Страница 74 из 82
— Поторопись, Филипп, — сердито сказал Тедрос, сказал он, поглядывая назад, продолжая пробираться через заросли Бирюзовой рощи, держа в руках круглый стальной щит и меч Экскалибур, а воротник его красно-черного плаща с вышитой буквой «Т» был уже заляпан кровью. — Ты нас обоих уже чуть не угробил. Постарайся не отставать.
Софи изо всех сил спешила за ним. Вложенный в ножны меч, висевший на бедре, все время мешал движению, а школьный мундир с литерой «Ф» был весь заляпан кровью. Всего через двадцать минут пребывания на Испытании, они столкнулись с израненной стимфой, чье бесплотное тело валялось на Черничном Поле. Одно из её крыльев было раздроблено. Тедрос сказал, чтобы они оставили все как есть, стимфы нападают только на Несчастливцев, не на принцев. И только он это сказал, как стимфа издала истошный крик и проглотила щит Филиппа. Тедрос вскочил на защиту друга, пока Филипп орал как идиот, что стимфа сожрет их обоих. Но Тедрос сумел отрубить птице голову, и с тех самых пор бросает на друга настороженные взгляды.
— Я не виноват, что эта птица оказалась какой-то психованной, — в четвертый раз настаивала на своем Софи, стараясь придать своему голосу как можно больше благородства.
Последний день в Школе для Мальчиков Софи провела в панике. Не рискнув ответить на Агатин сигнал тревоги, Софи дождалась ночи, в надежде пробраться незамеченной в замок девочек под покровом темноты, но Кастор улегся спать рядом с Пыточными, чтобы самому удостовериться, что лидер команды останется у себя и хорошенько отдохнет. Но Софи все равно не смогла бы отдохнуть, даже если бы сильно захотела — Тедрос провел всю ночь, рисуя детальные карты Синего Леса, затачивал отцовский меч, который Мэнли пришлось вернуть, как бы он не хотел этого, и разрабатывал стратегию, как когда-то, будучи старостой Добра.
— Фил, у нас будет своя группа. Пусть Арик с другими принцами берут на себя девчонок, в то время как мы займемся Софи и Агатой. Не сомневаюсь, что они будут сражаться вместе, как мы с тобой, — сказал он. — Мы должны были убить их на месте, или они убьют нас.
— А мы не можем просто отсидеться до рассвета под мостом Голубого Ручья? — простонала Софи, закрыв подушкой свои пушистые волосы.
— Такое могла сморозить только девчонка, — с издевкой произнес Тедрос.
И вот теперь девушка, в теле юноши шла следом через синюю чащу за своим потенциальным убийцей. Тедрос придирчиво осмотрел несколько дубов, а потом взобрался на один из них.
— Что ты делаешь? — прошипела Софи.
— Агата только что прошла через западные ворота, — сообщил Тедрос с дерева. — Первое, что она сделает — пересечет Папоротниковое поле и найдет Софи. Давай сюда, отсюда отличный вид на папоротник.
Софи прежде никогда не лазила деревьям (— Только парни могут находить удовольствие в такой низменной формы развлечения, — говорила она), но мысль увидеть Агату заставила её взобраться на дуб быстрее Тедроса. Она устроилась на самой высокой ветке. Ледяной ветер уже вовсю дул ей в лицо, когда рядом появился принц.
— Ничего не видно, — проворчала она.
— Вот, держись за мою руку.
Софи уставилась на ладонь Тедроса.
— Расслабься чувак, я просто не даю тебе упасть, — сказал он.
Софи приняла его ладонь и осторожно подалась вперед. От ощущения прикосновения Тедроса у неё раскраснелось, заросшее щетиной, лицо. Она вспомнила то чувство, когда Тедрос держал её за руку год назад, когда они были влюблены... когда он пригласил её на Бал, здесь в Лесу... когда лунный свет лился на них с небес, а губы тянулись к её губам...
— Ты потеешь, как свинья, Филипп, — фыркнул Тедрос, выпуская его липкую ладонь.
Софи вздрогнула, выходя из транса, и, безмолвно крича про себя, ухватилась за соседнюю ветку для опоры.
— Видишь кого-нибудь из девчонок, — спросил Тедрос, — а?
Софи внимательно всмотрелась. Папоротниковое поле, Сосны и Бирюзовая роща были залиты тем же голубоватым свечением, но она не видела ни одной сапфировой школьной формы — только несколько темных фигур мальчиков в плащах, крадущихся в соснах. Она почувствовала острый укол печали из-за того, что не видит Агаты, но затем испытала облегчение. Ведь это значит, что и Тедрос её не видит.
— Она с Софи должно быть где-то от страха спрятались, — произнес Тедрос. — Мы подождем здесь, пока кто-нибудь из них...
На юге леса в небо взметнулся белый стол фейерверка, сигнализируя о первом сдавшемся. Тедрос и Филипп развернулись, почти повиснув на кроне дерева, и увидели какое-то шевеление возле тыквенных грядок. Эхом раздались крики мальчика и девочки, вместе с чудовищным визгом, когда над деревьями, словно от пинка, пролетели синие тыквы, сопровождаемые взрывами красных и белых фейерверков.
А потом все стихло.
— Что это было? — выдохнула Софи.
— Одна из преподавательских ловушек, — ответил Тедрос. — Как бы там ни было, в неё угодили обе стороны.
Софи развернулась к табло. Пожалуйста, только не Агата.
Имена: ВЕКС, РАВАН, МОНА и АРАХНЕ погасли.
Софи с облегчением вздохнула, но потом снова напряглась.
— Эта ловушка кого-нибудь убила?
Тедрос покачал головой.
— Если бы кто-нибудь умер, тогда фейерверк был бы другого цвета. Я справлялся у Мэнли.
Софи остро почувствовала прилив тошноты. По большому счету, она никогда не задумывалась над тем, что Тедрос по-настоящему мог убить её. Но вот его простой вопрос, адресованный Мэнли, сделал эту перспективу более чем реальной.
В чаще раздались шаги и оба мальчика опустили взгляд вниз и увидели двух принцев, крепыша и тщедушного, вооруженных секирами.
— Ну и дерьмово же Несчастливцы сражаются с чудовищами. Видать, привыкли, что те постоянно на их стороне, — сказал крепыш. — Даже имея нашу помощь, те Несчастливцы побросали свои флаги. Слюнтяи.
— Да и ладно, значит, у нас больше шансов заполучить вознаграждение, — сказал дохляк, скрепя зубами от холода. — Хотя, чего-то не видать тех девчонок-Чтецов, а мы прочесали уже всю южную сторону Леса.
— Да поди прячутся под мостом Голубого ручья, как последние трусихи. Пошли.
Софи наблюдала за тем, как они уходят, и сердце её все глубже уходило к пяткам.
— Филипп? — окликнул Тедрос, всматриваясь в лицо друга.
— Принцы превратились в убийц? Которые жаждут вознаграждение за убийство двух девушек? — Софи повернулась к Тедросу. Её лицо было бледным и перепуганным. — Но ведь ты не такой. И не важно, что ты думаешь иначе, — её голос надломился. — Ты не злодей.
На лице принца медленно проступило чувство подавленности, словно он наконец увидел себя в глазах друга.
— Ты меня совсем не знаешь, — сказал он тихо.
Софи почувствовала как задрожала ветка, а потом поняла, что это дрожат её ноги.
— Что, если это все ошибка? — хрипло спросила она. — Что, если Софи просто хочет вернуться со своей подругой домой?
Тедрос сжал челюсть, и отвел взгляд, ведя внутреннюю борьбу с собой.
— Что, если она хочет просто вернуть их счастливый конец? — спросила Софи.
Тедрос теперь напоминал раковину, которая вот-вот треснет...
А потом его лицо снова ожесточилось, став больше похожим на маску.
Софи проследила за его взглядом к замку девочек, возвышающемся над Синем Лесом, к открытой веранде на крыше башни Чести, залитую светом факелов и фейерверков, бьющими искрами в небо.
— Да ладно тебе, наплюй, — быстро проговорила Софи, зная что там на крыше Чести...
Но Тедрос не шелохнулся, он не отводил взгляда от скульптур из живых изгородей, посвященных когда-то его отцу... переделанного в статуи его матери, которая когда-то отказалась от него.
— Тедрос, что бы там ни было, не стоит на это смотреть, — с волнением в голосе произнесла Софи.
Тедрос сорвал большой синий лист и обратил его светящимся золотом указательным пальцем в лед. Держа перед глазами, он расплавил волшебством края, так, пока не получил бинокль.
— Тедрос, прошу тебя, — умоляла Софи.
Но он уже нашел последнюю скульптуру возле балкона, обрамленного стеной фиолетового терния. Представление, как его мать топит в порыве ненависти свое дитя. Его мать, желавшая только смерти своему сыну.