Страница 28 из 94
Наряду с реформой местничества и системы кормлений важное место в- программе, выдвинутой Адашевым, занимал вопрос о «землемерии», наделении землями скудеющего дворянства. Длительная, кровопролитная война с казанцами, ежегодные сборы и походы дворянского ополчения разоряли наименее состоятельную часть дворянства и в конечном счете ложились тяжким бременем на плечи феодально-зависимого крестьянства. С конца 40-х гг. проблема «дворянского оскудения» становится одной из центральных проблем дворянской публицистики. В 50-х гг. виднейший московский публицист Ермолай Еразм подает правительству социально-политический трактат «Благохотящем царем правительница и землемерие», содержащий проект переустройства всей системы поземельного обеспечения служилого дворянства[507]. Целью этого проекта было спасение «скудеющего» мелкого дворянства, и вместе с тем — облегчение участи крестьян-«ратаев»[508]. Прежде всего Еразм предлагал привести военную службу дворян в строгое соответствие с размерами их земель. Для этой цели правительство должно было произвести всеобщее «землемерие» и переверстать оклады дворян с четвертей на поприща. По проекту Еразма, боярам полагалось 8 поприщ, воеводам — 6 поприщ, воинам—1—4 поприща. В каждом поприще числилось 125 четвертей пашни или «десят ратаев» на полных наделах-жеребьях. Во время войны дворянин должен был выставить в. поле вооруженного слугу «во бронях» с каждого поприща принадлежавшей ему земли[509].
Социальные устремления Еразма, живое сочувствие нуждам угнетенного крестьянства были чужды членам кружка Адашева, интересы которых не выходили за пределы узкого круга дворянских военно-административных реформ. Однако выдвинутые им смелые проекты «землемерия» оказали на воззрения Адашева определенное влияние.
Следы подобного влияния нетрудно обнаружить в реформе военно-служилой системы, проведенной Адашевым в 1556 году. Подробный отчет об этой реформе помещен в летописи вместе с текстом «приговора» о кормлениях. Приведем целиком этот крайне тенденциозный летописный рассказ, содержащий излюбленные идеи Адашева о дворянском «землемерии»: «Посем же государь и сея расмотри: которые велможы и всякие воини многыми землями завладели, службою оскудеша,— не против государева жалования и своих вотчин служба их, государь же им уровнения творяше: в поместьях землемерие им учиниша, комуждо что достойно, так устроиша; преизлишки же разделиша неимущим» (курсив наш. — Р. С.)[510].
Приведенный летописный рассказ не является подлинным текстом «приговора». В частности, в нем отсутствуют точные данные насчет того, какие поместные оклады служили исходными нормами при проведении уравнительного «землемерия» и как определялись «излишки» у «вельмож», оскудевших «службой». Из последующего изложения «приговора» следует, что вся реформа «землемерия» имела целью не перераспределение земель между «вельможами» и воинами, а установление единой нормы службы для различных видов землевладения. Каждый землевладелец, будь то вельможа или воинник, должен был выставить в поле вооруженного бойца с каждых 100 четвертей земли, вотчинной или поместной; «и хто послужит по земли, и государь их жалует своим жалованием, кормлении, и на уложенные люди дает денежное жалование; а хто землю держит, а службы с нее не платит, на тех на самех имати денги за люди»[511].
Последующие летописные записи позволяют установить, что летом 1556 г. правительство провело генеральный смотр дворянского ополчения в общерусском масштабе. Целью смотра было очередное поместное верстание служилых людей, раздача денежного жалованья и наказание «нетчиков»[512].
Проект уравнительного «землемерия» в поместьях, конфискации «преизлишков» земли у вельмож и передачи их дворянам был самым радикальным из всех проектов реформ Адашева. Но на практике он не получил сколько-нибудь последовательного осуществления.
В конце 40-х и в 50-х гг. дворянские идеологи (Пересветов, Еразм) выдвинули программу широких государственных преобразований в интересах дворянства. Главными пунктами этой программы были полная отмена местничества, ликвидация устаревшей системы местного управления, перераспределение земельных богатств в пользу дворян. Кружок Адашева смог осуществить эти требования лишь в очень небольшой мере. Главной причиной неудачи реформаторской деятельности Адашева было давление аристократической Боярской думы, навязывавшей Адашеву компромиссы, в которых тонула суть реформ.
На итогах реформ сказалось и то обстоятельство, что сам Адашев был типичным временщиком. Его влияние в определенной мере основывалось на личном доверии и дружбе к нему царя.
О личности реформатора известно очень немногое. По словам Курбского, Иван очень любил Адашева, который был «цареви» «согласен» и «общеи вещи зело полезен, и отчасти, в некоторых нравех, ангелом подобен»[513]. «Ангелоподобность» царского любимца состояла в показном благочестии и таких ханжеских привычках, которые вполне роднили костромского дворянина с попом Сильвестром. Один хорошо осведомленный летописец начала XVII в. сообщает о жизни Адашева следующее: «А житие его было, всегда пост и молитва безспрестани, по одной просвире ел на день»[514]. Дом Адашева всегда был полон каликами перехожими и юродивыми: «сколько десять имел прокаженных в дому своем, тайне питающе, обмывающа их, многожды же сам (Адашев. — Р. С.) руками своими гнои их отирающа...» [515].
В своей общественной деятельности Адашев руководствовался правилами, которые снискали ему всеобщую популярность. Он любил справедливость, сурово карал приказных, повинных во взяточничестве и плутнях, не терпел боярской волокиты в судах[516].
На политические воззрения Адашева оказали влияние идеи передовых дворянских идеологов[517]. Но его кружок не оказал существенной поддержки радикальным дворянским публицистам и в своей реформаторской деятельности не смог опереться непосредственно на дворянство[518]. На ход преобразовании это обстоятельство повлияло самым существенным образом. Не имея возможности преодолеть консерватизм правящего боярства, правительство Адашева довольствовалось половинчатыми реформами или вовсе отказывалось от их осуществления. Адашев не был выдающимся дворянским реформатором. Его склонность к компромиссам и полезность «общей вещи» вызывала самое живое одобрение со стороны бояр (Курбского и пр.).
Но решающее влияние на судьбы реформ оказала не столько личность Адашева, сколько политическая слабость дворянства, отсутствие у него сословно-корпоративных представительных органов, через которые оно могло бы влиять на управление государством.
Наибольших успехов дворянство добилось непосредственно после московского восстания, когда устами Пересветова оно заявило о своих особых требованиях и интересах и когда его представители впервые участвовали в деятельности Земского собора[519].
Некоторые исследователи придают исключительно важное значение такому факту, как приглашение дворян на «собор примирения» 1549 года. Так, А. А. Зимин полагает, что февральское совещание 1549 г. было фактически первым Земским собором и его созыв знаменовал создание центрального сословно-представительного учреждения, а следовательно, и превращение Русского государства в сословно-представительную монархию[520]. В действительности, соборы 40—50-х. гг. были, по-видимому, лишь зачаточной формой сословно-представительных учреждений. В них вовсе не участвовали посадские люди, представлявшие «землю» или третье сословие государства. Дворянство не имело на соборах широкого представительства. К примеру, в 1549 г. правительство пригласило на собор помимо бояр лишь высшую военную администрацию, воевод, княжат, «больших» московских дворян и кое-кого из детей боярских по собственному усмотрению. Дворянские представители не были выборными. На соборе дворянам отводилась второстепенная роль. Все их функции свелись к формальному одобрению правительственных указов. Ни о каком серьезном влиянии детей боярских на ход собора, их участии в разработке реформы не было и речи[521]. Поэтому едва ли можно рассматривать присутствие дворян на соборе 1549 г. как свидетельство предоставления дворянству широкого сословного представительства в системе высших государственных органов России.
507
Биографические сведения о Еразме крайне скудны и сбивчивы. Обычно его отождествляют со священником одного из дворцовых соборов столицы попом Ермолаем. (См. А. А. Зимин. Пересветов, стр. 120—122).
508
Самой замечательной чертой утопических проектов Еразма является живое сочувствие его нуждам и бедствиям «ратаев», задавленных «различными работными игами», оброками, «серебром», «ямскими собраниями» и т. д. Царю, поучал Еразм, надобно заботиться о «благополучеиии» не одних только вельмож. «Вельможа бо сут потребно, но ни от коих же своих трудов доволствующиеся. В начале же всего потребна сут ратаеве: от их бо трудов ест хлеб, от сего же всех благих главизна». Чтобы облегчить их положение, избавить от многоразличных тягот («не единого ярма») и «волнений скорбных», Ермолай предлагал заменить все поборы и повинности крестьян «на един тяжателный ярем», натуральный издольный оброк в виде пятой части урожая. Таким путем он надеялся облегчить участь крестьян и в то же время упрочить благосостояние «воинов», т. е. дворянства. (См. А. А. Зимин. Пересветов, стр. 133—136).
509
См. А. А. 3 и м и и. Пересветов, стр. 139.
510
ПСРЛ, т. XIII, стр. 268—269.
511
ПСРЛ, т. XIII, стр. 269.
512
Смотр позволил выявить «ленивых» дворян, уклонявшихся от службы. Отныне они были включены в «смотренные» списки и «посему множество воинства учинишася». (См. ПСРЛ, т.л XIII, стр. 270 271; Разряды, лл. 230, 231 об. См. также И. И. Смирнов. Очерки, стр. 429).
513
Курбский. История. — РИБ, т. XXXI, стр. 170.
514
Пискаревский летописец, стр. 56.
515
Курбский. История. — РИБ, т. XXXI, стр. 278. Самой примечательной фигурой среди приживалок в доме временщика была полька Мария по прозвищу «Могдалыня». Будучи обращена Адашевым из католичества в православие, она в фанатизме превзошла своего покровителя: эта «великая и превосходная посница многажды и год едипова в седмицу вкушающи». На теле своем она носила «вериги тяжкие железные». (Там же, стр. 277).
516
Пискаревский летописец, стр. 56.
517
Дворянский радикализм стал значительно меньше увлекать Адашева с тех пор, как вместе с думными титулами его семья получила земельные владения, измерявшиеся тысячами четвертей земли. Радикализм ермолаевского толка с его живым сочувствием к ратаям, видно, и вовсе претил Адашевым, происходившим из «честного», хотя и небогатого дворянского рода.
518
Только однажды Пересветов получил возможность представить правительству свои проекты реформ, после чего он вновь погружается в полную безвестность. Неясно, что произошло с ним после 1549 г. Возможно, что в конце жизни Пересветов подвергся преследованиям. В царском архиве хранились «списки доводные» на Я. Щелкалова и «черный список Ивашка Пересветова да Петра Губастого». (См. Описи царского архива, стр. 31). По предположению А. А. Зимина, речь шла о судебно-следственных материалах по делу Пересветова. (См. А. А. Зимин. Пересветов, стр. 338).
Не менее печально сложилась судьба другого выдающегося дворянского публициста, попа Ермолая, который вынужден был сменить клобук столичного священника на монашескую рясу (Там же. стр. 128).
519
Об участии дворянских представителей в последующих Земских соборах 50-х гг. можно говорить лишь предположительно. (Подробнее о соборах см. М. Н. Тихомиров. Сословно-представительные учреждения (Земские соборы) в России в XVI веке. — «Вопросы истории», 1958, № 5; А. А. Зимин. Реформы, стр. 349—350; С. О. Шмидт. Исследования по социально-политической истории России XVI века. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук, М., 1964, стр. 13).
520
См. А. А. 3 и м и н. Реформы, стр. 325—326. Мысль об утверждении в России сословной монархии в середине XVI в. впервые была высказана в литературе Н. П. Павловым-Сильванским. (См. Н. П. Павлов-Сильванский. Феодализм в древней Руси, СПб., 1907, стр. 37, 124).
521
Главные решения собора относительно «примирения» царя с землей были приняты на заседаниях Боярской думы и священного собора н первый день 27 февраля 1549 г. Решению предшествовала царская речь к думе и боярское челобитье к царю. Только после обсуждения вопроса в думе царь произнес речь перед княжатами и дворянами, заседавшими особой курией, отдельно от думных чинов. .Царь информировал дворян о принятых думой решениях. На второй день собора, 28 февраля, Боярская дума уже без всякого участия дворян приняла решение о неподсудности детей боярских кормленщикам. (Подробнее о соборе см. И. И. Смирнов. Очерки, стр. 289—291).