Страница 6 из 123
Теперь, в первый день нового года, Маккарти заявил, что вовсе не был разочарован незначительным откликом на выдвижение его кандидатуры. Он настаивал, что не будет «демагогически рассуждать о войне» для приобретения сторонников. В своих вялых прозаических сочинениях он доказывал: «Вьетнамская война истощает наши материальные ресурсы и людские резервы, но я также думаю, что она является источником чрезвычайного волнения в умах многих американцев и, кроме того, болезненно ослабляет способность нашего общества решать собственные проблемы, а также некоторые потенциальные проблемы мирового масштаба».
В ноябре 1967 года Маккарти выразил надежду, что его выдвижение повлияет на диссидентов, заставив их обратиться к политике, а не к «нелегальному» протесту, к которому они пришли в результате собственной «несостоятельности и фрустрации». Однако спустя месяц лидеры Эс-ди-эс Том Хейден и Ренни Дейвис, а также другие лидеры антивоенного движения начали строить планы на 1968 год. Одной из главных предполагаемых акций была серия уличных демонстраций в Чикаго ближайшим летом в период проведения съезда демократической партии.
Движение «Йиппи!» — клич превратился в акроним лишь спустя год, благодаря изобретению названия «Молодежная международная партия» («Youth International Party») — было основано в новогодний вечер (правда, согласно официальной версии, которая не полностью подтверждается фактами). Произошло это на вечеринке в Гринвич-Вилледже и — по словам Эбби Хоффмана и Джерри Рубина — явилось результатом курения марихуаны. «Мы все катались там по полу точно камни», — рассказывал Хоффман впоследствии сотрудникам ФБР. Даже наименование «Йиппи!» — как и «хиппи», своего рода ярлык с одобрительным смыслом, знак принадлежности к контркультуре — несло на себе отпечаток напыщенности, подходящей лишь воинственно настроенным юнцам.
В первый день января Организация Объединенных Наций объявила 1968 год Международным годом борьбы за права человека. Генеральная Ассамблея открыла свою годичную программу призывом к миру во всем мире. Но даже папа римский
1 января в посвященном проблеме мира послании заметил, что существуют «новые пугающие препятствия прекращению войны во Вьетнаме».
Вьетнамская война представляла не единственную угрозу миру. В Западной Африке наиболее многообещающее из новых независимых африканских государств — богатая нефтью Нигерия в течение шести месяцев была охвачена гражданской войной между правящими этническими группами и представителями народности ибо — они составляли восемь из двенадцати миллионов населения в маленьком восточном районе под названием Биафра. Запасы нефти, сулившие Нигерии большие перспективы, находились именно там.
Париж выглядел, как никогда, великолепно благодаря министру культуры Андре Мальро, организовавшему мытье стен зданий. Мадлен, Триумфальная арка, Пантеон и другие важнейшие памятники архитектуры перестали быть серыми, покрытыми угольной пылью: они приобрели бежевый и желтоватый цвет. В тот месяц планировалось под струями холодной воды смыть семивековую грязь с собора Парижской Богоматери. Это был один из наиболее животрепещущих вопросов, обсуждавшихся во французской столице. Не повредят ли струи воды здание? Не будет ли оно выглядеть пестрым, напоминая странное лоскутное одеяло, если обнаружится, что не все камни изначально совпадали по цвету?
Де Голль, сидевший у себя во дворце перед наступлением полночи в канун нового, 1968 года, был настроен серьезно и в то же время оптимистично. «Среди множества стран, где царят замешательство и произвол, наше государство будет по-преж-нему являть собой образец порядка. Главная цель международной политики Франции — это мир, — сказал генерал. — Врагов у нас нет».
Возможно, изменение тона генерала было связано с его желанием получить Нобелевскую премию мира. «Пари-матч» задала Помпиду вопрос: согласен ли он с неким источником из ближайшего окружения генерала, возмущенным тем, что де Голль до сих пор не получил эту премию? Но Помпиду ответил: «Вы и вправду думаете, что Нобелевская премия может иметь для генерала какое-то значение? Единственное, что заботит его, — это история, а на решение суда истории никакое жюри повлиять не может».
Среди немногих оптимистичных заявлений 1968 года, помимо заявления де Голля, был также прогноз американской компьютерной промышленности, предсказывавшей своего рода рекорд. В 50-х производители компьютеров полагали, что для удовлетворения потребности Соединенных Штатов в компьютерах достаточно шести машин. К январю 1968 года в стране функционировало пятьдесят тысяч компьютеров, причем пятнадцать тысяч из них было установлено в истекшем году.
Фабриканты табачных изделий также надеялись, что рост продаж на 2%, имевший место в прошлом году, будет наблюдаться и в нынешнем. Управляющий одной из крупнейших табачных компаний хвастался: «Чем больше на нас будут нападать, тем более возрастет уровень продаж».
Однако во многих отношениях 1967 год был неблагополучным для Америки. Рекордное число волнений, сопровождавшихся разрушениями и проявлениями жестокости, разразилось среди чернокожего населения американских городов, в том числе Бостона, Канзас-Сити, Ньюарка и Детройта.
Именно в 1968 году вместо слова «негры» в обиход вошло наименование «черные». В 1965 году Стоукли Кармайкл, организатор «Студенческого комитета борьбы за ненасильственные действия» («Student Nonviolent Coordinating Committee»), или Эс-эн-си-си, известного своей энергичной и эффективной борьбой за гражданские права, изобрел наименование «Черные пантеры». Затем к нему было добавлено выражение «Власть черных». В то время слово «черный» в значении «темнокожий» употреблялось достаточно редко, в качестве поэтического оборота, однако в 1968 году это слово вошло в обиход для обозначения борцов за права темнокожего населения, а к концу года стало наиболее предпочтительным для обозначения всех людей с этим цветом кожи. В свою очередь, слово «негр» стало уничижительной кличкой для тех, кто не боролся за свои права.
На второй день нового, 1968 года Роберт Кларк, тридцатисемилетний школьный учитель, занял место в палате представителей штата Миссисипи, причем против его кандидатуры не было подано ни одного голоса. Он стал первым чернокожим, занявшим это место в Миссисипи, за весь период с 1894 года.
Однако надо заметить, что в сфере борьбы за социальные права главные события переместились с Юга, где ее участники высказывались достаточно мягко, на Север, где вопрос предпочитали ставить ребром. Чернокожие Севера отличались от чернокожих Юга. В то время как большая часть южан — последователей Мартина Лютера Кинга-младшего изучали труды Махатмы Ганди и ненасильственные методы, использованные им в антибританской кампании, Стоукли Кармайкл, вырос-жима была закрыта полицией Школа технических наук. В ответ сотни студентов-медиков вышли на демонстрацию, яростно бросая камни в полицейских. К середине января правительство закрыло факультеты философии и словесности, экономики и политических наук из-за антифранкистских демонстраций. Завоевав в 1967 году право на создание собственных организаций, на следующий год студенты потребовали от правительства освободить их лидеров, арестованных после демонстраций 1967 года, и запретить полиции осквернять своим вторжением территорию университетских кампусов — освященный историей принцип, признаваемый в большинстве стран Европы. Однако студенты также начали более активно вовлекаться в политические движения за пределами кампусов, особенно в деятельность профсоюзов и борьбу за права рабочих.
Накануне Нового года Абба Эбан, министр иностранных дел Израиля, призвал арабов Ближнего Востока «выразить свою волю» и побудить своих лидеров к проведению мирных переговоров с Израилем. В июне 1967 года Израиль вновь вступил в войну со своими соседями — арабами. Де Голль был в ярости, поскольку, на правах близкого союзника Израиля и поставщика оружия для этой страны, он требовал, чтобы Израиль не начинал вооруженного конфликта. Однако Государство Израиль с момента своего возникновения уже претерпело несколько нападений по различным поводам со стороны арабов; теперь же, когда египтяне блокировали Акабский залив, израильтяне убедились, что следующее организованное нападение арабов вот-вот начнется. По этой причине они атаковали первыми. Де Голль переориентировал политику Франции: из произраиль-ской она стала проарабской. Давая разъяснения по поводу этой новой политики на ноябрьской пресс-конференции, де Голль охарактеризовал иудеев как «элитарный народ, самоуверенный и высокомерный». В 1968-м де Голль все еще пытался пояснить свое утверждение и убедить различных израильских лидеров, что это вовсе не был антисемитский выпад, а комплимент; возможно, он и вправду так думал, поскольку все эти эпитеты очень точно характеризовали его самого.