Мед.ведь.ма

- Вот сука.

Примечание к части

*карезы – система подземного водоснабжения и каналов

** севернокитайский диалект, самый распространенный из китайских, более известный на Западе как мандаринский

Свидание

Номер среднестатистической китайской гостиницы в районе Таочен, обошедшийся в сто шестьдесят юаней, не отличался ничем от тысяч себе подобных по всему миру. В нём не было никакого особого китайского колорита, как и у всего здания в целом, кроме надписи-названия на входе и на крыше. Разве что жёлтое панельное покрытие постройки снаружи и жёлтые же стены внутри олицетворяли божественный, императорский цвет, так любимый в Поднебесной. Вместо спинки над двуспальной кроватью по стене шла мягкая отделка, в которую по бокам были встроены однолампочные ночники-бра. Напротив кровати, на длинном столике, стоял экран телевизора. Под окном наметилось раскладывающееся кресло, предназначавшееся для ночлега третьего лишнего. Вон пропустил Элию в комнату первой и она, войдя в неё и увидев застеленную постель, всем видом говорящую об удобстве и спокойном сне, подбежала к ложу и плюхнулась на него, слегка провалившись в приятно упругий матрас.

- Какое блаженство! – закрыла она глаза ненадолго, сложив руки на груди. Вон обошёл постель и бросил свой небольшой рюкзак (скорее что-то вроде большой барсетки для кошелька, документов - своих и транспортных, связки ключей, вряд ли там помещалось что-то из одежды, кроме сменной пары носков, трусов и одной футболки; Вон по всем признакам умел путешествовать налегке) на вторую половину кровати. Пока веки девушки были сомкнуты, Ви поднесся к этому рюкзаку и перекинул его на кресло, что вышло беззвучно.

Вон, дёрнувшийся в тот момент, когда посторонний коснулся его вещей, сдержал порыв перехватить их, и только грозно посмотрел на парня, посмевшего разобраться с местом ночлега. Элия открыла глаза и села.

- Спасибо, - посмотрела она с благодарностью на того, в кого влюбилась и он, переборов желание начать стычку с Ви, улыбнулся ей, что тут же повторил и лже-дух, правда более натянуто и искусственно, как будто уголки рта ему пристегнули кнопками к мочкам ушей. Поднявшись, Элия подошла к двери в ванную. Ей хотелось озвучить, что она пойдёт и ополоснётся, но это показалось личным и интимным при молодом человеке. Ви она бы не стеснялась, но Вон, несмотря на то, что позволил себе первым в её жизни поцеловать нетронутые прежде губы, вызывал смущение. – Я… - включив свет в ванной комнате, Элия наполовину вошла в неё, убеждаясь, что в ней есть полотенца, и одновременно с тем поглядывая на оставляемых ею парней. – Я буду тут. В смысле… ну… стучитесь. То есть, я закроюсь. Я мыться, - выпалила в итоге она и скрылась за дверью.

Вон тотчас убрал улыбку и опять впился недобрыми глазами в Ви.

- Ты что, хочешь сказать, что сам будешь с ней спать в кровати? – зашептал он, пока не включилась вода, позволившая повысить голос, не будучи услышанными.

- Я – нет, - не дрогнув, помотал лицом Ви. – Я могу спать на полу, но и ты с ней не ляжешь. Располагайся в кресле.

- О, это так благородно! Очень признателен, мистер Доброта. Хочешь выглядеть обделенным в глазах Элии, чтобы она подумала, будто я напыщенный эгоист? – Вон хмыкнул и скинул свой рюкзак на пол. – На полу буду спать я, а ты спи на кресле. – Тэхён принял к сведению замечание Вона и понял, что напыщенным эгоистом теперь будет выглядеть сам. Сняв с кресла подушку, он бросил её у подножья кровати и снял куртку, постелив вместо простынки. Вон обустраивался подобным образом вдоль кровати с другой стороны. Во время приготовлений двое то и дело посматривали друг на друга, молча фыркали, кривили губы и продолжали своё занятие. В ванной слышалось журчание десятков тончайших струек, бивших из душа, распыляющих воду на тело Элии, которое внезапно, без спроса, представилось Ви, худенькое и белое, совсем невинное, каким оно было тогда в реке. Эхом отозвался звук вставляемой в держатель лейки. Девушка освободила себе руки, чтобы постоять под водой и потереться. – А ты кто ей будешь-то? Дальний родственник, или просто друг?

- Ангел-хранитель, - отозвался Тэхён без энтузиазма.

- Вот как? Что же ты, ангел-хранитель, вчера за ней не доглядел?

- Я очень сожалею об этом сам, ведь иначе не появился бы ты, - пронзил Вона глазами золотой.

- Если бы ты был брат или кузен, я бы ещё понял, что это гнев крови и врожденный инстинкт охранять своё, но если ты не родственник, то твоя ревность нам тут не нужна. Если для Элии ты просто друг, будь добр, им и являйся.

- Тебя забыли спросить, - проворчал под нос Ви, тоже желая ополоснуться, но, не представляя, как оставит наедине этих двоих хоть на минуту? Нет, так не пойдёт, они всегда будут под его контролем. Как же тогда быть с душем? Сплавить бы куда-нибудь этого Вона, но он, хуже разваренной клейкой рисинки на палочке, прилип и не скидывается. – Как ты так просто попрощался с учебой? Тебя не волнует твоё будущее?

- Почему же, очень даже. Я хочу в нём быть счастливым, именно поэтому выбрал Элию, а не лекции.

- Она, может, и поверит в подобные басни, но я нет. Скажи правду, что тебе от неё надо? – настойчиво воззрился на Вона Ви, но тот не моргнул и глазом. Давление, подозрение, недоверие золотого никак не сказывались на молодом человеке, и он так уверено и твёрдо заявлял о чувствах, что на это без проблем можно было купиться. Ви задумался, а не хочет ли оклеветать подсознательно, по привычке незнакомца, ведь вся его жизнь последних лет приучила быть осторожным. Да и не только последних лет, разве детство и отрочество в детских домах были не столь же поучительными? Тэхён никогда не забудет некоторых воспитательниц, которые могли ударить детей, кричать на них, не давать достаточно поесть, пока те не выполнят какие-либо требования, но эти же воспитательницы превращались в ангелов любви и милосердия, когда приезжали комиссии, инспекторы, проверки, когда прибывало какое-либо начальство. Ложью и обманом были пропитаны стены почти любых подобных заведений, и от них, как заразу, цепляли лицемерие и враньё мальчишки и девчонки, корчившие из себя милашек, стоило появиться на пороге потенциальным приёмным родителям. В каких-нибудь семь-восемь лет дети уже умели различать материальное благополучие той или иной пары, каким-то чутьём, нутром определяя, в чьей квартире будет дорогая приставка, кто будет баловать, кто имеет на это средства. С малых лет они сидели на подоконниках и оценивали, на какой машине приезжают потенциальные родители, и если машина была старой и дешевой, то многие ребята специально вели себя плохо, надеясь, что дождутся более успешных мам и пап. Всё актёрство мира прошло перед глазами Ви с тех пор, как он стал хоть что-то понимать, но из-за странной патологии, отличавшей его от других, из-за редкого отклонения, называющегося «привычка быть честным», он всегда был в стороне, один, убегал из детских домов и приютов, ни с кем толком не дружил и не общался, пока не попал в Тигриный лог. И, что удивительно, именно выпустившись из него, наконец, понял необходимость лжи и потихоньку стал играть по правилам жизни, но не ради себя, а ради впервые обретенных друзей, ставших ему семьёй, ради общих миссий и идеи добра, за которую они сражались. Именно поэтому Ви смог солгать Элии о том, кем является. Именно поэтому не мог воспринять слова Вона всерьёз.