Страница 7 из 16
Янин. Зинаида, это уж слишком! Что ж я телёнок, по-твоему? Иди, Зинаида Абушевна, начальство спохватится, секретаря нет, выговор заработаешь.
Зинаида. Так и не сказал, о чём она говорила?
Янин. Приглашала на защиту, я свою защиту вспомнил, поговорили. Всё-таки она жена директора, может ему сказать, что Янин грубиян или что-нибудь подобное. Ты этого хотела бы? Успокойся, от тебя меня никто не уведёт, ты не позволишь.
Зинаида. Не позволю! Так и знай! А она не жена Виктора Алексеевича, а любовница, будет тебе известно! (Уходит).
Янин (один). Фу!.. Бог послал ревнивую жену, правда, гражданскую. Порой не рад, что связался. Но о законном браке пусть Абуш Кельмович даже не мечтает, ни за что!.. Нет, она женщина интересная, при всех достоинствах и заботливая, хозяйственная, готовить умеет, но своей ревностью всё отравляет. Стоит мне взглянуть на кого-то - ей сразу дурно становится! Нельзя же так!
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Янин и Безобразов.
Безобразов (входит с отрешённым взглядом, садится на своё место). Он угробил моего Мустанга!..
Янин. Кто угробил? Твоего Мустанга? Что случилось, Вася?
Безобразов (монотонно). По вашему совету я пошёл в магазин и купил бутылку водки. На несчастье, сразу встретил Сашу Карпова, он сразу согласился испытывать...
Янин. Вот, я ж тебе говорил...
Безобразов. Но он выпил целый стакан, потом второй и моя установка, которую с такими трудами я вывез из Штатов, приказала долго жить.
Янин. Как же ты так сплоховал, Вася? Разве можно было отдавать бутылку до испытаний? Тебя подвела неопытность! Я думал, ты сам догадаешься, Вася! Нет, я вообще не понимаю, ты ведь в мастерских недавно практику проходил с пьющими мужиками... и успешно...
Безобразов. Он совершенно пьян.
Янин. Ничего удивительного, за несколько минут выпить бутылку водки. Но ты сам виноват, Вася!
Безобразов. Непростительно виноват!
Янин. Он не только твоего Мустанга, он себя может угробить: однажды, ты был в это время в Америке, он пьяный завалился спать между стеной и распределительным электрощитом, где напряжение триста восемьдесят вольт... представляешь? В девятнадцатой комнате. Хорошо ноги не поместились, я зашёл за чем-то и их увидел...
Безобразов. Я никуда негодный человек. Мне надо кончать свою жизнь, осталось только решить каким способом: либо выпасть из окна с большой высоты, либо повеситься. Я об этом думал, когда шёл сюда...
Янин. Это ты брось! Брось дурить! Ты, Вася, очень талантливый человек! Бог тебе дал необыкновенный талант, чтобы ты его развивал на пользу всем людям, а ты хочешь... даже мысли такие - непростительный грех, выброси их из головы....
Безобразов. Это всему конец!..
Янин. Ты допустил элементарную ошибку, Вася, что отдал бутылку ему сразу. Надо было показать и сказать, что получит её за работу. Пусть бы он после испытаний напился, тебе уже не было бы никакого вреда... а до завтра он бы отошёл...
Безобразов. Он так нервничал, почти вырвал у меня бутылку, а на меня затмение какое-то нашло... сам не пойму... что это было?..
Янин. Вполне верю, Вася, так бывает. Я виноват: не проинструктировал тебя подробным образом. Успокойся, Вася, пойдём посмотрим, нельзя ли твоего Мустанга как-нибудь восстановить. Дело сделано, надо жить дальше.
Безобразов. Если и можно восстановить, то это обойдётся очень дорого... опять Абуш Кельмович...
Янин. Что делать? Все мы под ним ходим... Он вроде мне тесть, но сказать хорошего о нём ничего не могу. И деньги, чтобы у него выцарапать, их надо ещё заиметь, Вася. А я обязан тебе теперь помогать, раз виноват, вставай, пойдём посмотрим и прикинем сразу на какую сумму это потянет... я в ремонтных делах имею некоторый опыт.
Безобразов (тяжело встаёт). Там только в одном месте, Владислав Матвеевич, но очень сильно. Уходят.
Занавес.
СЦЕНА ВТОРАЯ
Кабинет директора НИИ Корнюкова. В отличие от кабинета заместителя (действие первое, сцена первая), столы здесь накрыты зелёным сукном.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Корнюков один.
Корнюков (беспокойно ходит по кабинету). Что-то нервы пошаливать стали. Есть, конечно, реальные причины. Но ты ж директор, Витя, держи удары! Во-первых, объект. Я никому пока ничего не говорил. Надо нам самим разобраться, Шапкин может помочь. Он, по-моему, самый сильный из живущих ныне в России расчётчиков. Во-вторых, эта кандидатская. Столько мороки с ней, знал бы, кажется, не ввязывался в это дело. Но, с другой стороны, мы стали НИИ, поэтому надо в эту технологию вникать. У нас формируется Совет, будут защиты по техническим дисциплинам, Ирину я планирую сделать научным секретарём, поэтому всем нам полезно пройти эту школу. Я намеренно первый опыт провожу в вузе на кафедре Шапкина. Если бы это не Ирина, а кто-нибудь другой защищался, я бы вообще был спокоен. Кстати, Шапкин должен скоро подъехать, поговорим с ним обо всём. Сам он, конечно, человек опытный, авторитетный у себя в вузе, заведует кафедрой, есть грешок, но кто без них. Думаю, всё пройдёт окей. Пока идёт всё нормально, вообще нет причин для беспокойства. А я, чем ближе к финишу, тем сильнее испытываю какое-то напряжение. Почему? (По местной связи). Ирина Григорьевна, зайдите ко мне (садится за стол).
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Корнюков и Ирина Григорьевна.
Ирина Григорьевна (входит). Здравствуй, Витя, слушаю тебя.
Корнюков. Здравствуй, проходи, присаживайся, Ирочка. Рассказывай, как дела. Что с рефератом? Я прямо с самолёта, знаю, ты волнуешься.
Ирина Григорьевна. Всё идёт по плану. Реферат отпечатали, принесли, своим я раздала, завтра, наверно, поеду к Шапкину, раздам его сотрудникам, потом в отдел аспирантуры и на рассылку.
Корнюков. Чудненько, на моей машине съездишь. Волнуешься?
Ирина Григорьевна. Как ты думаешь? Конечно, волнуюсь...
Корнюков. Мы с тобой впервые с этим столкнулись, не во всём ещё разобрались. Я в командировке взял интервью у одного кандидата наук. Он тоже в своё время в вузе защищался, так он сказал, что если она, то есть ты, прошла кафедру, то остальное идёт автоматически.
Ирина Григорьевна. Как это автоматически?
Корнюков. А вот так. Оказывается, доклад на кафедре - самое главное, а мы не знали. Кафедра Шапкина проголосовала, тебя выпустила, а дальше - дело техники.
Ирина Григорьевна. Всё равно страшно! Сколько мне всего предстоит ещё и... не у себя в институте...
Корнюков. Всё будет хорошо, Ирочка!.. Подумай, пройдёт несколько дней и всё будет в прошлом, все твои волненья останутся позади. Как наши там женщины, шипят?
Ирина Григорьевна. Гробовая тишина, никто ничего.
Корнюков. Ну и ладушки! И ты постарайся поменьше волноваться. Приедет скоро Шапкин, я с аэропорта ему звонил, зайдёте с ним вместе ко мне, всё окончательно обговорим с защитой, посоветуемся по поводу банкета и так далее - у нас всё впервые, а он человек опытный. Иди, Ирочка, работай, не волнуйся, будь умницей (целует её в щёчку). Пригласи ко мне Новикова. Ирина Григорьевна уходит.