Поперчить посахаренное

- Может, ещё тёлок с бухлом подогнать, царь хуев? – Ханбин был зол, но зол от нервов. Он чуть не свихнулся от страха потерять друга. Эти нырки, один за другим, не приносящие успеха, когда казалось, что Чживона уже не найти и не достать, по крайней мере живым, добили его душевную непоколебимость. Он мог до этого просто позлиться, но теперь ему хотелось рвать и метать, вымещая свой гнев на чем-нибудь. Бобби был ему, как родной брат, которого у него никогда не было. Они с ним попадали в разные передряги и всегда вытаскивали из них друг друга. Так что если бы пришлось, он бы вручную вспахал весь ил на дне Хан, но нашёл Чживона. К счастью, ему повезло угадать с координатами падения, и он вытянул его вовремя.

- Бухла – да, не откажусь, - Бобби прищурился, найдя рядом с собой Дохи. – Тебе холодно?

- Нет, мне хорошо, - улыбнулась она, трясясь и гася всхлипы. Ей казалось это высшим счастьем, самым большим удовольствием, сидеть вот так рядом с Чживоном и разговаривать. Он есть. Она знала, она верила, что он не оставит её, то есть, не её – она ему никто, - но он же Бобби, он не сдаётся. Он не боится смерти, но он любит жизнь, он умеет жить и способен научить этому других. – Тебе нужно в больницу.

- Мне нельзя в больницу, - поморщился Бобби. Дохи толком не знала, из-за чего, лишь догадываясь, но противоречить не стала. – БиАй, - обратился он к товарищу. – Сделаем вид, что ты меня не выловил, а? – Ханбин пытливо посмотрел на него, соображая что-то.

- А Анжелина? – кивнул он на девушку.

- У неё есть имя, БиАй, - тяжко выдохнул Бобби, облизнув губы. У него было ощущение, словно половина тела раскрошилась. И всё испытание было в том, что он чувствовал каждый кусок кости, каждую мышцу, каждую трещину, растяжение, перелом. Это было очень мучительно, но, что радовало наверняка: болит, значит, на месте и восстановится. Не чувствовать конечности после травм гораздо хуже.

- Хорошо, что делать с Дохи?

- Она никому не скажет, - Чживон перевел на неё глаза с приятеля опять. – Да, хомячок?

- Не скажу.

- И ты ей поверишь? – подозрительно спросил БиАй.

- Дохи, никому, даже Джинни, - посмотрел на неё Бобби.

- А Хёне? – удивилась студентка.

- Хёне можно, - принял решение Ханбин.

- Хорошо, - кивнула девушка. – Я никогда не расскажу, но… как же университет?

- Последнее, что меня сейчас волнует, - едва пошевелился Чживон, чтобы убедиться, что и ноги целы. Они слушались, и, в отличие от верхней половины тела, на которую пришелся удар, даже не болели. – Черт, мне надо подняться, помоги, БиАй.

- Лежи здесь! – Тот поднялся. – Я подгоню машину, - он огляделся вокруг, ища ближайший подъезд к этому укромному уголку под мостом. Набережная была выше, автомобиль на другой стороне, а ближайший целый мост на некотором расстоянии. Ханбин обернулся к Дохи. – Пригляди за ним, хорошо? Я приеду минут через десять. – И, прыгнув в реку снова, БиАй погреб сильными руками обратно, только и мелькали его плечи в белой рубашке. Бобби сомкнул веки, стараясь отключиться от боли, режущей и колющей, что мучила его от ключиц до живота.

- Долбаные кости, почему они так легко ломаются? – возмутился он.

- Ничего, заживут, - вытерев своё лицо от капель воды, текущих с волос, девушка боялась даже коснуться парня, хотя очень хотелось поправить упавший локон на лбу, или взять его за руку, чтобы проявить поддержку. – Никто бы не подумал, что при такой катастрофе можно уцелеть.

- А ты что подумала? – лёжа с закрытыми глазами, прохрипел Бобби. – Что я подох?

- Нет. – Дохи искоса смотрела на его полупрофиль, только сейчас осознав, что пять минут назад касалась этих губ, темнеющих, будто мертвых, своими губами. – Если бы я так подумала, у меня бы не хватило сил преодолеть реку.

- Я непробиваемый, как видишь. Но я должен был погибнуть…

- Кто должен был – тот бы погиб! – одернула его Дохи. – Если ты жив, значит, так нужно!

- Возможно, ты права, - Чживон покривился, перенеся ладонь ниже, пощупав свой локоть, от которого сразу же огненные прострелы прошлись к пальцам и плечу. – Теперь мне лучше всего будет исчезнуть. – Девушка молчала. Она не думала, что её посвятят в какие-то тайны, даже не надеялась, поэтому ничего не спрашивала. Но, судя по всему, если он не пропадёт, то его будут искать за то, что он не соблазнил Джинни. Что это за важность такая в этом задании?

- И как ты будешь жить дальше? – не совсем представляла себе Дохи то, как человек может, инсценировав смерть, существовать где-то заново. В фильмах она такое видела много раз, но это казалось выдумкой, невыполнимой в реальности. Разве такое бывает?

- Безлико, невидимо, как и раньше. Нигде не задерживаясь, ни к чему не привязываясь. В полной свободе. – Дохи выслушала это спокойно, но на моменте «ни к чему не привязываясь» ей сделалось нехорошо. Исчезнет, и, как его не было до начала учебного года, так его не будет опять, будто и не было.

- Снова рискуя головой? – Бобби ничего не ответил. Они замолчали. Дохи согнула ноги, подобрав к груди коленки. Так было теплее. Она не видела, что над их головами, чуть в стороне, осторожно мелькнул золотой шлем и, не издав ни звука, скрылся, вернувшись на свою Сузуки Хаябуса, ждавшую неподалеку, и затаился, продолжая наблюдать.

Ханбин подъехал вместе с Хёной и, втроём, осторожно, терпя матерную брань Чживона, помогли ему доковылять до машины и уложили его на заднее сиденье.

- К себе тебе лучше не возвращаться, - завел мотор БиАй. – Переваляйся пару недель у Чжунхэ. У него тихо, никаких лишних глаз. Там тебя не очень станут искать.

- Ему придётся не водить к себе столько дней всяких блядей? – простонал Чживон. – Он меня возненавидит.

- Перетопчется. – Король университета посмотрел на Дохи. – Узнаю, что мелешь языком – убью. Где тебя высадить?

- Я хочу поехать с вами, - тихо, но требовательно произнесла девушка.

- Ещё не хватало, чтобы ты знала, где будет Бобби…

- Я хочу навещать его!

- Нельзя, хомячок, - вдруг сомкнулись его пальцы на её кисти. Она сидела с ним сзади, придерживая голову, лежавшую на её мягких коленях. Ему было на них приятно, как на подушке. Обычно ноги тех девиц, с которыми они чаще спят, напоминают гладильную доску или монастырский валик, какой подкладывают под шею во время медитации или йоги. А эти ножки не упирались острыми углами в затылок, они проминались и были уютными. «Вообще-то, их, наверное, приятно было бы мять» - отвлекая себя от покалывания и разрывающих ощущений, подумал Бобби. – БиАй, но сегодня, пусть она поедет с нами? – Закатив глаза, друг за рулем молча принял просьбу. Переключив скорость и выйдя на прямую дорогу, он посмотрел направо от себя и, устало улыбнувшись Хёне, взял её за руку.