Страница 39 из 68
Так постепенно мы приближаемся к промышленному освоению «космических» материалов, получить которые в земных условиях практически невозможно… Например, альбумин был разделен в космосе на четыре-пять отдельных фракций.
Во время работы с установкой «Таврия» мне самой довелось получать клетки, продуцирующие ценный сельскохозяйственный антибиотик, а сейчас вещество проходит лабораторную проверку и предстоят его заводские испытания.
Ныне в области космической технологии мы находимся на ближних подступах к полупромышленному производству.
Так же постепенно, по мере приобретения опыта работы в открытом космосе, был осуществлен переход от экспериментов только в познавательных целях к сложнейшим монтажным работам на поверхности орбитальных комплексов, к выполнению там ответственных технологических операций.
После первого выхода в космос Алексея Леонова длительное время главным было получить навыки уверенных перемещений в свободном пространстве. Космонавты учились передвигаться вдоль конструкций, при этом отрабатывались принципы поведения, способы взаимной страховки, определялась возможность выполнения некоторых операций с инструментом и приборами. После каждого такого выхода по крупицам отбиралась самая ценная информация, принесенная экипажем, вырабатывались своеобразные правила поведения человека в открытом космосе, совершенствовались приспособления и инструменты.
Надо сказать, что работа в новых условиях, когда от глубокого вакуума человека отделяет лишь оболочка скафандра, заставила космонавтов относиться к своей «одежде» с особым вниманием. Ведь ее случайное повреждение о какую-либо режущую или колющую поверхность чревато разгерметизацией, а это будет уже серьезная нештатная ситуация, для преодоления которой понадобится много сил.
Конечно, все инструменты, с которыми манипулируют в открытом космосе, делаются максимально безопасными для скафандра; на корпусе станций закрывают, насколько возможно, все потенциально опасные места. Но в то же время в открытом космосе уже приходилось резать металлическую обшивку аппаратов, используя специальные острые резаки; сваривая металл электронным ручным инструментом, мы имели на выходе из него луч (с температурой более 1000°), прожигающий металл. Значит, опасность случайно повредить скафандр все-таки есть. Чтобы этого не произошло, приходится, работая таким инструментом, очень четко контролировать каждое свое действие. Именно поэтому неспешные на первый взгляд движения в открытом космосе — результат сознательно выработанного стиля поведения.
Один из моих товарищей, объясняя, что значит работать в скафандре, привел следующее необычное и довольно удачное сравнение. «Представьте, — сказал он, — что вы находитесь внутри надутого резинового мячика. Для того чтобы вам сделать какое-либо движение или взять что-нибудь в руку, надо преодолеть сопротивление оболочки такого мяча». Ясно, что для этого нужны достаточная сила и ловкость. Из-за этого самые неудобные действия в скафандре — те, которые требуют небольших, но точных движений. И в открытом космосе мне, например, гораздо проще было перемещать большой контейнер с универсальным ручным сварочным инструментом, чем открывать и закрывать маленький замочек страховочного устройства, которым приходится крепить любой перемещаемый в невесомости предмет. Да и по единодушным отзывам моих товарищей, имеющих гораздо больший опыт подобной работы, самым неудобным для них было выполнение мелких и точных операций с различными приспособлениями (как мы иногда говорим: «мелочовка»).
А необходимость в подобных операциях все время растет. И хотя до сборки часовых механизмов в открытом космосе дело еще не дошло, но за последние два-три года там начали выполняться такие работы, о которых раньше и не мечтали. Начало этому положил всем памятный выход в космос Валерия Рюмина и Владимира Ляхова, когда через полгода пребывания экипажа в невесомости потребовалось выйти из люка, пройти (вернее, проползти) вдоль всего орбитального комплекса и освободить стыковочный узел станции от зацепившейся за него большой паукообразной антенны. Такая работа не предусматривалась заранее, и если бы экипажу перед стартом кто-либо предложил выход в открытый космос спустя 170 суток полета, то на этого человека посмотрели бы, наверное, мягко говоря, с недоумением. Ведь тогда еще ни один космонавт в мире не пробыл столь длительное время в невесомости, и было неясно, какие изменения в организме произойдут и как почувствует себя затем человек в разреженной атмосфере скафандра, равной по давлению той, что бывает на высоте 7–8 километров. Как известно, и для здорового, полного сил организма такая высота небезразлична.
Если бы не чрезвычайные обстоятельства, потребовавшие тогда выполнения такого выхода, думаю, еще долго обсуждалось бы, можно ли разрешить подобную операцию в конце почти полугодового космического полета и насколько далеко от люка позволительно удаляться человеку. Рюмин и Ляхов сразу «закрыли» массу вопросов.
А вот следующий принципиальный шаг был как раз запланирован задолго до того, как потребовалось его осуществить. Еще на стадии проектирования орбитальной станции «Салют-7» была предусмотрена возможность увеличения мощности системы ее электроснабжения. Дело в том, что, кроме научного оборудования, первоначально выведенного на орбиту, при запуске станции каждый транспортный и грузовой корабль привозит туда все новые и новые приборы. Это понятно: ведь станция была запущена в начале 1982 года, а идея проведения некоторых научных экспериментов возникла уже позднее. Сейчас на борту «Салюта-7» можно увидеть гораздо больше разнообразного оборудования и приборов, чем три года назад. Ну, а новые приборы требуют и дополнительной электроэнергии. Понимая это, создатели станции предусмотрели возможность установки целого ряда дополнительных секций солнечных батарей. На основных панелях были сделаны специальные узлы крепления и электроразъемы для подстыковки секций. Чтобы установить их, экипажу надо было не только выйти из люка в открытый космос, но и пройти по наружной поверхности станции к своему рабочему месту, взяв необходимые инструменты и целый «чемодан» с уложенной в него солнечной батареей.
Сама же установка батареи была «делом техники», как сказал один из наземных специалистов, наблюдая действия экипажа на экране телевизора. За этим выражением крылись и многочасовые тяжелые тренировки под водой в гидроневесомости, где отрабатывается весь цикл будущих операций, и тренировки в барокамере в реальных условиях глубокого вакуума, и полеты на самолете-лаборатории, и самая физически тяжелая и психологически непростая работа в открытом космосе. Владимир Ляхов и Александр Александров справились со своей задачей великолепно, а когда по просьбе руководителя полета они навели телекамеру на крыло солнечной батареи, то все увидели рядом с основной большой панелью новую волнистую блестящую ленту, которой еще два часа назад там не было. Зал Центра управления полетом дружно аплодировал, и все понимали: только что у всех на глазах был освоен новый этап работ в открытом космосе. Теперь уже можно было уверенно планировать новые монтажные операции, установку и снятие различных крупных элементов конструкции, а если у кого-либо на Земле возникнут сомнения в выполнимости таких действий, всегда можно будет сказать: «Но ведь Ляхов с Александровым сделали, смогли…» И после этого возражений поубавится.
Но никто, разумеется, тогда не предполагал, что спустя менее года сделанное ими (в 1983 году) будет рассматриваться как обычный элемент практической деятельности на орбите, что за один выход в открытый космос можно будет установить не одну, а две солнечные панели и выполнить еще целый ряд операций. Однако произошло именно так.
Через несколько месяцев на борту «Салюта-7» начали работать Леонид Кизим, Владимир Соловьев и Олег Атьков. Экипажу предстоял самый длительный в истории 237-суточный космический полет. На космонавтов возложили важную обязанность — в процессе полета произвести целый ряд выходов в открытый космос для выполнения сложных монтажных работ на объединенной двигательной установке станции. Уже одно то, что придется иметь дело с такой важнейшей системой, вмешательство в которую не предусматривалось при создании станции, потребовало от тех, кто готовил эту работу, мобилизации всех сил и знаний. Ведь предстояло вскрыть наружную обшивку станции в том месте, где расположены агрегаты двигательной установки, провести монтаж специальных приспособлений. Затем проверить работоспособность одного из резервных коллекторов системы и в зависимости от результатов проверки выполнить еще целый ряд операций. И потом как бы «между делом» установить еще пару новых дополнительных солнечных батарей.