Кровь фюрера

— Да.

Он присмотрелся к ней повнимательнее, но страха на ее лице не увидел. Фолькманн посмотрел на часы, а когда он поднял голову, то заметил странный взгляд девушки. Она тут же отвернулась.

Через минуту он, расплачиваясь с официанткой, спросил у нее, как пройти к бару «Вайссес Россль».

Пивную они нашли через пять минут на набережной — древняя bierkeller[20] из темных бревен, пропахших копчеными сосисками и восковыми свечами.

Они были единственными посетителями, и Фолькманн предложил сесть за столик в глубине зала, недалеко от запасного выхода. Они заказали две порции шнапса.

Официантка едва успела поставить выпивку на стол, как в бар вошел чисто выбритый коренастый брюнет в серой ветровке. Заказав пиво, он сел у барной стойки и развернул газету.

Через несколько минут Фолькманн понял, что молодой человек за ними следит. Время от времени он поглядывал на улицу. Вспомнив описание Любша, Фолькманн решил, что этот человек совсем не похож на него, скорее всего, он был одним из людей Любша и явился, чтобы проверить их и подать знак.

Когда девушка-бармен вышла из-за барной стойки и отправилась в кухню, брюнет медленно встал и подошел к их столику, держа руку в кармане. Посмотрев на Эрику, он резко сказал:

— Вас зовут Эрика Кранц?

— Да.

Фолькманн почувствовал на себе колючий взгляд карих глаз брюнета.

— Вы Фолькманн?

Тот кивнул, и брюнет замялся, потом все-таки сказал Эрике:

— Вольфганг хочет, чтобы я вас обоих проверил. — Он криво улыбнулся. — Видите ли, это обычная мера предосторожности.

Мужчина бросил взгляд в сторону кухни.

— Если выйти через заднюю дверь, то вправо уходит тропинка. Допивайте. Я буду ждать вас там через две минуты. Когда будете подходить ко мне, выньте руки из карманов и прижмите их к бокам. У вас в руках я хочу видеть только удостоверения личности. Если кого-нибудь заметите, сделайте вид, что мы не знакомы, и молчите. Но не пытайтесь прятать руки в карманах или сделать какую-нибудь глупость. Вы меня поняли?

Эрика хотела было возразить, но брюнет предостерегающе поднял руку.

— Делайте как я говорю. Иначе встреча не состоится.

Мужчина вернулся к барной стойке, допил пиво и, сложив газету, помахал рукой девушке, которая как раз вышла из кухни. Фолькманн видел, как он вышел через парадную дверь, свернул направо и исчез. Фолькманн посмотрел на Эрику.

Она не паниковала.

— Допивайте, и будем делать то, что сказал этот мужчина. У вас есть удостоверение личности?

Кивнув, Эрика сунула руку в карман плаща и достала водительские права.

— Держите их в руке, как он велел.

Они допили, и Фолькманн пошел к выходу, а за ним и Эрика.

Дорожка за пивной была длинной, узкой и плохо освещенной. Они Дошли до маленького мощеного дворика. Где-то наверху горел свет. Они остановились, и Фолькманн увидел, что в пяти метрах от них начинается еще одна узкая дорожка, выходящая на улицу. У начала второй дорожки стоял брюнет, держа руки в карманах ветровки.

Когда они подошли, он тихо произнес:

— Идите направо. Быстро. Руки на стену. И не разговаривать.

Он посмотрел на Эрику.

— Вас мне тоже придется обыскать.

Мужчина грубо, со знанием дела ощупал их тела в поисках оружия. Закончив, брюнет разрешил им повернуться.

— Документы.

Они отдали ему документы, и брюнет тщательно осмотрел фотографии, сверяя их с лицами владельцев. Вернув документы, он посмотрел на Фолькманна.

— Вы приехали на машине?

— Да.

— За вами кто-нибудь ехал?

— Нет.

— Вы уверены?

— Думаю, да.

— Я спросил, уверены ли вы, Фолькманн?

— Насколько нам известно, никто за нами не ехал.

Брюнет помолчал, а потом сказал:

— Хорошо, следуйте за мной. Никаких вопросов.

Развернувшись, он повел их по дорожке.

Они вышли на узкую безлюдную улицу, молодой человек посмотрел налево и направо, а потом поднял руку. Из темноты послышался глухой рокот мотора.

Внезапно непонятно откуда появился большой серый фургон «мерседес». Подъехав к ним, он остановился. У сидевшего за рулем мужчины было лицо в оспинах. На нем был зеленый комбинезон.

Боковые дверцы фургона с грохотом открылись, на землю выпрыгнули двое молодых людей. Один из них держал в руке вальтер. Направив его на Фолькманна и Эрику, он приказал им забираться внутрь.

В «мерседесе» их толчками заставили сесть на пол. Дверь захлопнулась.

— Наденьте это.

Один из мужчин протянул Фолькманну и Эрике две черных маски. Вырезов для глаз на них не было, только маленькая прорезь для рта, чтобы можно было дышать.

Фолькманн замешкался, и брюнет, потеряв терпение, в ярости пнул его ногой в бедро.

— Надевайте! Быстро!

Фолькманн надел маску, Эрика сделала то же самое. Когда все вокруг поглотила тьма, брюнет сказал:

— Только попытайтесь дернуться или заговорить, и вам обоим крышка.

Дизельный мотор взревел, и «мерседес», дернувшись, поехал вперед.

Глава 21

Фургон свернул с горной дороги и покатил по лесистой долине. Было темно, фары освещали дорогу. Через пять минут водитель остановился у горной хижины. Он заглушил мотор, и боковая дверца «мерседеса» отодвинулась. Двое мужчин, сидевших в кузове, выбрались наружу.

Фолькманна кто-то схватил за руку и грубо вытащил из машины. Он почувствовал запах леса — тяжелый запах хвои — и услышал шуршание шагов по гравийной дорожке. Через несколько секунд его втолкнули в дверной проем.

Тут пахло уже по-другому: гнилью и протухшей едой. Деревянный пол ходил под ногами. Прошла почти минута, чья-то рука сорвала с головы Фолькманна маску, и внезапно поток света ослепил его.

Он часто заморгал. Рядом стояла Эрика. С нее тоже сорвали маску. Она быстро взглянула на Фолькманна, а потом посмотрела на молодого человека в очках с металлической оправой, стоявшего у окна с разбитыми стеклами.

На молодом человеке был темный пуховик, синие джинсы и поношенные белые кроссовки. Он был жилистым, невысокого роста, с трехдневной рыжей щетиной на щеках и подбородке. Рыжие волосы растрепались, он выглядел так, словно не спал уже неделю. Фолькманн решил, что он не похож на немца, за исключением разве что глаз — голубых глубоко посаженных глаз, которые напоминали бы глазенки нервного зверька, если бы в них не светилась надменность. Пуховик был расстегнут, из-за пояса торчал вальтер.

По выражению лица девушки Фолькманн понял, что она узнала этого человека, что это и есть Вольфганг Любш. Молодой человек неотрывно смотрел на них, но молчал. С мясницкого крюка, вбитого в потолок, свисала переносная газовая лампа. Вторая лампа стояла на деревянном столе в центре грязной комнаты, и на голые деревянные стены ложились тени.

«Скорее всего, мы в горной хижине, типичной berghütte[21]», — подумалось Фолькманну. Одна из многих тысяч хижин, рассеянных по холмам и долинам Германии. Такими обычно пользовались охотники и лесники, в них приезжали на выходные семьи, но этот домик был старым и, очевидно, заброшенным — чувствовался запах экскрементов и гнили.

Толстые балки нависали над головой, а из мебели тут были лишь старый сосновый стол в центре комнаты и четыре деревянных стула. Две двери вели в соседние комнаты. Судя по всему, хижиной уже давно не пользовались. Было безумно холодно.

Фолькманн видел через оконную раму яркую луну. Из окна дуло. Во тьме не было видно леса, но вдалеке можно было различить очертания холмов, покрытых снегом.

Они ехали в «мерседесе» где-то с полчаса, и вторую часть дороги машина шла в гору, так что Фолькманн предполагал, что они сейчас находятся где-то в горах Таунус, на север от Рюдесгейма, или же среди холмов Рейнской долины.

Молодой человек, стоявший у окна, посмотрел на Фолькманна.

— Не вздумай бежать, Фолькманн. Ты не пробежишь и пяти метров.

Двое парней из «мерседеса» стояли рядом с ним. У первого — высокого блондина — на плече висел автомат Калашникова — АК-47. Второй парень был коренастым и ниже ростом. Его нос с горбинкой, казалось, не раз ломали, а по лбу проходил зигзагообразный шрам. Этот человек явно любил подраться, и словно в доказательство этому сжимал в правой руке обтянутую кожей дубинку.