Шальная мельница

То же самое, в отношении сотрудников полиции, ФСБ и прочих структур - все события с ними исключительно в рамках сюжета и не несут в себе ни осознанных совпадений, ни подтекста, кроме как прославления их доблести, честности и геройства.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. Попутчики

2011 год , Калининградская область, РФ.

***

(А н я)

Осень. Это была еще осень, хотя , ... глядя на сугробы белого, а местами серого, желт ого, испоганенного грязью, жизнью, снега... с трудом верилось в сию нелепую истину .

Промозглая погода. Промозглая жизнь. Промозглая судьба.

Ничего путного. И никого путного. Полное разочарование. И безысходность.

Конец пути,... или, всё же, его начало?

Несколько часов вдоль трассы, за городом. Сил оставалось лишь на то, что бы медленно, обреченно переступать, переваливать тело с ноги на ногу, волочить проклятые души в лоно умирающей надежды, умирающей... мечты.

Лиля молчит. Уже молчит. Тихий, ровный звук, сопение; смиренно дышит, дрожит, цокает зубами себе под нос, и лишь иногда всколыхивает эту жуткую идиллию... какофоническим, раздражающим кашлем. Вот и ее гордость, упорство, вера догорают на пепелище человеческого равнодушия, безучастности. Вот еще одна душа сломлена и брошена в ноги "непреодолимым обстоятельствам".

Нарастает шум, гул мотора, движущегося за нашими спинами, автомобиля. Время, холод, тугие мысли не сразу дают отреагировать. Но, только я повернулась, как, в момент, вынуждена была отпрянуть в сторону, чудом увиливая от пролетевшего, словно ракета, железного зверя. Потоком разрезанного воздуха дернуло, засосало на дорогу, едва не повалив с ног.

Обмерла я, ошарашенная, всматриваясь на Лилю. Глаза ее выпучились, губы задрожали от напряжения.

- Дура! Ты чего его не остановила?! - завизжала, казалось, из последних сил (моя младшая) сестра и кинулась на меня с кулаками. Удар за ударом по груди. Пытаюсь увильнуть, отступаю. Кривлюсь. А та продолжает, - идиотка! Это был наш шанс! Шанс не сдохнуть здесь в лесополосе! Ведь до весны от нас только кости останутся! - еще удар, и обмирает обреченно, сменяя отчаянный, яростный крик на тихое рычание. - Ур-родина...

Скривилась я, виновато поджав губы. Опустила голову. Несмелый разворот. Тяжело, шумно вздыхаю.

Однако внезапно зашевелилась Лиля, дернулась на месте, а затем и я уловила звук (с трудом пробивающийся к моим ушам из-за шапки). Невероятное везение: за час в этой глуши подряд два автомобиля.

- Уйди! - отдергивает меня силой в сторону Малая, на обочину. - Если ты не можешь, то я сама справлюсь!

Нахмурилась я, пытаясь понять, каков именно план этой отчаянной малолетки, что, по ее мнению, должно быть куда успешнее, удачливее моих прежних попыток.

Авто мчало на всех порах, да и скользкая дорогая, практически, не давала шансов на чудо. Но, ужаснее всего, что Лиля и не сопротивлялась. Сама выскочила на проезжую часть и кинулась машине навстречу: на таран, бесспорно, желая взять ее штурмом.

- ЛИЛЯ! - неистово завопила я и тотчас бросилась за ней. Пораженная услышанным, Малая оглянулась на меня, но лишь на миг: разворот - и всё же продолжила свой суицидальный путь.

Дикий визг шин, занос - и вылетел автомобиль в кювет, даже не задев ополоумевшую (хотя, все равно, поскользнулась та и упала в страхе). И благо, что удержалось авто на колесах, а не пошло кубарем, или не влипло в дерево.

Обмерла я, прикованная шоком, боясь пошевелиться.

Разум все еще не верил, что обошлось без трагедии.

Задергалась на асфальте Малая. Живо, разодранная эмоциями, подорвалась на ноги и побежала, помчала к водителю. Но тот не реагирует, как она, как я, как мы того ожидали. Нервно, злобно бранясь и жестикулируя, он даже не опускает стекло, не открывает окно или дверь, не выходит наружу. Давит на газ, крутит руль - пытается вырваться из сугроба и, без сомнений, убраться прочь.

- Нет, с*ка! СТОЙ! - отчаянно визжит Лиля, бесцеремонно, нагло заползая, кидаясь ему на капот.

(а колеса все еще крутятся, рычат безумные, вздымая вместе со снегом замерзшую землю, камни, сопрелые листья, траву и труху)

Страх отступает, лед в ногах тает - и я срываюсь на бег, мчу к своей идиотке, желая ее остановить, унять, удержать от сих жутких, глупых попыток вырвать из клещей обреченности наше право на жизнь.

Дергается пару метров ходу авто, а затем... покорно замирает под ее весом.

Щелкает дверь. Вырывается наружу молодой человек - и, грубо отталкивая меня (только что подоспевшую к ним) в сторону, мигом добирается до Лильки. Хватает ее за руку и тащит долой с машины, сваливая прямиком на землю.

- Ты че, с*ка, творишь?!! - вопит мужчина.

- Дяденька! Дяденька! - орет моя Лиля, выдираясь из его хватки, пытаясь встать с колен, с мольбою заглянуть в черствое лицо, достучаться до бездушия. - Довезите нас до города! Молю! Дяденька! У нас уже нет сил!

- Уйди, б***ь, я сказал! - рычит.

Повисла та на его ноге, схватив, обхватив ее обеими руками.

Еще рывок - и силой столкнул, стащил Малую с себя, словно мерзость.

- Уйди, тварь, я СКАЗАЛ! СВАЛИЛА, Н***Й!

Кинулась я к ней, пытаясь поднять, утащить прочь - отбивается, игнорирует.

- Мы же умрем тут, дяденька! Пожалуйста! СПАСИТЕ НАС! - завизжала Лиля, пронзительно, отчаянно так, отчего даже у меня по телу побежали мурашки и похолодело внутри.

Обмер молодой человек. Запнулся в словах. Тяжело сглотнул слюну. Взгляд на меня (коротко, косо, с испугом, словно ища опровержение), и снова на нее.

Тягучие мгновения рассуждений. Жуткая тишина.

- Дяденька, пожалуйста, - едва слышно,... словно скрип угасающего прошлого, прошептала Лиля.

И вновь нервно сглотнул слюну. Растерянный взгляд на меня.

Едва различимо:

- До Калининграда?

Секунды, чтобы осознать реальность звука, полноту смысла, и неуверенно, робко, а затем живо и бешено закивали мы головами, словно в припадке.

***

(А н я)

И хоть мы отчаянно теснились с сестрой, прижимались одна к другой, на заднем сидении автомобиля, да и печка шумела на всю, усердно вгоняя горячий воздух в салон из черных, сетчатых окошек, но легче не становилось. Казалось, даже если сейчас нас кинуть в чан с кипящей водой - все равно тепла будет недостаточно, нещадно мало для того, чтобы согреться. И неважно жуткое покалывание шпор в конечностях - желание, адская жажда побороть, вытолкнуть из себя холод, куда мощнее нелепой боли.

- И как же вас угораздило сюда забраться? - внезапно отозвался Водитель, сокрушив затянувшуюся тишину.

Живо переглянулись мы. Скривились от неловкости и страха.

Смолчали, виновато, стыдливо опустив головы.

А посему, не дождавшись ответа, молодой человек тут же обернулся на мгновение к нам, кинув пытливый взор через плечо.

- Чего молчите? Или... что?

Первой решилась перевести взгляд на Водителя Лиля. Но, едва что-то собралась ему сказать, как вдруг нервно дернулась, а затем и вовсе навалилась на меня (сгребши в охапку с сидения на самый пол). Испугано зарычала на ухо:

- МЕНТЫ!