Западный Форпост России

Сидящий на стуле с закинутой нога на ногу Молчанов, надменно улыбаясь, заметил:

– Разве вы не слышали, что вам приказал делать ваш непосредственный начальник?

– Со слухом у меня как раз все в порядке. Но у нас в полиции существует такой порядок, чтобы заняться расследованием того или иного дела, нам необходимо получить письменное заявление от потерпевшей стороны.

Молчанов, опустив ногу на пол и придвинув свой стул поближе к столу капитана, сказал:

– А у меня заявлять вам нечего. Мой руководитель попросил своего старого приятеля, твоего начальника, что бы тот помог ему найти человека, который на прошлой неделе, унес со скамейки, находящейся на конечной автобусной остановке, на улице лейтенанта Катина забытую достойным человеком кожаную сумку. Кстати, с очень ценными документами и не менее ценными другими вещами.

– Хорошо, Иван Иванович, я займусь поиском вашей ценной пропажи. Но мне желательно знать данные о человеке, которого вы подозреваете.

– Да нет у нас этих данных, – передернул плечами Молчанов. – Но наши специалисты уже ведут облаву на этого «волчару» по своему методу. А чтобы ускорить работу, Лысогор обратился за помощью к твоему начальству. И твой начальник заверил, что он поручит розыск пропавшей сумки одному из лучших оперативных работников, своего отдела. Тем более он мне слегка приоткрыл существующую тайну между вами, господин капитан, и вашим другом Павлом Кирилловичем, которого мы подозреваем в присвоении этой злосчастной черной кожаной сумки, существуют дружеские отношения еще со школьной скамьи.

Вадим выдержал хитроватый взгляд прищуренных глаз Молчанова, сказал совсем безразличным голосом:

– Действительно, мы дружили с Павлом, которого вы подозреваете, правда, в чем, я до сих пор не пойму. Но после того, как капитан Иванченко подорвался на фугасе в горах Северного Кавказа, я его ни разу не видел и даже не говорил по телефону. Поэтому, я не думаю, что к вашим делам имеет какое-нибудь отношение. Еще не известно выживет ли вообще собранный по частям в госпитале капитан Иванченко.

Внимательно наблюдавший за капитаном Молчанов не дал ему закончить свою речь.

– Вы, молодой человек, обладаете устаревшей информацией. Насколько мне стало известно, ваш однокашник вот уже неделю промышляет в нашем прекрасном городе Калининграде.

– Если вы обладаете такой точной информацией, то тогда зачем вы просите помощи от работника полиции?

– Мы, как законопослушные граждане, просим свою полицию, чтобы та оказала нам помощь, – скривив недовольно губы, отозвался Молчанов – Ведь недаром же многочисленные компании господина Лысагора платят в бюджет баснословные денежные средства на содержание полиции и вам подобным.

– Конечно, уважаемый Иван Иванович, вы недаром платите свои налоги, которые частично идут на зарплату полиции, – с трудом сдерживая гнев, ответил Вадим. – Мы, откровенно говоря, всегда помним это, особенно в день выдачи заработной платы. Он протянул руку к листу, на котором был изображен фоторобот. – Мы обязательно найдем и накажем человека, который обидел такого достойного человека, каким является ваш хозяин Лысагор Семен Семенович. – И чтобы как можно быстрее избавиться от сидящего в его кабинете «упыря», добавил: – Я прямо сейчас отложу все срочные работы и буду заниматься только вашим делом. – Он протянул ему свою визитную карточку. – Вот по этому телефону вы можете мне звонить в любое время суток.

Молчанов достал из бокового кармана свою визитку и, положив ее на середину стола капитана, сказал:

– Я буду вам очень благодарен, если вы как можно быстрее найдете этого человека. – И, уже уходя, добавил: – Вы лично получите от нас премию за эту работу в размере вашей годовой заработной платы. – В ответ тому капитан полиции ехидно улыбнулся.

Не успела за гостем закрыться дверь, как Вадима срочно вызвал начальник. Напустив на себя грозный вид, зарычал разъяренным зверем:

– Ты, капитан Дьяченко, срочно займись поиском этого оборотня в погонах. – И, выйдя из – за стола, добавил: – Но не дай Бог, если я замечу, что ты будешь покрывать этого не честного человека. Выскочишь из органов, как пробка из пивной бутылки.

Капитан молча смотрел в лицо лицемера полковника. «А вы, уважаемый блюститель, не считаете, что близится время, когда такие продажные оборотни в погонах один за другим будут покидать наши доблестные правоохранительные органы», – думал тем временем Вадим. Выйдя из кабинета начальника, он не спеша пошел к себе, не громко говоря: «Скоро сказка сказывается, но не скоро дело делается. – И тут же продолжил. – Да я бы уже мотался по всему региону, разыскивая нарушившего закон человека. – И оглядываясь вокруг себя, подумал: – Но Павел не тот человек, чтобы поднимать на его розыск, всю полицию в ружье».

Долго капитан сидел за столом в своем кабинете, думая о том, что бы делал на его месте уважаемый им человек и его учитель Виктор Николаевич Токарев. Вот уже более года как он ушел на заслуженный отдых. Тут ему в голову пришла мысль, немедленно позвонить своему учителю. Он протянул руку к телефону, но тут же резко ее опустил. Мысль о том, что его капитана полиции его начальник, и люди, у которых тот кормятся с их мохнатой криминальной руки, хотят использовать в качестве подставной утки, током пронзила его мозг. Он поднялся, походил некоторое время по своему кабинету, затем не спеша снял с вешалки форменную фуражку и вышел на улицу.

На площадке перед входом в здание полиции он остановился. Закурил и, затягиваясь сигаретным дымом, стал думать: какой дорогой пойти к дому своего учителя. Вадим внимательно осмотрелся. Вокруг ничего подозрительного не было. Он решил перейти проезжую часть дороги и по тротуару дойти до дома Виктора Николаевича. Но едва он дошел до остановки автобуса, его опытный глаз заметил за собою слежку. Не громко засмеявшись, капитан произнес вслух слова, которые его заставили даже обернуться. «За кого же вы меня, тупицы, принимаете?»

На остановке он вскочил в маршрутное такси и, выглянув в окошко, заметил, что следившие за ним люди, обогнав общественный транспорт, едут впереди. Вадим тут же изменил свой план.

– Простите меня, пожалуйста, я сел не в тот микроавтобус, – любезно улыбаясь, сказал он водителю.

Когда микроавтобус остановился, Вадим открыл дверь и выскочи на обочину дороги. Быстрыми шагами пошел между высотными зданиями. И вскоре он уже стоял у подъезда дома его учителя. Позвонив в дверь, представился. Дверь открыл Виктор Николаевич и, пропуская своего любимца, сказал:

– Надо было, Вадик, мне предварительно позвонить. Я уже собрался идти на прогулку в сторону 5-го форта. Я туда часто хожу. Мой отец, когда был еще живой, меня к этому форту постоянно водил на прогулку. Ведь он со своей ротой штурмовал эту немецкую крепость. Он мне столько много рассказывал и показывал, что мне порой кажется, что этот форт я брал вместе со своим родителем.

А Вадим, держа в руках фуражку, словно боясь, что он не успеет высказать подходящие слова себе в защиту, сказал:

– Вы меня, товарищ полковник, извините, что я вот так без звонка, нарушил ваш покой. У меня в свою защиту есть очень веское оправдание.

– Ну а если есть оправдание, – сменил гнев на милость хозяин квартиры, – тогда, мой любезный капитан, проходи на кухню. Будем пить чай.

За столом Вадим стал рассказывать своему бывшему учителю о том, что его друг, Павел Иванченко, попал в очень трудную ситуацию, из которой вряд ли удастся выбраться чистым и живым.

Виктор Николаевич, внимательно выслушав своего ученика, сказал:

– В наше время, если человек находил чужую вещь, то он ее обязательно нес в камеру находок, не говоря уже о работниках милиции, которые считали за честь предъявить найденную вещь туда, куда это было надо. – После этих слов на какое-то время наступила тишина. Наконец хозяин квартиры, разливая по чашкам зеленый чай, снова заговорил. – Но сейчас, Вадим, у нас наступили другие времена.

– Да, товарищ полковник, именно сейчас на дворе стоят другие времена. Кто не работает, тот в наше время ест, причем ест сытно и пьяно. Я, конечно, не оправдываю Павла, но пытаюсь его понять. Он служил нашему государству, как у нас принято говорить, верой и правдой. Капитан Иванченко был честным и трудолюбивым офицером. Он бы мог отказаться ехать на задание на Северный Кавказ, потому что у него были престарелые и очень больные родители, и жена с маленьким ребенком. Но он не посмел даже сказать не одного слова в свою защиту. Там, в горах Кавказа, он был ранен и контужен, но не оставил свое место в строю. Он ценою своего здоровья обеспечил победу своей группы. Ему в госпиталь высшее командование принесло орден Красной звезды и килограмм импортных апельсин. После о нем просто забыли. Он восемь месяцев провалялся в постели. За этот период времени в мир иной ушли его родители, которые не смогли перенести то, что случилось с их единственным сыном. Его жена все продала, что осталось от родителей. Залезла в долги и все добытые ею деньги направляла на лечение своего мужа. Она даже стала занимать деньги у сомнительных людей, которые поставили ее на счетчик. Взамен эти дельцы планировали получить от его жены родительский дом. – Он замолчал, потом продолжил. – Если честно вам сказать, то на мне сейчас весит кредит перед сбербанком, где я взял пятьсот тысяч рублей на похороны родителей Павла. – Он поднялся из-за стола. Затем продолжил свой рассказ, размахивая руками. – Казалось бы, дорогой мой Виктор Николаевич, что у этих измученных последними событиями людей нет больше выхода. И вот тебе, на… Чужие, сомнительные люди ему прямо в руки передают сумку, доверху наполненную долларовыми купюрами. – Вадим хлопнул рука об руку и спросил, обращаясь к хозяину квартиры: – Разве же голодный человек не смог бы проглотить поданный ему кусок хлеба?