Подростки

Мальчики готовились к открытию катка. Самым сложным было — найти коньки. Они были только у Николая. Свои старые «Галифакс» он обменял на новенькие блестящие «Снегурочки» с кокетливо загнутым носком. Правда, зареченский Ванька содрал за них втридорога, потребовав в придачу голубку-турмана, но Николай согласился.

Механик для себя и для Вали на один день достал коньки у приятелей в школе. В качестве арендной платы пришлось отдать новый карандаш, пару перьев и резинку, — но что было делать? Коньки были неважные, старенькие, заржавленные, тупые. Валя в субботу задержался в депо и часа полтора очищал их наждаком да точил напильником.

В воскресенье приятели прибежали на каток раньше девочек, они хотели попробовать, как будут кататься на настоящих стальных коньках.

Первые шаги на льду были не из удачных для Вали и Мити. Николай катался уверенно, во-первых, у него уже были коньки, хотя и бегал он на них по накатанному снегу, а, во-вторых, он целую неделю тренировался на своих «Галифаксах», прежде чем сменять их. А вот Валя как вышел на лед, так и растянулся. Механик упал несколько раз. Но вскоре дело пошло на лад. Пригодился опыт катания по снегу на деревянных колодках со стальной полосой. Они мало чем отличались от обычных коньков, и ребятам надо было только освоиться с гладкой поверхностью льда.

На катке народу было немного. Бегали какие-то ребятишки, неумело переставляя непослушные ноги. Робко катались две девочки-подростки, да с солидным видом скользили по льду три реалиста в длинных темно-зеленых шинелях с блестящими желтыми пуговицами.

— Не пришли? — спросил Николай, оглядев каток.

— Нет еще.

— Поди не придут? — усомнился Митя.

— Придут, не бойся.

— А, может, одна придет?

— Зачем одна, сказала втроем, значит, втроем и придут.

Наконец Валя увидел Веру и ее подруг. Девочки спускались с крутого берега, держа в руках блестящие «Снегурочки». Вера и Люба имели свои, новые, а для Фатьмы достали у подруг.

Валя не сразу узнал Веру. Она была в коротенькой синей шубке, отороченной беличьим мехом, и в круглой каракулевой шапочке. Люба и Фатьма были в осенних пальто и в форменных гимназических «пирожках».

Валя с ухарским видом раскатился навстречу подругам, но, не добежав шага три, споткнулся и упал прямо на снежный вал, окружавший каток.

— Ха-ха-ха, — раскатился по катку смех девочек.

— С фокусом я, — не растерялся Валя, — чтобы посмешить вас. — И он стал вытряхивать снег, набившийся в рукава и даже за воротник.

— Знакомьтесь: мои подруги, — проговорила Вера.

— Валька… Валентин Кошельников.

— Люба Петренко.

— Фатьма Галеева.

По гимназической привычке они, прежде чем протянуть руку, сделали книксен.

Вся группа направилась к первой скамейке. Осторожно вышагивая на коньках по льду, Валя внимательно и незаметно рассматривал Вериных подруг. Обе — и черноглазая смуглянка Фатьма и высокая, розовощекая с темными косами Люба — показались ему симпатичными.

— Я сейчас познакомлю вас с ребятами, — и, заложив два пальца в рот, он так свистнул, что девочки даже уши зажали.

Николай и Митя только и ждали этого сигнала. Однако они направились к девочкам не спеша, чтобы не показать нетерпения и сохранить свое мальчишеское достоинство. Старались катиться как можно красивее. Однако чувствовали они себя неловко — им никогда не приходилось знакомиться с девочками, да еще гимназистками.

Валя подкатил им навстречу. Он чувствовал себя героем дня и, видя, что ребята смущаются, решил подбодрить их.

— Да ну, чего вы! Айда смелее! — И, схватив друзей за руки, он почти подтащил их к девочкам.

— Колька, то есть я хотел сказать Николай Осипов, — представил он своего друга, который застенчиво и неуклюже пожал руки девочек, уже надевших коньки.

— А это Дмитрий Губанов, по-нашему Митька-Механик.

— Почему Механик? — спросила Вера, пожимая руку мальчика.

— А потому, что он все может.

— А что вы можете? — спросила Фатьма, подняв на мальчика черные, чуть раскосые глаза.

— Я могу… — начал было Митя, но смутился и замолчал.

— Он может сделать все, что хотите, — поспешил выручить приятеля Валя. — Лучше всех мастерит самопалы, самострелы, змейки и даже колодки.

— Ой, как сразу много всего, — засмеялась Вера, — мы все равно не поймем, что значит эти ваши само…

— Самопалы, — подсказала Фатьма.

— А вы что умеете делать? — Люба лукаво посмотрела на Николая. — Вы тоже механик?

— Нет, я не механик.

— Значит, вы ничего делать не умеете?

— Я умею голубей гонять, — неожиданно угрюмо произнес мальчик.

— Что? — не поняла Люба.

— Собак гонять? — переспросила Вера, точно не расслышав.

Девочки засмеялись.

Николай почувствовал, как в нем закипает злоба. Смех гимназисток обидел его. «Вечно этот Валька глупость какую-нибудь придумает. Тащились за пять верст, чтобы смех девчачий слушать». Он решил повернуться и уйти.

Валя понял, что происходит с приятелем.

— А вы не смейтесь, — сказал он девочкам. — Голубей держать — это уметь надо. Попробуйте поухаживать за ними, гонять их каждый день. Вы бы посмотрели только его голубятню! У него штук десять настоящих чистокровных турманов, а один даже есть почтовый!

— А что значит почтовый? — спросила Люба.

— Который почту носить может. Николай, расскажи им, как голуби почту носят.

— Очень просто, — все еще угрюмо проговорил Николай. — Летом покажу.

— А вы, Коля, не обижайтесь, расскажите! — просто и вместе с тем ласково попросила Люба, понявшая, что мальчик обиделся.

— Почтаря можно научить летать, скажем, от меня к вам, а от вас ко мне. Он уж больше никуда не сядет, с дороги не свернет, его и приманить нельзя. Он — голубь умный. Ну, вот привяжешь ему записочку, он и доставит без ошибки.

— А далеко он лететь может? — спросила заинтересованная Фатьма.

— Далеко, верст за сто, а то и больше.

Разговор сделался общим. Николай забыл свою обиду и, рассказывая о любимом занятии, увлекся. Он даже руками показывал, как у него кувыркаются турманы.

Продолжая весело разговаривать, дети взялись за руки и выехали на середину катка. Девочки тоже за год отвыкли от коньков, и мальчикам пришлось их поддерживать. Это окончательно сдружило детей, и вскоре они разговаривали уже как старые знакомые.

Валя улучил момент и отъехал с Верой в сторону. Ему хотелось узнать — не проговорилась ли девочка.

— Ты подругам не разболтала? — как можно суровее спросил он.

— Ой, что ты? Зачем же я буду…

— Ну ладно, а то мне и так попало. Ребята ругались, зачем я рассказал тебе про все.

— Очень ругались?

— Хоть не очень, а поворчали.

— А теперь можно рассказать?

— Надо посмотреть, с ребятами посоветоваться. А девочки народ надежный, не разболтают?

— Ни за что! За них я, как за себя, ручаюсь. Они мои самые верные подруги.

— Тогда другое дело. Словом, видно будет, не сейчас же говорить, — и они подкатили к остальным.

Когда, немного покатавшись, они решили отдохнуть, Вера предложила игру — отгадывать названия. Разбились по парам. Николай стал с Фатьмой, Вера с Митей, а Люба с Валей. Последняя пара отгадывала. Остальные, чтобы их не подслушали, отъехали подальше и выбрали себе названия. Первыми покатили к отгадывающим Митя и Вера.

— Угадайте, — сказала Вера, — я на «к», а он на «р».

Люба и Валя посоветовались.

— Класс и ручка — сказали они.

— Не угадали, не угадали!

Подъехала вторая пара.

— Она на «ф», а я на «н».

— Фартук и ножик, — немного подумав, сказал Валя.

— Нет, нет, нет, — засмеялись Фатьма и Николай, — не угадали. Это значит: Фатьма и Николай.

Все засмеялись.

— Это неправильно, — запротестовала Люба. — Имена нельзя загадывать.

— Нет, можно, можно!

— Ну, ладно, хватит вам спорить! — сказал Механик. — Теперь снова мы. Угадывайте, мы сейчас наоборот, я на «к», а она на «р».