Страница 6 из 15
Не знаю, как в вузах это сейчас делается, но в моё юное время, если ты хороший спортсмен, то пожалуйста – специальный спортивный набор! На месяц раньше – для мускулистых и только потом – для умных и отличников. А я и мускулистый гимнаст-перворазрядник, и умный, и почти отличник – только пение, география и физкультура подкачали. С физкультурой и пением – две отдельные истории. Короче, хоть и с приключениями (а со мной иначе и не бывает), но поступил достаточно легко! День этот хорошо помню – 7 июля 1968 года! Они дохлые, очкастые отличники, ещё только готовиться начинают, все хотят в институт поступить, а я уже Там и завтра в Алупку на Чёрное море отдыхать, потому что устал! Мама (как же я её любил!) выполнила обещанное и 200 рублей мне выдала за поступление, а у меня ещё и личные накопления 100. Итого 300! По тем временам совсем неплохо – три зарплаты инженера! Родная тётя жила в Венгрии, и одет я был по тем временам даже для Ленинграда очень неплохо, а уж для Алупки вообще круто! И я улетел в Крым, один и с 300 рублями. Почему в Алупку? Да потому, что у мамы была астма, и мы последние три года всегда туда ездили, там маме дышалось! А у меня там были друзья.
Симферополь, жара, курортников – море! Троллейбус на Ялту переполнен, и, как минимум, три ближайших будут переполнены – перспектива не соответствует моему настрою, а тут подходит дядька и предлагает скинуться на такси втроём-четвером и получается только чуть-чуть дороже троллейбуса. Немедленно соглашаюсь. Вообще, первую треть своей жизни я, как правило, сначала делал, потом думал. Вот и сейчас тоже. Поехали, но не на такси, а на частнике. Да какая разница! 15 минут едем – полёт нормальный, 25 минут – нормально. Полчаса едем и дядька предлагает убить время в дурачка, на просто так. Идёт, играем… А потом в какую – то другую игру, но по копеечке. Играем… Сюжет известен – ещё немного и меня без единой копейки дядьки высаживают на полдороги в Ялту. И как они, суки, узнали, что у меня было 300 рублей?! Дальше на перекладных кое-как добрался до Алупки. Сарайчик мне хозяйка сдала без вопросов – не первый год знакомы. Но поесть с дороги не предложила, а так хотелось! И я пошёл к друзьям на студенческую базу Ленинградской Академии Художеств. Как же мы друг другу обрадовались! Они думали, раз я только что приехал, значит, сейчас будет много всякой закуски, пива, вина или даже водки. Так, в общем-то, и планировалось, но обстоятельства помешали. Я же рассчитывал, что у них хоть что-то после вчерашнего осталось. НИ-ЧЕ-ГО! Продать часы в этот день не удалось, и спать я лёг голодный. А уже завтра жизнь опять сделала крутой поворот.
В шесть утра, голодный, я был на пляже и быстро насобирал мидий, ныряя почти на пятиметровую глубину. В шесть тридцать я уже не был голодным, я поджарил мидии на куске железа и тут же их съел, много! Подтянулись ребята из Академии и тоже захотели мидий. Я предложил натуральный обмен: 15 мидий за стакан (7 копеек) белого молодого вина, которое из бочек, похожих на квасные бочки в Ленинграде, разливали прямо на пляже. Вино и мидии задали правильное утреннее настроение, и задолго до обеда я сгенерировал несколько идей, которые будущие заслуженные и народные художники великой страны немедленно принялись претворять в жизнь.
Идея номер 1: любой ценой достаём 74 копейки и трёхлитровую банку с крышкой. Крышка должна очень крепко прилегать. Покупаем 12 стаканов вина по 7 копеек, переливаем в банку, закрываем крышкой, потом я ныряю и прячу банку в гроте на дне. Там холодное течение. В полдень бочка с вином уезжает с пляжа и больше не возвращается, а на её месте воткнута палка с табличкой «Холодное вино 20 копеек стакан». Далее понятно. Идея работала неплохо, но не долго – сохранить вино до полудня удавалось редко, точнее, ни разу! Зато мы научились доставать то по 60, а то и по 80 копеек по утрам: кто пустую бутылку принесет, и мы её тут же сдаём, кто у сберкассы десять копеек выпросит или на дне моря… Курортники бросают, уезжая. Я не помню, чтобы кто-то из нас к обеду оставался на ногах – уж больно сильно это молодое белое раскачивало. Плохо только, что питались однообразно – одни мидии!
Идея номер 2: ищем и находим плоские овальные камешки и заслуженные с народными их быстренько-быстренько разрисовывают: «Привет из Крыма!» и кипарисик, «Привет из Алупки!» и два кипарисика, и всё в таком же духе. Особенно преуспевал Модильяни – я уже почему-то не помню как его в действительности звали, но он успевал размалевать больше всех камешков, а потом требовал из нашего скудного «общака» больше вина, чем выдавали другим. Но его творчество, конечно же, уступало и по форме, и по содержанию работам в будущем очень известной художницы Танечки Ч. У неё кипарисики были поизящней и «Привет из…» поаккуратней. Пока будущие творили я, бегая вокруг Воронцовского дворца и прячась от дружинников, эти произведения искусства «реализовывал» многочисленным курортникам. Так как с сувенирами в ту пору в Крыму было не особенно, товар «шёл» хорошо и рубли текли рекой, а мы перестали питаться мидиями. Потом случилось главное!
В один из забегов вокруг Воронцовского дворца я натолкнулся на мужика. Он сидел на скамеечке и продавал ракушки. Ракушки назывались рапанами, и люди их иногда покупали. Мои художественные поделки смотрелись круче и интересней, но что-то мне подсказывало, что-то подсказывало… что-то… Бинго! Есть идея номер три, и я прямо тут же на месте договариваюсь с Василием Ивановичем (мужика действительно так звали). Василий Иванович оказался водолазом из Мисхора, и уже на следующий день я с моей помощницей и лучшей художницей в моем творческом коллективе Танечкой Ч. набиваю только что выловленными рапанами рюкзак за рюкзаком. Надо было спешить – запах у неочищенного рапана в любую минуту мог стать невыносимым. А нам на автобус. Из автобуса нас всё-таки высадили километра за два до Алупки – очень сильно пахло, и даже два рубля, предложенные кондукторше в качестве компенсации, не выручили, но дело было сделано. До Алупки мы добрались пешком и прямо на пляже выварили и вычистили первые двести рапанов, потом опять «Привет из Крыма» в исполнении моей помощницы, а сверху мебельным лаком, чтоб блестело!.. И наступила хорошая жизнь! Душа развернулась и запела… Какие открылись горизонты… А мысли: «И на хрена мне этот институт…», «Надо жениться на Таньке…», «В Крыму с 16-ти можно, а мне 17…», «Скуплю все рапаны в Крыму, фабрику откроем…», «Домой не вернусь…».
Я не женился и не скупил все крымские рапаны, а в назначенное время вернулся к маме в Ленинград. Дядьки, лишившие меня 300 рублей по дороге в Ялту, вскоре попались и выяснилось, что они ждали меня в аэропорту Симферополя заранее по звонку из Ленинграда, где наводчица – буфетчица «вычислила» меня, когда я расплачивался за пиво с бутербродом. Тех же денег, что я привёз с собой из Алупки, хватило на два года безбедной студенческой жизни!
Коста-Рика. 11.11.14
Охота
Третий курс, зимняя сессия 1971-го года была трудной. Надо было пройти без троек и мне это впервые за два с половиной года удалось. Староста группы Саша Муров давно приглашал на охоту к себе в посёлок Ляды в Псковской области, меня же абсолютно ничего не держало в Ленинграде, и я охотно согласился поехать пострелять зайцев и волков, хотя опыта у меня не было! Я представлял себе охоту как развлечение избранных: собаки выгоняют зайцев на полянку, я прячусь в стогу сена, пью себе водочку, закусываю салом и маринованным грибком. Когда зайцы подойдут поближе, моё дело – нажимать на курок и складировать добычу в мешок.
Посёлок Ляды не запомнился, большую часть времени перед охотой мы сидели в доме у Сашиных родителей, пили «Солнцедар» и ждали, когда спадёт сильный мороз. В минус двадцать идти в лес новичкам не рекомендовалось. Но зато мы сходили на танцы в клуб, где я получил от местных пацанов первое и последнее предупреждение – чтоб к ним на танцы больше ни ногой, иначе будут бить: «А не фиг городским с нашими деревенскими тут вытанцовывать. Девки потом зазнаются и не всем дают… а у нас с этим не того – девок мало! Как только подрастут, не успеешь под юбку к ней заглянуть, а она уже в город намылилась с городскими пацанами вошкаться. Тьфу, гады…». А потом наступил день, когда градусник за окном показал три градуса ниже нуля, и мы выдвинулись добывать зверя. С нами пошла Сашина старая собака, а его родители нам в рюкзаки положили хлеб, сало и водку. По замыслу моего напарника мы должны были пройти путь в двадцать пять километров от Лядов до деревеньки Соплюшки, где жил его двоюродный брат, и которому три дня назад он послал телеграмму, чтобы тот зарезал поросёнка, раздобыл доброй самогонки, затопил баню и ждал.