Страница 3 из 8
Лет пятнадцать назад в Таллине тихо и быстро, без разговоров и газетной шумихи поднялось внушительное здание Методической церкви. Кто строил, на какие деньги, что в ней происходит? Ответов нет, в газетах – ни слова. Проезжаешь в трамвае – вот она – церковь, признаков жизни не видно, главный вход всегда закрыт, присутствия прихожан не заметно.
Именно теософы заявили на весь мир: «Нет религии выше Истины». Кто из мыслящих людей не подпишется под этими высокими словами?
Года три назад я обратил внимание на небольшую дверь в боковой стене здания. Решил заглянуть. К моему удивлению, внутри было оживленно. Работал бар, человек пять обедали. Впереди стоял мужчина, явно дежурный или распорядитель. Вряд ли он пустил бы меня дальше, надумай я сделать еще несколько шагов. Поэтому я повернулся к доске объявлений, висящей слева от входной двери. Изучая тексты, я понял, что в церкви действует что-то вроде семинарии. В фойе появлялись то ли учащиеся, то ли студенты, уточняли у дежурного распорядок занятий, некоторые говорили по-эстонски с русским акцентом.
Но затем я обнаружил объявления другого свойства.
14 марта 2010 г. состоится лекция Тунне Келама «Преступления коммунизма. Для эстонской молодежи 20–30 лет. Бесплатно».
27 мая 2010 г. – лекция Paul Louis Colt (США) «Максимальная мужественность. Только для мужчин».
Стало понятно, почему Методическая церковь как бы отключена от жизни Эстонии. А наша нараспашку «свободная пресса» услужливо молчит.
В наши дни Тунне Келам «отсиживает» второй срок в депутатах Европарламента. Он там главный закоперщик по части русофобии и антикоммунизма. Жена у него из Америки, и вот они на пару «лепят горбатого».
Во второй половине 90-х, когда Келам был еще в парламенте Эстонии, его осенило призвать к диалогу русские политические силы (тогда они еще были). Письмо его опубликовали русские газеты (и они тогда еще были). Я тоже откликнулся на призыв Тунне Келама. Статья моя называлась «Тунне Келам как зеркало эстонской реституции». Материал вроде бы давних дней, но поскольку в Эстонии мало что меняется, то он не потерял актуальности.
«Самое ценное в письме Тунне Келама – приглашение к диалогу. Тут не обойтись без цитаты: “Более тесный и искренний публичный диалог между различными группами населения Эстонии чрезвычайно необходим. Несомненно, в том, что такой диалог недостаточен, вина и властей Эстонии”. Ну, слава Богу, наконец-то… Только не вышло бы по поговорке: ”Лиса покаялась – берегите кур!” Но воспользуемся приглашением».
Человек должен иметь мужество мыслить… ибо нельзя же безнаказанно играть в младенца.
Николай Лосский
Господин Тунне Келам старательно делит русскоязычное население Эстонии на лояльное большинство и советское меньшинство. Задумка понятна: развести некоренной народец по отдельным квартирам, внушить людям мысль, что существуют лишь две модели Эстонии: процветающая Эстония, интегрированная с лояльным большинством, и всем знакомая Эстония как часть России, к которой стремится советское меньшинство. Создаются заведомо искаженные конструкции и понятия, которые не только не помогают разобраться в сложном вопросе, а наоборот: слабые попытки самостоятельно мыслить давятся прессом ложных установок. Тунне Келам, как «зеркало эстонской реституции», умело и вовсю пользуется известным приемом – назвать явление общепринятым термином, а затем, прикрывшись этим понятием, наполнить его чуждым ему содержанием.
Вот уже несколько лет Эстония, как с писаной торбой, носится с красивым, звучным словом «интеграция». Это верный признак того, что злополучная собака закопана именно здесь. Келам тоже, естественно, говорит об интеграции. Он подчеркивает, что в лояльности части русского и русскоязычного населения и их доброй воле интегрироваться в эстонское общество он не хочет сомневаться. Господин Тунне Келам конечно же знает, что интеграция есть не что иное, как взаимодействие сложившихся этносов в рамках многонационального государства. Эстония является многонациональным государством. Названное взаимодействие происходило и происходит в Эстонии постоянно, поскольку эстонское общество в нынешнем виде сложилось уже полвека назад. Эстонское общество, народ Эстонии – это то сообщество людей, которое живет в данный момент на территории Эстонии. Надеюсь, Тунне Келам говоря, к примеру, о народе Канады, будет иметь в виду всех канадцев, а не только англо-канадцев или франко-канадцев. В нашем же случае под эстонским обществом он почему-то разумеет только эстонцев. Как же так, Тунне?
Но где же, по Тунне Келаму, взаимодействие? Язык – только эстонский. Министр – эстонец, директор – эстонец, старший дворник – обязательно эстонец. Наука – эстонцам, земля – эстонцам, вакансии – эстонцам. Гражданство после реституции – только эстонцам. Собственность бывшей Советской Эстонии – разделить между эстонцами. Впервые в истории цивилизованной Европы главным критерием при отборе специалистов и должностных лиц стала национальность претендента. Эстонец всегда вне конкуренции. На нашу долю оставили, следовательно, заботу о санузлах, котельных, чистоте улиц. Мы прозябаем в очередях по безработице и в будках ночных вахтеров. Наши дети и внуки могут надеяться лишь на начальное образование на родном языке.
Господин Тунне Келам, тут нет взаимодействия. Происходит поглощение одного этноса (русских) другим (эстонцами). И это не называется интеграцией. Весь мир называет это ассимиляцией.
В ХХ-м веке Россия прошла свой крестный путь: от Кагановича – «Задерем подол матушке России» – до Чубайса – «Больше наглости!»
Иной читатель может подумать, что теоретик и практик реституции Тунне Келам сам об этом не догадывается. Не заблуждайтесь, уважаемые. У него было достаточно времени хорошенько ко всему подготовиться. Все здесь продумано с тщательностью гроссмейстера. Так что обманывают нас с вами профессионально, интеллигентно, с привлечением латыни.
Теперь о двух моделях Эстонии. Это теоретики эстонского национализма говорят о двух моделях, на самом же деле их куда больше. Интеграция по Тунне Келаму ни в одной стране не состоялась и не могла состояться. Эти процессы рано или поздно всегда заканчивались ассимиляцией, то есть образованием однородного по национальному составу общества. В условиях Эстонии этот путь гибелен, он ведет к перманентной нестабильности.
Но разве в мире нет примеров стабильной жизни в условиях многонационального государства? Да сколько угодно. В Канаде франко-канадцы (27 % населения) имеют свою автономию, в стране оба языка признаны государственными. В Финляндии у шведов (6 %) своя автономия, двуязычие. В Швейцарии своя территория у немцев (65 %), французов (18 %), итальянцев (12 %). Маленькая Швейцария (меньше Эстонии) поделена на 23 кантона, каждый из которых имеет свою конституцию, парламент и правительство. На севере Бельгии живут фламандцы (51,3 %), на юге – валлоны (40,7 %). Официальные языки – французский и фламандский.
Словом, там, где действительно уважаются права человека, пришли к единой в своей основе модели: каждому этносу предоставляется автономия. Только тогда, как показала практика столетий, когда интеграция достигает своих высших проявлений, наступает и долгожданная стабильность. Чем же плоха такая модель? Нас ведь в Эстонии около тридцати процентов! Разве господин Тунне Келам этого не знает? Знает лучше нас с вами. Почему же он отстаивает нецивилизованный, всеми осуждаемый, насильственный вариант ассимиляции? Русская автономия в Эстонии помирила бы всех и вся и явилась бы решающим фактором стабильности и процветания независимой Эстонии.
31 января 2013. О Сталине, Сталинграде и ленинской гвардии
На днях Россия всколыхнется годовщиной Сталинградского побоища. 70 лет как закончилась эта битва народов: солдат, дивизий, армий, фронтов. Победа Красной армии потрясла весь мир. С того дня и поныне Сталинград – самый знаменитый город Второй мировой. Мой отец, гвардии старший сержант, погиб за несколько дней до того, как кольцо под Сталинградом вокруг войск Паулюса сомкнулось. Но погиб он на другом фронте, на Ленинградском. Ему было 25 лет. Для него это была вторая война, первая – финская. На войне человек взрослеет быстро. Ты защищаешь свою страну, свою деревню, свой дом, в котором живут родные тебе люди. Вот он – твой окоп, за тобой – никого. Только огромная Россия.