки с вздернутыми по краям крышами, аккуратненькие и уютные. Каждая лестничка и дорожка была обсажена цветами, можжевельником, тисом, шиповником. Крыши утопали в кронах густых деревьев, казавшихся первозданными, мощными, крепкими. Вдоль монастыря, продолжением построенной руками людей стены, шла вверх гора, оберегая внутреннее содержимое Тигриного лога лучше любой крепости. Это будет её домом? Заринэ никогда не могла и мечтать ни о чем подобном. Ей никогда не снились такие красочные и яркие сны, как это место, настолько гармоничное и утопичное, что в существование его не верилось. Сезон для первого знакомства с монастырем был выбран удачно – половина посадок ещё находилась в позднем цветении. Осенние хризантемы обрамляли каждое крыльцо.

- Не я – Лео, - потешался Хакён над другом, представляя, как он будет краснеть и оправдываться на пальцах перед Хенсоком. Но настоятель монастыря не потребовал никаких объяснений. Познакомившись с девушкой, приведенной ему на благословение и одобрение, чтобы она смогла пожить тут, старик тепло принял Заринэ, поселил её в гостевом домике, подальше от общежитий учеников монастыря и попросил, чтобы она пока не попадалась никому на глаза.

Сложнее ей было объяснить, что спать под одной крышей они с Лео пока не смогут. Тут нельзя. Это как мечеть – всё свято, вся территория в пределах стены – храм, поэтому ни о каких физически-брачных отношениях речь быть не может. Заринэ сразу же растеряла половину восторга от этого места. Она не может в нём быть с Лео! Нужно поскорее найти другое пристанище… однако её возлюбленный никуда уходить не торопился. Они с товарищами прибыли в заслуженный отпуск, и намеревались провести здесь пару недель, в течение которых нужно было решить, что же дальше делать с Заринэ, как устроить её судьбу. Но задача значительно усложнилась, когда в конце первой недели персиянка неважно себя почувствовала, потом, бледнея и конфузясь, обратилась к Эну с просьбой найти ей лекаря, потому что к ней никак не приходит то, что посылает раз в месяц Аллах всем женщинам. Эн не пошёл за лекарем. Виновника и источник болезни он знал, а заодно и диагноз, который тотчас назвал Заринэ. Рухнув на кровать, она сжала ладони перед лицом.

- Аллах! – опустившись ещё ниже – на пол, на колени, она трепетно и взбудоражено прошептала: - Я всё сделала правильно! Ты благословил меня, наконец!

Эн посмотрел на неё, замолчавшую в молитве, и приготовился к задаче потруднее – объявлении об отцовстве Лео.

Happy nation

Это было позднее утро, ещё прохладное, но предвещающее довольно-таки теплый день. Эн знал, где найти Лео в этот час. С тех пор, как они вернулись, воин взялся обучать младших мальчишек, пока мастер Хан был занят и занимался со старшими и более опытными адептами. Прежде от учеников скрывали, что в Тигриный лог может заходить кто-либо со стороны, держа в строжайшей тайне то, что адепты раньше или позднее могут однажды выйти из монастыря, достигнув определенного уровня навыков и приобретя необходимые, с точки зрения золотого воинства, знания. Но в последние лет пять от новичков перестали утаивать заглядывающих иногда выпускников былых лет, хотя и называли их, для сохранения секрета выхода из монастыря, странствующими мастерами из других школ боевых искусств. Так что на этот раз под покровом тайны пребывала лишь Заринэ, поселенная в самую отдаленную от общежития адептов часть, откуда выходила незаметно тогда, когда мальчишки были на занятиях.

Эн посмотрел на здание общежития, где шел ремонт второго этажа, и доски с инструментами лежали на бордовом козырьке над крыльцом. Пахло опилками и лаком, которым сами же обитатели покрывали свои будущие комнаты. Резные деревянные перила и решетчатые украшения наверху, призванные отгораживать галерею с дверьми от выступающей крыши над первым этажом, ещё не были завершены. Пока их – Хакёна, Хонбина и Тэгуна, - не было, в Тигрином логе появилось ещё четыре новобранца. Здесь становилось оживленнее и веселее, чем во времена их детства, когда эта постройка находилась в аварийном состоянии, и они жили в домике учителей, латая все пришедшие в упадок дома и, в первую очередь – храм и стену с башнями. Потом они сумели восстановить первый этаж для набора адептов, благодаря деньгам и помощи тех воинов, что выпустились ещё лет двадцать-тридцать назад, добились положения в больших городах, но продолжали способствовать и помогать делу золотых и Тигриного лога, давшего им всё. Теперь выпускников становилось больше, и не все, как они трое, становились непосредственными бойцами. Кто-то зарабатывал деньги и строил карьеру для того, чтобы содержать свою духовную отчизну, чтобы монастырь креп и расширялся, давая шанс и другим мальчишкам найти себя и обрести путь света. Многие, кто хоть что-то узнавал об их монастыре, были уверены, что это буддийское заведение, поддерживаемое из бюджета государства, однако то никогда не помогало Тигриному логу, если не брать те времена, когда Корея была ещё королевством Чосон, и когда самые мудрые и праведные короли брали золотых себе на службу, зная об их благородстве, честности и истинном стремлении способствовать процветанию родины.