Страница 72 из 142
Магазинчик антиквариата находился на первом этаже одного из четырехэтажных старых голландских зданий, между секс-шопом и маленькой гостиницей. На табличке у входа в магазин было написано «Классический антиквариат». Фолькманн толкнул дверь, и над головой зазвенел колокольчик.
На красном диване в углу, уютно устроившись, сидела молодая блондинка — не старше двадцати лет, а на коленях у нее лежал серый персидский кот. Фолькманн догадался, что именно с ней он говорил по телефону. На девушке были облегающие джинсы, красная майка и кроссовки. Встав с дивана, она смотрела на Фолькманна. Глаза у нее оказались карие. Кот потерся о ноги Фолькманна, а девушка, подойдя ближе, взяла перса на руки и улыбнулась.
— Привет.
Маленький магазинчик был забит реставрированной антикварной мебелью. Длинный стеклянный стеллаж использовался в качестве прилавка, а внутри него находились старые фотографии в серебряных рамках и прочие антикварные вещи. Фолькманн заметил зеленую занавеску, перекрывающую вход в глубь магазина. Девушка взглянула на Фолькманна.
— Если хотите осмотреться, то пожалуйста. Или вам что-нибудь подсказать?
Судя по тому, что девушка говорила по-английски, она решила, что он турист.
— Я ищу Коула Эрдберга. — Фолькманн улыбнулся.
— Вы что, коп?
Фолькманн снова улыбнулся.
— Почему вы так решили?
— У вас это на лице написано.
Девушка уже не улыбалась, а перс, сузив зеленые глаза, внимательно смотрел на Фолькманна.
— Коул здесь?
Помедлив, девушка спросила:
— А зачем вам Коул?
Девушка говорила по-английски с небольшим акцентом, но Фолькманн решил, что она не похожа на голландку. Покрепче прижав к себе кота, девушка пристально смотрела на Фолькманна.
— Передайте ему, что с ним хочет встретиться друг Тэда Биркена.
— Кого?
— Тэда Биркена.
— А как вас зовут?
— Фолькманн. Джо Фолькманн.
Девушка помедлила и в нерешительности поджала губы.
— Подождите здесь.
Развернувшись, она зашла за зеленую занавеску, унеся с собой перса. Девушка была хорошенькой, с красивой фигурой, и узкие джинсы плотно обтягивали ее пышные формы. Фолькманн увидел за занавеской дверь, девушка скрылась за ней. Фолькманн остался один в захламленном магазине. На стене возле витрины висел старинный кремневый мушкет, а под ним два пистоля. На другой стене он увидел голландские пейзажи XVIII века. Магазинчик пропах затхлостью и котами, а кроме того, Фолькманн чувствовал резкий запах марихуаны. Дверь за его спиной открылась.
Из-за занавески вышел высокий худой мужчина с трехдневной седой щетиной на щеках и подбородке. Он был почти лыс, а остатки волос на затылке были выкрашены в черный цвет и собраны в хвост. В руке он держал очки в тонкой оправе. Надев очки, он посмотрел на Фолькманна. Мужчине было уже под шестьдесят, на нем были бриджи цвета хаки, кроссовки без носков, черная хлопковая рубашка была расстегнута, а на поросшей седыми волосами груди блестел золотой медальон.
Мужчина посмотрел на Фолькманна.
— Мы с вами знакомы? — Он говорил с акцентом, присущим жителям южных штатов США.
— Коул Эрдберг?
— Да, эт я.
— Меня зовут Фолькманн. Джо Фолькманн.
— Миша сказала мне, что вы друг Тэда Биркена. Что вас привело ко мне?
— Тэд сказал, что, возможно, вы мне поможете.
— Вы из этой же конторы?
Фолькманн улыбнулся.
— Нет, я не из ЦРУ, мистер Эрдберг.
— Тогда кто вы?
Фолькманн протянул ему удостоверение, и Эрдберг внимательно его изучил, а потом, подняв голову, улыбнулся.
— Как поживает старина Тэд? Все еще живет один в Альпах, с этими гребаными швейцарскими сырами?
Фолькманн улыбнулся шутке, а Эрдберг продолжил:
— Пусть найдет себе красивую молодую девку и насладится жизнью хоть года два, что ему остались.
Глаза у Эрдберга блестели, словно он только что накурился.
— Так чем могу помочь, Джо?
— Тэд сказал, что вы эксперт по СС. Что вы можете помочь мне опознать одного человека на фотографии.
За спиной Эрдберга шевельнулась занавеска, и в комнату вошла блондинка с котом на руках.
— Миша, принеси мне и Джо по чашечке кофе, пожалуйста. Кофе хочешь, Джо?
— Да, спасибо.
— Две чашечки кофе, Миша. И не пускай этого гребаного серого паршивца в мою комнату. Ладно, зайка?
Девушка надула губки и, скорчив недовольную гримасу, вышла из комнаты. Игриво шлепнув ее по попке, Эрдберг проворчал:
— Да, да, и я тебя тоже люблю.
Потом он повернулся к Фолькманну.
— Иди-ка сюда, Джо.
Они прошли в дверь за зеленой занавеской. Эта комната была одновременно и складом, и реставрационной мастерской. Там было полно ветхой мебели на разных стадиях реставрации и те же запахи, что и в торговом зале, но с примесью запахов лака и средств для полировки. На длинном столе были разбросаны документы вперемешку с частями стула. На одной из выкрашенных в белый цвет стен висел постер с изображением мужчины в ковбойской шляпе и сапогах, сидящего на унитазе. Под изображением была подпись: «Я горжусь тем, что я засранец из Эль-Пасо».
Эрдберг прошел к двери в противоположной от входа стене, достал из кармана ключ, открыл дверь и включил свет. Как и во всех зданиях в Амстердаме, комната была длинной и узкой. В длину она была метров двадцать, и когда зажегся свет, Фолькманн увидел, что она, скорее, напоминает маленький музей.
Комната до самого потолка была заставлена глубокими стеклянными стеллажами, в которых были выставлены военная форма, медали и ордена времен Третьего рейха. Церемониальные фашистские мечи и стилеты, и еще много оружия: десятки винтовок, автоматов и один пулемет МП-40 с поврежденным дулом. В конце комнаты стоял полированный ореховый стол, а на нем — очень необычная серебряная настольная лампа. На квадратном основании лампы был выгравирован нацистский орел со свастикой, зажатой в когтях.
В комнате было холодно. Эрдберг передернул плечами и прикурил сигарету.
— Так чем я могу вам помочь, Джо? — Увидев, с каким интересом Фолькманн осматривает комнату, Эрдберг спросил: — Впечатляет, да?
Фолькманн подошел к стеклянному стеллажу с мечами и стилетами нацистов и увидел там серебряную нашивку на воротник — знак отличия нацистской Feldgendarmerie[41].
— Извините меня за вопрос, но как вы со всем этим связаны, мистер Эрдберг?
— Называйте меня Коул. Как я с этим связан? Я продаю все эти гребаные шмотки. И коллекционирую их.
— Продаете? КОМУ?
— Коллекционерам. Психам, свихнувшимся на нацистских атрибутах. Всем, кто этим интересуется. А интересуются многие. Вы удивитесь, насколько много таких людей. Я сдаю в аренду эти вещи кинокомпаниям, когда им нужно что-то особое, что-то уникальное. В задней части дома у меня склад. Форма. Нашивки. Медали. Можно сказать, что я консультант по этим вопросам.
Фолькманн осмотрел стеклянные стеллажи.
— А это вас… не смущает?
— Смущает? Меня бы смущало, только если бы этим никто не интересовался. Но такого не бывает. Бизнес у меня идет отлично. Магазинчик напротив приносит прибыль, достаточную только для того, чтобы оплатить аренду, а мой магазин приносит деньги на выпивку, девчонок и все, что нужно любому здоровому мужчине, чтобы нормально себя чувствовать.
Открылась дверь, вошла девушка с двумя чашками кофе.
— Тебя это смущает, Миша? — Эрдберг указал на стеклянные стеллажи.
Передав мужчинам чашки, девушка пожала плечами.
— Нет.
— Миша, познакомься: Джо Фолькманн. Джо, это Миша. — Эрдберг улыбнулся. — Миша еврейка.
Девушка улыбнулась Фолькманну. Такую девушку можно встретить в кибуце: светлые волосы, карие глаза, отличная фигура.
Повернувшись к Фолькманну, Эрдберг сказал:
— Должен заметить, я не неонацист. Но все, связанное с Третьим рейхом, безумно меня заводит. А вас, Джо?
— Я бы так не сказал.
После того как девушка ушла, Фолькманн провел ладонью по ореховому столу.
— А вы знаете, кому принадлежал этот стол? — спросил Эрдберг.