Страница 18 из 19
Спросит Шуру журналист:
"В миллионах километров
от своей родной Земли,
Как вы в бездне очутились,
Здесь в космической дали?
. . . . . . .
Да ботинки занесли!"
Глеб:
Юра наш как солнце
И только разница одна
Затменье солнца
Бывает раз в сто лет,
А Юра наш всегда
В затменьи,
Лишь раз в году сверкнул
В нём свет!
И то, когда его уж нет!
Марина: — Погибли, не решив такой простой задачи!
Вадим: — Как это не решив?.. Они почти что решили задачу! Я своими ушами слышал. Вернее, правильно решали, когда бежали рядом с какими-то научными работниками! Я об этом уже Михал Михалычу по телефону рассказал. И эти профессора тоже на бегу какую-то задачу нерешённую решили.
Эра: — Это в биополе научных работников они решили задачу!
Вадим: — Между прочим, Михал Михалыч сказал, что, если они нашли ход решения, то это не Баранкин смог бы решить задачу потому, что оказался в биополе профессора, а профессор решил уравнение потому что был в биополе Баранкина!.. Михал Михалыч так и сказал: за то, что Баранкин с Малининым помогли своим биополем решить нерешённое уравнение — только за одно это я вывожу им годовую тройку по математике!
Все (тихо, сквозь слезы) — Ур-р-а!..
Зина: — Поздно кричать ура! Поздно!
— Надо же, — всхлипнула Светлана Умникова, — несколько дней до окончания учебного года не дожили!..
— И до открытия каникул тоже несколько дней не дожили! поддержала её Марина Турчина.
Зина: — Хоть бы голос Юры и Кости на земле остался! Ведь оставался же раньше!
Неожиданно со стороны Бородинского моста подкатил мотоцикл со старшим братом Вадима Котова и с Венькой Смирновым. Узнав о пропаже двух друзей… Венька сказал:
— Если бы они были отличниками, тогда бы ещё было жалко, а двоечников за что жалеть?
— Как тебе не стыдно! — сказала Фокина. Все девчонки заплакали снова в голос.
— А ты чего плачешь? — тихо спросил Баранкин Малинина.
— Мне нас с тобой жалко…
— Так мы же живы… — также тихо сказал Баранкин.
— Всё равно почему-то жалко! — Малинин ревел уже так громко, что его услышали на берегу.
— Слышите? — спросила Марина Эру и Зину. — Баранкина и Малинина опять нет, а голоса есть, а вы мне не верили!..
— Хотя и поздно, но мы сдаёмся, Юрочка и Костенька! — сказала Фокина, поднимая кверху руки, только… пусть эта мертвая вода станет для вас живой!..
— Что вы про живую воду? — возмутился старшеклассник. — Их в этой воде искать надо, а они… — и стал спешно раздеваться до трусов.
— Если сдаётесь, то это другой разговор, — громко сказал Баранкин из-за кормы "Плавучего Дома Сойера", — если сдаётесь, тогда мы с Костей живы!..
Наступила тишина. Каждый замер в той позе, в какой его застали слова Баранкина. Старшеклассник, лихорадочно стягивавший с себя узкие джинсы, перестал раздеваться.
— Голос! — воскликнула Марина Турчина, — голос Баранкина!.. Я же говорила, что у него голос иногда может жить отдельно от него самого!..
— Юра! — мистическим шепотом, чуть заикаясь, произнесла Фокина.
Сначала снова наступила тишина. И даже не тишина, а что-то гораздо большее… Целая тишинища, в которой отчётливо были слышны ещё и всхлипывания голоса Малинина.
— Ну, вот! — прошептала Марина, — и Малинина голос появился…
Затем снова возник успокаивающий голос Баранкина:
— Да перестань ты реветь! Из речки море солёное хочешь сделать?!.
— Мистика, — сказал решительно старшеклассник. — Если голоса ваших Баранкина и Малинина есть, то и сами они должны быть где-то здесь… — С этими словами он быстро перелез через ограду набережной и спрыгнул на палубу "Плавучего Дома Сойера", затем подошёл к корме, и, перегнувшись, заглянул в Москву-реку… Да вот они и сами! — крикнул он радостно на весь берег. — Вот они, голубчики ваши, попались всё-таки! — Утописты, несчастные! Ну и погоняли вы меня с моей машиной по всей Москве! Молодцы!.. Но моя машина обнаружения тоже молодец! Местонахождение ваше обнаруживала ориентировочно правильно!.. Конечно, ещё надо над ней поработать!..
Дрожащих от холода Баранкина и Малинина вытаскивали из воды всем миром. У Малинина зуб на зуб не попадал. Оба могли только выговаривать, один: "Ва-ва-ва!", другой: "Да-да-да!".
— Да, вразумительная речь, ничего не скажешь! — сказал Венька, — Без переводчика не обойтись!
— Я сейчас переведу, — сказал Яковлев, глядя на Баранкина и Малинина, продолжавших трястись от холода, он перевёл: "Они говорят, что согласны хоть сейчас решить новые задачи и выкопать две положенные им ямы под деревья!.."
— Де-де-де, — сказал Баранкин.
— Га-га-га, — сказал Малинин.
— Они спрашивают, где бумага, — перевёл Яковлев.
— Ла-ла-ла… — продолжал Баранкин.
А Малинин сказал: "Па-па-па…"
— Они ещё просят и лопаты, — перевёл Яковлев.
— Ма-ма-ма… — в один голос запричитали Баранкин и Малинин.
— Они к мамам хотят, — сказала Зина Фокина. — Ловите скорее такси и везите их немедленно домой! Да, вы успокойтесь, оказывается Михал Михалыч вам уже вывел годовую тройку по математике… Вадим Котов ему честное слово дал, что вы на бегу задачу почти что решили!
Минут через десять действительно было поймано такси, и Юру с Костей увезли домой…
Эпилог
Прошло два дня. И Юра Баранкин и Костя Малинин спали каждый у себя дома ровно 48 часов. Как это ни странно, но проснулись они одновременно и одновременно спросили у дежуривших возле их кроватей ребят: "Де-де-де мы?" — по привычке заикаясь от холода.
— До-до-до-дома… — в тон им ответили Вадим Котов и Миша Яковлев. А Зина Фокина улыбнулась. И Эра Кузякина тоже улыбнулась.
Баранкин позвонил по телефону Малинину и сказал, чуть-чуть дрожа и чуть-чуть заикаясь от недавно пережитого холодного купания в Москве-реке:
— Костя, ты пе-пе-перестал дро-дрожать?.. Я пе-пе-перестал! Срочно оде-де-вайся и бегом в пришкольный са-а-ад! Решим на земле за-за-задачу и на этом месте выроем яму!..
А Зина Фокина сказала Юре просто так, а Косте в телефонную трубку:
— Да ребята! Да что вы! Да вы что ли всё позабыли?! Вы же вроде бы решили задачу! Во всяком случае — решали! Да ещё на бегу! А вместо ямы вы вон сколько сил потратили… И вообще, в школе уже не надо ни трудиться, ни учиться!..
— Как это, как это не надо?!. — Юра Баранкин удивился просто так, а Костя Малинин удивился в телефонную трубку.
— А так это, так это, так это!.. Уже ка-ни-ку-лы! Теперь всё переходит и переносится на будущий учебный год!..
— Неужели переносится всё? — переспросил Баранкин и, как показалось Фокиной, с большой тревогой.
— Всё! — подтвердила она, — а пока… а пока… вы закончили этот год с Костей общегодовой троечкой по математике, а на будущий год начнёте с троечки, ладно? А закончите общегодовой четвёрочкой или даже пятёрочкой!.. Договорились? А теперь вам с Костей надо немного отдохнуть… Каникулы!.. — вздохнула Зина Фокина и, как показалось Баранкину, вздохнула с большим сожалением.
— Правда каникулы? — спросил всё ещё полусонный Баранкин. — Жаль, жаль. Он ещё хотел сказать Фокиной, что они (Костя и Он!) ни о чём с Зиной не договаривались!.. И не договорились на будущий год… хотел и вдруг взял и неожиданно даже для себя… уснул… уснул, как убитый… уснул ровнехонько ещё на целых двенадцать часов…
Он спал, зная о том, что великая погоня окончилась, но не знал, что его ещё ждут великие превращения и великая подготовка! Не знал он так же, что слова: "От них можно только улететь!.." окажутся пророческими, но это уже в будущем учебном году!
КОНЕЦ… а жаль!