Западный Форпост России

Бомбоубежище

В магазин на окраине города, где всегда отоваривалась семья Иванченко, к Надежде подошел мальчик лет двенадцати и передал ей все те слова, которые ему сказал капитан Дьяченко. Тут же мальчик молча сел на велосипед, и помчался к центру города. А Надежда купила пол килограмма вареной колбасы, пакет сахарного песку и булку черного хлеба. Едва она подошла к калитке своего дома, как ее окликнул мужчина, вышедший из стоявшей напротив ее дома иномарки. Мужчина, вежливо поздоровавшись с хозяйкой дома, сказал:

– Я воевал на Северном Кавказе с вашим мужем Павлом Кирилловичем. Мне сказали, что он уже вернулся из госпиталя и прибыл домой.

Надежда громко заплакала и, вытирая руками текущие по щекам слезы, сказала:

– Да, действительно, мой муж вернулся домой две недели назад. Но он пошел в сбербанк, оформил на себя кредит и, получив шестьсот тысяч рублей, отправился на лечение.

– А куда же он направился лечиться? – нервно закуривая, спросил парень.

– Он мне ничего не сказал. Был Паша таким слабым, что у него не было сил на посторонние разговоры.

– На какие же средства ты живешь со своей дочерью? – брезгливо сморщив лицо, спросил парень. – Насколько мне известно, тебя уволили с работы.

– Я мою полы в подъездах вон того девяти этажного дома, – вытирая слезы, ответила женщина. – И на еду себе с дочерью зарабатываю.

– Можно я зайду в ваш дом и посмотрю, как жил мой однополчанин? – вдруг попросил незнакомец.

У Надежды подкосились ноги. Но она, взяв себя в руки, поняла, что Павел слышал их разговор и, вероятно, ушел во двор через окно, выходящее к сараю. Выдавив с себя улыбку, женщина сказала:

– Конечно, проходите в дом. Я обязательно должна напоить чаем сослуживца своего мужа.

Войдя в дом, гость быстрыми шагами прошелся по комнатам и, заглянув в пустой холодильник, сказал:

– Я смотрю, мой сослуживец живет хуже, чем те, кто сейчас бомжует.

Надя, увидев пустой холодильник, поняла, что это Павел, заметив через окно непрошенных гостей, сложил в пакет все продукты из холодильника.

– Вот, уважаемая хозяюшка, моя визитка, – недовольно посмотрел на хозяйку дома, протянул кусок картона гость. – Если в доме появится твой муж, то, пожалуйста, позвони вот по этому телефону. – И улыбаясь, добавил: – За твою любезность я тебя щедро отблагодарю.

– Конечно, – сказала Надежда, – я обязательно позвоню вам по указанному в вашей визитке телефону. Да и Павел будет очень рад встречи со своим старым сослуживцем.

Гость ушел, а Надя еще долго не могла успокоиться. И только когда приоткрылось в ее спальне окошко, и она увидела улыбающееся лицо своего мужа, успокоилась.

– Они теперь нас в покое не оставят, – перелезая через подоконник с пакетом продуктов проговорил Павел. – Я, думаю, следующими посетителями нашего дома станут вездесущие господа из полиции. – Не смотря на то, что мною теперь в полиции занимается Вадим Дьяченко, тем не менее, по своей инициативе к нам будет постоянно наведываться наш участковый полицейский. Я этого парня хорошо знаю. Если ему показать сто долларовую купюру, то он за нее будет стеречь, как сторожевой пес, даже свою родную мать. – И читая вслух записку от Вадима, которую ему привез Сева, сказал: – Мой учитель Виктор Николаевич Токарев рекомендует мне найти убежище исключительно под землею. Да я и сам понимаю. Калининградская область настолько маленькая, что при желании меня эти сторожевые псы найдут в течение суток. Но только эти люди ленивые и не хотят хорошо думать мозгами. Поэтому, дорогая моя Наденька, я, думаю, мне следует хорошо подумать, как мне найти свое прибежище в том бомбоубежище, которое находится у нас в погребе.

– Да какое том бомбоубежище, – с грустной улыбкой ответила Надежда. – Если менты или «братки» захотят тебя найти в погребе, то им особого труда это не составит. Если раньше в нашем погребе стояли огромные бочки для соления, овощей, то теперь там кроме ящика для овощей и картошки, больше не чего нет. Бочки вытащили из погреба еще твои родители, когда перестали овощи солить, а стали их консервировать в стеклянных банках.

– Нет, дорогая Наденька, у нас в погребе под кадушкой с квашеной капустой находится металлический люк, который идет в бомбоубежище. Когда я был еще подростком, то пытался со своим другом туда пробраться. Но отец тогда люк завалил землей и, чтобы его не было заметно, замазал толстым слоем глины и коровьего кизяка весь пол подвала. А когда пол хорошо высох, то он там по-хозяйски расставил бочки и ящики. Вскорости я за этот люк навсегда забыл. А вот сегодня, когда получил записку от Вадима, который мне рекомендовал найти себе убежище где-нибудь под землею, вспомнил. Я, Надежда, сейчас хорошо представляю, что из нашего погреба ведет подземный ход далеко за пределы нашей улицы. – И он тут же, приоткрыв входную дверку в погреб, полез по лестнице вниз.

Отодвинув в сторону ящики со стеклянными банками, Павел стал лопатой колупать глиняный пол. Вдруг лопата натолкнулась на что-то металлическое. Естественно, это и была крышка входного люка. Павел попросил жену, что бы та принесла из сарая лом. И, подковырнув металлическую крышку, открыл ее.

Перед его лицом открылось темное, пахнущее сыростью небольшое окошко. Подсвечивая себе под ноги фонариком, Павел, медленно переставляя ноги, стал по ступенькам спускаться. Наконец ступеньки закончились, и он почувствовал под ногами твердую, ровную почву. Постояв некоторое время на месте и, привыкнув к темноте, он, не смело переставляя ноги, пошел по узкому тоннелю. Всякий раз, проходя несколько метров вперед, он останавливался и внимательно осматривал окружающее его пространство. Вскоре он заметил, что с правой стороны от него по ходу находится широкая массивная металлическая дверь, посредине которой проходит плотный, шириною не менее десяти сантиметров, металлический засов.

Остановившись у этой двери, Павел на мгновение растерялся. Его словно молнией пронзила мысль: «А что если эта дверь заминирована?» Но поразмыслив в том смысле, что немцы были не самоубийцы, чтобы держать под своим домом заминированное помещение, он ухватился крепко рукою за ручку засова и с силой его оттолкнул в сторону. Металлический засов легко отодвинулся, и перед Павлом приоткрылась широкая из серого металла дверь.

Освещая фонариком себе проход, капитан переступил порог открывшейся двери. Боясь, что дверь может за ним захлопнутся, он зафиксировал ее ломом. Какое-то время молча стоял на пороги перед открывшимся ему огромным помещением. То, что он увидел, казалось нереальным. У него даже закружилась голова, и показалось, что он все это видит во сне. Присев на корточки он дождался, когда у него прекратится головокружение. Сунул руку в карман, достал из него таблетку лекарства, и медленно ее разжевывая, стал размышлять: что же это за помещение? С какой целью его для себя готовили жильцы немецкого дома?

Тут его от мысли отвлекла Надежда. Она медленно спускаясь по ступенькам, несла впереди себя огромного размера керосиновый фонарь, которым сразу после войны свой дом и двор освещали родители Павла. Держа над своей головой керосиновое светило, она сказала:

– Вот, дорогой, тебе в помощь отцовский керосиновый фонарь. Он очень надежный и от него не только светло, но и тепло исходит.

Надежда переступила порог и остановилась рядом с сидящим на полу мужем. «Он такой еще слабый, а здесь в подземелье и сыро и холодно, – подумала она, присаживаясь рядом. – Да к тому же нет свежего воздуха».

В это время с бетонного пола поднялся Павел и, беря из рук жены керосиновый фонарь, сказал:

– С таким освещением наши предки прожили целое столетие. Главное, чтобы был в запасе керосин.

– Я уже давно запаслась керосином, – ответила Надежда, прижимая к своей груди руку мужа. – Сразу же после того, как перестала оплачивать квитанции за электроэнергию. Я знала, что отключить электричество в нашем доме для энергетиков не составляет особого труда. Поэтому я заполнила керосином все керосиновые приборы, которые нашла в сарае у твоего отца. Я пошла на автозаправочную станцию и купила сразу двадцать литров керосина. От многих людей я слышала, что на АЗС продают очень редко осветительный керосин. И когда мне стал заливать эту жидкость товарный оператор, улыбаясь, сказал: «Вы, женщина, счастливая, у нас этот нефтепродукт находится в остатке уже много лет. И мы вот собираемся зачищать емкость от него и эту колонку пустить под автобензин». И когда он залил мои канистры, посмотрел на счетчик, сказал: «Осталось в емкости не более двух ведер». А я ему ответила, что, мне очень нужен керосин, и что я приду через время и заберу остальной. Вот так, дорогой мой муженек, я запаслась керосином, как это наши прадеды им запасались перед началом войны. – И немного помолчав, добавила: – Электричество в нашем доме энергетики не отключили, а керосин у меня остался в запасе. И, наверное, моими действиями руководил сам Всевышний. Потому что в наше время керосин осветительный уже нигде не продают. Подняв высоко над головою керосиновый фонарь она осветила помещение, которое считали бомбоубежищем. Это было квадратное помещение, примерно, десять квадратных метров в ширину и столько же в длину. Вдоль стен проходили деревянные скамейки. Сидения их были изготовлены из прочной хорошей отшлифованной древесины. Из такой же древесины были изготовлены широкие спинки деревянных скамеек. Посредине помещения на толстых вкопанных в цементированный пол массивных ножках стоял дубовый стол.