Страница 4 из 80
Глаза Этана расширились от изумления, от ужаса.
Моим первым побуждением было действовать, защищать. Но магия сгустила воздух, словно патока; только лишь от усилия поднять руку сквозь него, у меня на лбу выступили капельки пота. Я огляделась вокруг и увидела, что другие вампиры вокруг нас столь же неподвижны.
Некогда вампирский гламур был необходимым навыком для приманивания и соблазнения людей. Мастера вампиров также используют телепатический дар, чтобы призывать вампиров, которых обратили, чтобы телепатически притянуть их на сторону Мастера. По счастливой случайности или благодаря необычным обстоятельствам моего превращения, я чувствую гламур, но в основном неуязвима к его воздействию. Так почему же эта магия влияет на меня?
«Держись», — мысленно сказал Этан, слово прозвучало гулко и грузно, как будто ему пришлось проталкивать его сквозь сироп магии.
А затем Этан произнес одно слово вслух. Слово, которое изменит все.
— Бальтазар.
Этан произнес имя с полной уверенностью, равной его предыдущей уверенности, что Бальтазар мертв. Я хотела потребовать у этого вампира предоставить его документы, подтверждающие личность. Но Этану, казалось, не нужно никаких дополнительных убеждений.
Это слово было сравнимо с чарами, ключ, который отпер вязкую магию. В миг она развеялась, выливаясь на нас, словно северный ветер. И так же быстро теперь освобожденный от наших магических оков, мир разразился движением и шумом. Репортеры, по-видимому не подозревающие о замедлении, бросились вперед, выкрикивая вопросы, микрофоны и камеры были нацелены, словно оружие.
Этан сделал шаг назад, шок запечатлелся на его лице, в его глазах.
Я подняла свой меч и встала между ними, ставя свое тело и клинок между Этаном и вампиром, на которого он сейчас таращился.
Люк, Броуди и Линдси встали позади нас, вытащив катаны, сталь защищала от орды репортеров.
Бальтазар бросил кроткий взгляд на меня и мой меч, прежде чем снова перевел его на Этана.
— Много времени прошло, — произнес он, у него был слабо выраженный французский акцент, слова приятно лиричными. Но тот демон все еще таился в его глазах. Он был Мастером из другого времени, человеком, который требовал преданности, который определял мир для своих вампиров.
Внутреннюю борьбу Этана можно было легко прочесть на его лице — он разрывался между биологической верностью вампиру, который создал его, и ненавистью к монстру, которым тот был и пытался сделать из Этана.
— Очень много времени, — осторожно согласился Этан.
— Нам есть, что рассказать.
— Похоже на то, — произнес Этан. Он указал рукой на окружающих его репортеров. — Ты все это устроил?
— Я подумал, что это единственный способ устроить с тобой встречу.
— С какой целью?
— Чтобы высказаться о давно наболевшем. Чтобы загладить свою вину. Существует, — Бальтазар сделал паузу, очевидно тщательно подбирая слова — своего рода пустота, когда один из твоих детей отделен от тебя, как было у нас так долго времени. Теперь эту пустоту в своей жизни я нахожу более болезненной.
Этан просто наблюдал за ним, как один хищник может наблюдать за другим, с огромной осмотрительностью.
— Мы находились врозь очень долгое время. Я думал, что ты мертв.
— И это очень длинная история. — Он позволил своему взгляду скользнуть в сторону Дома. — Может, обсудим это?
Прошло очередное долгое мгновение, пока Этан смотрел на Бальтазара, выражение его лица было пустым, но его сила внезапно разожглась, как будто века гнева и разочарования наконец воспламенились.
«Отойди, Мерит». — Приказ Этана шел вразрез с моей миссией. Но прежде чем я смогла возразить, он снова повторил:
«Отойди, Страж».
В ту секунду, когда я отошла, кулак Этана поднялся. С тошнотворным хрустом хряща он врезал им по лицу Бальтазара, и воздух наполнил запах крови.
Толпа снова взорвалась, от вампиров Кадогана с жаром поперла магия. Я подошла поближе к Этану, и Люк сделал то же самое, мы оба были готовы двигаться, если Бальтазар попытается ответить.
Медленно, он перевел взгляд обратно на Этана и прижал тыльную сторону руки к своему носу. Его глаза искрились от очевидного шока, что кто-то посмел бросить ему вызов, а уж тем более вампир, которому он даровал бессмертие.
— Comme tu as changé, mon ami[10].
— Oui, c’est vrai. La vie m’a changé[11], — ответил Этан на идеальном французском, а я даже и не знала, что он на нем говорит. Его голос был низким и угрожающим, и совершенно Мастерским.
Бальтазар вытащил из кармана носовой платок и элегантно промокнул им нос.
— Ça va. Je comprends[12].
— И давай внесем ясность, — продолжил Этан по-английски. — Я больше не человек, не мальчишка, не ребенок, которого ты когда-то знал. Больше никогда меня не призывай.
Люк шагнул вперед и положил руку на плечо Этану.
— Возможно, нам стоит перейти вовнутрь, подальше от папарацци? Думаю, на одну ночь мы дали им достаточно.
«Его безопасно пускать в Дом?» — мысленно спросила я Этана.
«А куда нам еще его деть, Страж? Я бы предпочел, чтобы он был под наблюдением, чем бродил по городу».
— Все идем внутрь, — сказал Этан, пока затворы камер моргали вокруг нас. — Отведи его в мой кабинет.
Я знала, что Этан прав, но не могла не думать о пресловутой лисе в нашем курятнике.
Люк кивнул и жестом пригласил Бальтазара проследовать к Дому. Бальтазар царственно кивнул, как будто ему указали на собственные покои короля, и шагнул вперед, поскольку охрана открыла ворота.
Я убрала свою катану обратно в ножны и смирно встала рядом с Этаном под дождь вспышек.
Он вздохнул и провел рукой по волосам.
— Столько пивнушек разбросано по всему миру[13].
— А он выбрал твою, — закончила я за него.
Этан повернулся ко мне, и я увидела ужас в его глазах. Он признался мне в некоторых вещах, которые сотворил, о способе, которым они с Бальтазаром проложили себе путь по всей Европе, о женщинах и крови, которые они брали, пока Бальтазар наконец не зашел слишком далеко. Но ему потребовалось не мало времени, чтобы мне это рассказать. Он беспокоился о том, что мои чувства могут измениться, если я узнаю, кем он был и что делал.
Но разве от этого он не стал лучше? Правда в том, что он мог продолжать следовать за Бальтазаром, развращать свой путь по Европе, но не сделал этого. Он трудился над тем, чтобы освободиться от вампира, парапсихические способности которого были бесспорно сильны. Он стал другим типом вампира, истинным Мастером.
Я не могла изменить тот факт, что Бальтазар ждал в Доме. Но я могла дать ему поддержку. Напоминание. Поэтому, пока вокруг нас вспыхивали камеры, я взяла его за руку.
«Он — твое прошлое», — мысленно сказала я и кивнула в сторону Дома, который тепло светился за воротами. — «Мы твое настоящее и будущее. Встреть его на своей территории, и пусть там вершится расплата. И если он выйдет за рамки, воспользуйся тем кроссом[14] справа и уложи его».
Этан улыбнулся с явной неохотой.
— Дело может обернуться плохо. Скорее всего так и будет, прежде чем все будет сказано и сделано.
Я сжала его руку.
— К сожалению, я думаю, что это гарантировано. Но если дела пойдут совсем плохо, я уложу вас обоих.
***
Кабинет Этана был просторным и оформлен так же красиво, как и весь Дом. С одной стороны стоял стол, напротив него зона отдыха и стол для совещаний, который охватывал заднюю стену.
Бальтазар стоял в центре комнаты, осматривая мебель, оформление, сувениры из жизни Этана. Он оценивал то, что потерял при революции Этана, или же что мог получить, если бы вновь принял Этана в свой круг?
10
Как же ты изменился, мой друг. (фр.)
11
Да, это правда. Жизнь меня изменила. (фр.)
12
Хорошо. Я понимаю. (фр.)
13
«Of all the gin joints in all the towns in all the world, she walks into mine». — «Столько пивнушек разбросано по всему миру, а она выбирает мою». Реплика Рика Блэйна из фильма «Касабланка». Герой произносит ее, когда неожиданно встречает свою давнюю возлюбленную Ильзу.
14
Кросс (от англ. cross — крест) — разновидность прямого удара, относится к числу наиболее сильных ударов, является контратакующим. Удар наносится в момент атаки противника, при которой бьющая рука проходит над рукой соперника. чаще всего — правый кросс исполняется через левую руку соперника, и наоборот — левый кросс, через правую руку. Цель — голова.