Страница 3 из 61
Подавальщица бросает на него устало-презрительный взгляд и раздражённо объявляет прокуренным голосом:
- Остался только борщ и рыбные котлеты с пюре. Могу также принести винегрет.
Это всё. Выбора нет, и остаётся согласиться на борщ и котлеты.
Глядя вслед толстозадой официантке, Гордей философски замечает:
- Да, не балует нас общепит.
А ведь за простую приветливость, да за простенький букетик на столе охотно простились бы такие, в общем-то, обыденные мелочи, как застиранная скатерть, несвежие занавески на окнах, пыльные плафоны и фальшивое изобилие меню. Но не в этой жизни...
С выбором напитков в ресторане тоже небогато. Однако Митяй азартно агитирует что-нибудь выпить "для разворота души". Все уговоры более опытного Мазаева не рисковать и взять по бутылочке "пепси-колы" на него не действуют.
Митяй на свои скромные средства сам заказывает молдавский портвейн, именуемый в народе "бормотухой". Даже с ресторанной накруткой стоит он копейки, а пахнет будто горелой резиной. От чего вспоминается старая шутка, что подобное пойло гонят из старых калош. Гордей уже забыл, когда в последний раз пил такую муть. В их студенческих компаниях столь забубёнными напитками брезговали. Но ничего не поделаешь, надо поддержать компанию. И вскоре ему становится не по себе от этой гадости, а может быть такова реакция несчастного желудка на здешние котлеты...
Митяю же совсем худо. Он бледнеет, потом зеленеет. И только его стоящие торчком уши сохраняют стыдливый пунцово-малиновый цвет. Ещё недавно заводной он как-то весь обмяк. "На ход ноги" преодолеть обратный путь бедняга явно не в состоянии, так что предстоит "вынос тела". Гордей аккуратно приподнимает дружка под мышки, выволакивает его из-за стола, и тащит к выходу под насмешливые и презрительные взгляды посетителей.
По пути Митяй бесконечно слезливо упрашивает не бросать его, чтобы он не стал добычей ментов, ибо эти стервятники упекут его в медвытрезвитель, "где людей привязывают к койкам, а на следующий день катают "телегу" на работу и в институт". По пути дружка стошнило. Случилось это в чужом вагоне. Сразу возникла здешняя проводница и преградила им путь. Она принялась браниться, грозить милицией. Приходится откупаться трёшкой.
Когда вернулись к себе, попутчики как раз закончили играть в преферанс и расписывали пулю. Едва взглянув на серо-зелёную физиономию Митяя, шахтёр Гена понимающе усмехнулся и веско констатировал:
- Ну, что, хлопцы, даёшь стране угля!
- Какого угля? - жалобно простонал Митяй.
- Понятно, что не каменного! - усмехнулся Гена. Он достал упаковку таблеток актированного угля и заставил Митю проглотить все десять таблеток. Большую часть ночи Гордей отпаивал приятеля водой и чаем и регулярно водил его в туалет. Только под утро Мите стало немного полегче. Но весь остаток пути он трупом пролежал на своей полке...
Ехали теперь по хлебосольной Украине с её продуктовым изобилием. После остановок вагон наполнялся ароматом свежих фруктов, варёной картошки, жареного мяса. Пассажиры возвращались к себе возбуждённые, нагруженные розовыми гирляндами упругих сарделек, с кульками черешни и вишни, с бутылками янтарного прозрачного мёда. Очкарик Игорь с женой любовались купленными огромными помидорами величиной с детскую головенку, которые ещё на рассвете росли в поле. Супруги открывали запечатанные бумажными пробками бутылки с подсолнечным маслом и вдыхали аромат их содержимого, словно французские духи.
От всего этого богатства у Гордея самого "в зобу дыханье спёрло". Полчаса назад на очередной станции, спрыгнув с подножки вагона, он как зачарованный побрёл по платформе к перонному ларьку, увешанному сардельками, на прилавке которого высились разноцветные громады тортов и сладких пирогов, а на поддонах - "ковбаса" кровяная! После московского дефицита увидеть такое было шоком. Некоторое время он стоял и вдыхал неописуемый запах сытости. И все эти чудеса гастрономии были дёшевы и доступны...
Да, для всех путешественников наступил праздник продуктового изобилия кроме Мити. Он лишь страдальчески морщился и отворачивался к стенке. Парня мутило от одного вида еды. Ничего кроме чая в беднягу не лезло, и Гордей почти до самого Симферополя отпаивал дружка.
В благодарность Митяй стал настойчиво зазывать Мазаева с собой. Его должен был встречать дядька на машине. По словам Мити, у родственника рядом с посёлком "Новый Свет" имеется двухкомнатная квартира. Своих детей у дядьки и его супруги нет, так что они будут рады гостям. Правда, живут они в паре километрах от моря, но Митя не считал это большой проблемой:
- Если дядька будет занят на работе и не сможет сам нас отвезти, то регулярно ходит автобус почти до самого пляжа.
"А почему бы и нет", - размышлял Гордей, ведь он ещё не решил для себя, куда именно хотел бы отправиться. Просто планировал сесть в Симферополе на троллейбус до побережья, и там уже на месте определиться. Митя предостерёг его, что в это время у "дикарей", то есть авантюристов, путешествующих без путёвок на свой страх и риск, обычно возникают большие проблемы с поиском жилья. Всё, мол, переполнено, прибрежные посёлки теперь больше напоминают перенаселённые пчелиные ульи. Да Гордей и сам понимал, что рискует провести несколько ночей под открытым небом. А тут вроде зовут в гости, заодно будет возможность осмотреться. В конце концов, если не понравиться, то через пару деньков можно будет поблагодарить хозяев за гостеприимство, и отправиться дальше.
Глава 3
День второй
В Симферополе Митяя встречал дядя - невысокий, подвижный круглый мужичёк лет пятидесяти. Курчавый, с красным лицом - он чем-то напоминал кабана. Случайно выяснилось, что и фамилия у него подходящая - Кабаненко. Его нисколько не смутило, что вместо одного племянника прибыло двое гостей. Мужичок воспринял эту новость спокойно, даже порадовался за племяша:
- Вот и хорошо, хотя бы не скучно тебе будет у нас...
По пути к машине дядька добродушно пожурил парня за беспорядок на голове и слишком нестандартную манеру одеваться:
А ты, Митька, всё выкаблучиваешься!
При этом он кивнул на Гордея:
- Вон, хоть с друга своего возьми пример. Сразу видать человек в армии служил, наверняка был отличник боевой и политической подготовки.
Ещё издали хозяин с гордостью указал на старенькую "Победу" с брезентовым верхом:
- Вон, моя старушка дожидается.
Подошли к машине. Хозяин сложил раскладной тент и распахнул заднюю пассажирскую дверь.
- Прошу!
Впервые Гордею предстояло прокатиться в кабриолете. Чудно было с непривычки чувствовать тёплый ветер в лицо и ловить на себе восхищённые и завистливые взгляды с тротуаров и из других автомобилей. Ощущение фантастическое! Будто в экипаже едешь. А вокруг зелёные горы, небо потрясающее, и ничто не мешает любоваться всем этим великолепием. Разве что сидящий за рулём балагур не умолкал ни на секунду. Пересыпая речь шуточками и прибауточками, Митькин дядька беззлобно подтрунивал над молодостью; расспрашивал о жизни в столице; пересказывал москвичам местные байки. В общем, чувствовалось, что мужик мировой. А дома у него их уже ждёт накрытый стол: хозяйка напекла и нажарила столько, что не то, что двоих - большую компанию накормить до отвала можно! И ещё останется, чтобы завтра созвать всю местную родню, друзей и устроить большое застолье в честь московских гостей.
На крутом серпантине старенький четырёхцилиндровый "движок" работал ровно, хотя шутник за рулём сразу предупредил, что машинка у него выпущена ещё при жизни Сталина и свой ресурс давно выработала. А потому, мол, если что - вся надежда на них - молодых и сильных: что закатят старушку в горку или удержат от сваливания в пропасть. Конечно, это был стёб. Чувствовалось, что мужичок души не чает в своей "старушке" и содержит машину в идеальном состоянии. Тем более удивительно было узнать, что "Победа", оказывается, не является личной собственностью Митяева родственника. На ней он возит директора профсоюзного санатория. Специально для начальственного пассажира дерматиновая обивка заднего дивана была заменена кожаной. Всё остальное в машине (кроме волговского аккумулятора) было родное - от рессор до матерчатой оплётки проводов высоковольтной электрокатушки.