Страница 5 из 14
Чародей сделал большой глоток, глаза его пьяно заблестели:
– Когда рухнувшая скала придавит тебе ногу, не можешь ни использовать магию, ни позвать на помощь. Лежишь три дня, а потом вытягиваешь нож и отрезаешь себе стопу, прежде чем гангрена дойдет до сердца. Ковыляешь до города, отгоняя голодного волка, а тебе говорят – нужно отрезать выше, до колена. Потому как заражение пошло дальше. – Стиснутые на оловянном кубке пальцы побелели, и Кеннету показалось, что металл сейчас сомнется.
Лидия жестом попросила стражников молчать. Чародей осушил кубок до дна и продолжил:
– Малый Камень неустойчивый и коварный Источник, часто показывает события, которых не было, или уже произошли много лет назад. Меня тут называют «мастером» только из вежливости, ведь чтобы стать мастером магического искусства нужно овладеть как минимум шестью видами магии. Знаю тех, кто может черпать из десяти Источников, ходить по трем или четырем Тропам. Воздух, Лист, Осколок, Сердце, Кровь, Пика, Жар… а мне достался Малый Камень. Я калека, который не может заняться ничем иным. Если бы у меня были обе ноги, то пас бы овец, торговал козьим сыром или записался бы в Горную Стражу. А так живу с того, что горожане гордятся собственным чародеем, и платят за услуги немного больше, чем должны. Иногда несут в подарок то полдюжины яиц, то несколько голов сыра или какую–нибудь старую одежду…
Он медленно отставил кубок на стол и сжал кулаки. Лидия деликатно отодвинула в сторону посуду, встала и наклонилась над магом:
– Дядя?
– Да?
– Я постелила тебе постель, пора уже ложиться.
– Не приказывай мне, женщина, – грубо пробурчал он. – Помни, чей это дом.
– Да, дядя. Помню. Ты не даешь мне забыть.
– Значит, – зашатался он. – Я… должен оставить тебя одну с… двумя пьяными солдатами?
– Я уже имела дело с пьяными солдатами. И с этими управлюсь. Идем.
Помогла ему подняться из– за стола, подала деревянный костыль, и поддерживая, вывела из комнаты. Кеннет переглянулся с Велергорфом:
– И нам пора. Пора возвращаться, пока парни не разнесли корчму.
Десятник кивнул и начал подниматься.
– Примите мои извинения, – Лидия появилась в дверях. – У дяди был тяжелый день. Говорит, что безумство местного Источника морочит ему голову.
– Верю. Ему действительно так плохо?
Он кивнула. В таком освещении ее глаза имели цвет неба перед бурей.
– Когда он нас приютил, казалось, жизнь с единственным магом долины Маверс даст мне и ребенку спокойное и обеспеченное существование. Сейчас я не уверена, кто кого содержит.
– А, – Кеннет не смог прикусить язык, – остальная семья?
Она смотрела на него, легко наклонив голову, без злости. Ему же хотелось впечатать лоб в ближайшую стену.
– Мои родственники мертвы, а род кер–Зеаве не был рад женитьбе Цирева. Сын, внук офицерского рода и девушка с гор. Они даже не знают о Меехале. Обо мне вообще не вспоминают. Он, – она указала на двери, – наш единственный близкий родственник. И… на его голову свалилась племянница, которую он видел когда ей было четыре или пять лет. Да еще и с ребенком. Поэтому я не обращаю внимания на его грубость. Еще какие–нибудь вопросы на личные темы, лейтенант?
Кеннет снова почувствовал что краснеет, к счастью его выручил Велергорф:
– Сколько правды в этих разговорах об Источнике?
– Не знаю. Дядя Дервен немного говорит, но подозреваю, немного и знает.
– Значит, нам не грозит разлом Тьмы и нашествие Хаоса?
– Скорее нет. – Лидия широко усмехнулась и глянула за спину. – По крайней мере до тех пор, пока не проснется мой ребенок.
Невероятно, что делала с ее лицом эта улыбка. Лейтенант улыбнулся в ответ:
– Я приду рано утром, когда ему будет получше. Тогда и поговорим серьезно. Передайте ему нашу благодарность за предупреждение.
Она провела их до дверей, и они услышали как за ними закрылся засов.
– Необычная, – где–то на полпути отозвался Велергорф.
– Ночь?
– И ночь тоже, господин лейтенант. Все жены офицеров такие?
– Не знаю, Вархенн. – Они приближались к постоялому двору, когда тишину разорвал какой– то дикий звук, словно дюжина ошалело–хрипящих котов дралась с дюжиной одичавших и кастрированных псов. – Сделай мне одолжение, зайди первым. С топором в руках. Хорошо?
Десятник удивленно посмотрел на него, и не дождавшись объяснений, пожал плечами, вытянул топор и перешагнул порог дома. Отчаянная какофония резко оборвалась, а лейтенант мог бы поклясться, что слышал испуганный топот ног и треск закрываемой двери. Он усмехнулся про себя: как говорили на офицерской учебе, каждый командир должен уметь защитить своих солдат от любой опасности.
Он чувствовал. Чувствовал Силу над долиной, кипящую, переливающуюся во все стороны, готовую для использования. Эти глупцы, эти убогие насмешники, они еще увидят его силу, еще придут и поклонятся, выпрашивая ласковый взгляд.
Он посмотрел на фигурки стоящие пред кругом. С некоторой нерешительностью поднял козла, поставил на место. Нет, лучше начать с чего– то меньшего. Маленькая деревянная козочка заняла место в круге. Потянулся к Силе и начал ее изменять.
Начинать всегда тяжело.
Слова, сказанные Кеннетом–лив–Даравитом, когда первая коза свалилась с неба, позже вошли в историю Шестой Роты, хотя не было в том ни вины, ни заслуги лейтенанта. Просто так бывает иногда со словами, которые ляпнешь без раздумий.
Он проснулся когда все уже были на ногах, нарушая правило, что командир должен ложиться последним и вставать первым. Проклиная давшего ему выспаться Велергорфа, поспешно оделся, и, затягивая пояс мечом, вышел наружу. На дворе несколько солдат умывалось в большой поилке для лошадей, брызгаясь во все стороны и напевая какую–то песенку. При виде командира большинство замолчало и попыталось выполнить жест, отдаленно напоминающий приветствие старшего по званию. Он коротко ответил и оглянулся в поисках кого–либо из десятников. И тогда раздался звук, как у лопающегося рыбьего пузыря, и вслед за ним воздух наполнился отчаянным козьим блеяньем. Кеннет моментально обернулся и столкнулся нос к носу с одним из своих солдат, прижимающим к груди молодую козу. Оба, человек и коза, были с ошалевшими глупыми лицами. Если можно так выразиться о козе.
Лейтенант поднял брови на необычную парочку:
– Если прижмешь ее еще немного, то придется на ней жениться, – сказал прежде, чем успел подумать.
Заржали все, кто был на дворе. Стражник отпустил козу и вытер руки о портки:
– Она… упала с неба… господин лейтенант.
– Конечно, Невеб, конечно, – Кеннет холодно улыбнулся. – Внимание! – неожиданно гаркнул он.
Стражники вытянулись как струна, там, где каждого из них застала команда.
– Праздник начнется с заходом солнца. Но не для вас. Вы должны быть на виду и следить за тем, чтобы местные не начали баловаться своими клановыми войнами. Если увижу кого–либо из вас с козой, овцой, бараном или даже козьим сыром, происхождение которых он не сможет объяснить, до конца года будет в патруле на первом месте. Голый. Это не шутка. Вы представители императорской армии. Запомните это!
Он не злился. Просто Вархенн в свое время посоветовал ему иногда порыкивать на людей, потому как командир, не умеющий повысить голос, быстро теряет уважение. Особенно сейчас, когда дисциплина слегка пошатнулась.
– Через час разделитесь на двойки и разойдетесь по околице. Бургомистр выделит вам по одному своему ополченцу. Перед выходом лично проверю обмундирование и оружие. Все должно блестеть. Десятники проследят за этим. Разбудите тех, кто еще спит, и готовьтесь к патрулированию. Выполнять!
Перед домом началась суета.
В это самый момент раздался очередной звук лопающегося рыбьего пузыря и по деревянной дранке дома неожиданно застучали копытца. Пегое животное издало совсем не козий звук, испуганно пытаясь удержаться на острой крыше, и начало съезжать. Задние ноги потеряли опору, коза, отчаянно блея, свалилась прямо в кучу отбросов под стеной. Встала, отряхнулась, оглядела удивленных людей непонятным взглядом и спокойно занялась поеданием капустных листьев из кучи мусора.