Страница 25 из 82
Она взглянула на Софи, сидевшую за соседней партой. Она рассматривала свое лицо на конфетных стенах. Похоже, аллергия на конфеты была вылечена известностью.
— Агги, я вот тут подумала, — сказала Софи, обращаясь к ней. — Почему, как ты считаешь, Тедрос не пытается встретиться с тобой?
— Что?
— Ты же все утро здесь торчишь. А Ромео до сих пор не влез к тебе в окно. Никаких тебе объятий... он даже записку не написал.
Агата обмерла.
— Но это ведь не важно, верно? — сказала она и притворилась, что внимает учителю.
— Ну, это дает даже еще больше поводов, чтобы попытаться его увидеть, — вздохнула Софи, натирая свою корону Старосты. — Кто знает, может, ты ему вообще больше не нужна? В любом случае, у нас три первых занятия вместе, а потом наше расписание немного отличается. Интересно и почему это Декан решила разделить нас. Как думаешь, мы в одной Лесной группе или нет...
Ее голос затих, когда Агата посмотрела на середину моста, скрытого в клубящемся сером тумане. Она все еще думала над тем, что только что сказала Софи.
И правда , почему Тедрос не предпринимает попыток встретиться со мной ?
Синяя заколка упала на её парту, а потом соскользнула на пол. Когда она потянулась за ней, её перехватила другая рука...
— Кларисса вне себя, — прошипела ей на ухо профессор Анемон. — Ты должна немедленно раз и навсегда закончить свою сказку либо с Софи, либо с Тедросом...
Она умолкла, потому что распахнулась дверь и в проеме, пошатываясь, появился, Поллукс в виде пса... или вернее его голова на теле антилопы, которое он явно не знал, как использовать.
— Простите за опоздание, — сказал он, высокомерно задирая нос. — Я присутствовал на частном совещании по поводу более агрессивного низвержения розового цвета. И в самом деле, я нашел ковер на четвертом этаже, в котором притаилась розовая нить. Ковер немедленно был уничтожен.
Агата с Софи испуганно переглянулись. Обе несомненно подумали об одном и том же. Поллукс часто проигрывал своему брату, Кастору, в борьбе за их общее тело, который обучал Зло. Поскольку Кастор был злобным псом, Агата не удивилась, что его высели из замка вместе с мальчиками. Но до сих пор, она была совершенно уверена, что Поллукс...
— Он же тоже мужчина? — прошептала она вопрос Эстер, сидевшей у неё за спиной.
Эстер глянула на слабовольную челюсть Поллукса, скудный мех и розовые ноздри.
— Я бы сказала, что в этом нелепом создании столько же мужского, сколько в розового в том ковре.
— Дорогая моя, профессор Анемон, — сказал Поллукс своим пронзительным голосом. — Полагаю, розовая заколка утром, была всего лишь недоразумением. Наверное, лучше мне провести сегодняшнее состязание, раз вы не в лучшей форме?
Взгляд профессора Анемон помрачнел.
— А как же быть с вашим розовым носом?
Поллукс выглядел так, будто ему только что влепили пощечину.
— Это... это наследственное...
— Поскольку выбор состязания — это единственная свобода выбора, которая у меня осталась, — сказала профессор Анемон, обращаясь к ученицам, — то сегодняшнее состязание будет...
Дверь снова распахнулась.
— НУ ЧТО НА ЭТОТ РАЗ?!
Внутрь вплыла Декан, радушно улыбаясь.
— Раз сегодня наш первый день Старост, Эмма, может быть, будет уместнее, если я назначу состязание?
Профессор Анемон что-то мрачно пробормотала себе под нос и уселась за свой стол из кислых конфет.
— Поллукс, дорогой, — сказала Декан, вставая перед столом профессора Анемон, — возможно, нам стоит напомнить нашим Старостам, как распределяется рейтинг?
— Конечно-конечно, Декан, — сказал Поллукс, шмыгнув носом. — Все ученицы, от первой до последней, в Школе для Девочек подвергаются рейтинговой системе, в каждом классе, в зависимости от того, как они проходят испытания. Учитывая количество учениц в каждом классе, коих двадцать, лучшая ученица получает единицу, самая слабая же - двадцатку. Эти оценки позволят нам выявить Лидера, Приспешника и Могрифа, девушки же с самыми худшими оценками подвергнутся в последствии превращению в животных или растения.
Девочки зашептались, скорее всего, позабывшие, что в этом мире свободном от Добра и Зла, кто-то из них все равно станет в итоге тритонами или папоротником.
— Учитывая обновления и улучшения в нашей школе, — продолжил Поллукс, — Декан решила подождать до начала третьего года обучения, чтобы распределить всех по направлениям. Посему предлагаю, чтобы вы хорошенько занялись своим рейтингом, безотлагательно...
— И, возможно, Поллукс, — проворковала Декан, усевшись на стол, спиной к профессору Анемон, — есть еще одна причина, почему именно сейчас то самое время для девочек, чтобы заняться своим рейтингом?
— Палаты красоты, — пробормотала Агата, вспоминая спа, оформленное в средневековом стиле, которое разрешалось посещать только отличницам.
Эстер покачала головой.
— Сожжены дотла. Часть декрасотизации.
— Ну конечно же, Декан, — сказал Поллукс. — Как всем известно, вонючие и плохо одетые принцы собирают силы возле Врат Бескрайнего Леса, готовясь убить одного из нас. С сегодняшним появлением наших Старост, они, разумеется, удвоят свои усилия. Хотя принцев еще удерживает и то, что наш замок зачарован, это не должно вводить нас в заблуждение. Мы должны быть готовы ко всему. Таким образом, начиная с сегодняшнего вечера, две ученицы с низкими рейтингом, в конце дня будут стоять на страже у Врат от заката до рассвета.
Агата поморщилась, когда девушки загудели вокруг неё. Для провалившихся в Добре и Зле означало только одно, что после они превращались в стражей, волков и фей, для противоположных сторон. В этом году провалившиеся девочки просто-напросто могут быть убиты. Ничего себе как школа «обновилась и улучшилась».
— Первое состязание называется Непрощенный, — объявила Декан. — Чтобы защитить друг друга во время войны, вы должны научиться сопротивляться привлекательности мужчин. Каждый из вас столкнется с фантомом мальчика из вашего прошлого, к которому вы когда-то испытывали чувства. Убивайте их безжалостно, даже если вам хочется простить. Теперь это враги, и они видят в вас врагов. Чем ужаснее будет его смерть, тем выше будет оценка.
Агата напряглась. Скорее всего, перед с ней с Софи предстанет один и тот же мальчик.
Беатрикс пошла первой. Декан ткнула своим острым ногтем в её сердце, будто проткнула ножом, и вытащила голубой дымок из этого места, и от тела Беатрикс, будто отделилась тень, и перед ней вырос фантом Чаддика. Крепкий сероглазый Счастливец, который когда-то приглашал её на Бал, упав на колено перед ней в голубом гало, держа в руке розу и лихо улыбаясь...
Баетрикс занесла палец и разнесла его в пыль.
— Как продвинулась наша девочка, не правда ли? — задумчиво проговорила Анадиль своим перепуганным крысам, выглянувшим из её кармана.
Профессор Анемон переполняла ярость.
— Эвелин, это очень жестокое состязание, коварное, и не имеет никакого отношения к декрасотизации, — взорвалась она, выходя из-за стола. — Так что я бы предложила...
Она замерла, потому что стол поднялся, и его когтистые ножки схватили её за плечи, готовые вытолкать её из класса.
— Предложите мне что? — поинтересовалась Декан.
— Продолжайте, — прохрипела профессор Анемон, и конфетные лапы усадили её обратно.
Девочки вновь загудели, очевидно, принимая сторону Декана. Тем временем, Эстер бросала сердитый говорящий взгляд на Агату.
Пока ученицы сменяли друг друга, оказываясь перед своими сердечными синими фантомами (Кико изо всех сил пыталась быстро казнить рыжеволосого Тристана, Жизель отрастила темнокожему Николасу косы, которые и задушили парня, Дот же оскандалилась, сумев вырастить на лице Хорта, которое очень напоминало морду ласки, один-единственный прыщ) — мысли Агаты то и дело возвращались к Тедросу. Ей пришлось признать (с трудом, но все же), что Софи была права. Если бы её принц хотел увидеть Агату, то уже каким-нибудь образом дал о себе знать. А может к ней просто не попала его записка? Может, её перехватила Декан? Нужно ли ей еще следовать плану ведьм?