Страница 59 из 123
Певица Дженис Джоплин, чей голос скрипуче звучал в 1968 году на концертах вместе с калифорнийскими группами «Биг бразер» и «Холдинг компани», говорила, что не считает себя хиппи, поскольку хиппи верят, что можно попытаться изменить мир к лучшему. Напротив, она утверждала, что принадлежит к битникам: «Битники считают, что мир не собирается меняться к лучшему, и говорят: «Ну и черт с ним», — напиваются и веселятся».
Хиппи пытались изменить мир к лучшему, однако и они проводили немало времени, напиваясь и веселясь. Марихуану в американских колледжах в 1968 году курили чаще, чем в наши дни табак. Многие полагали тогда (а многие разделяют это мнение и теперь), что правительственное законодательство против наркотиков являлось средством подавления и что истинно демократическое общество легализует употребление наркотиков.
Казалось, американцы разделились на два лагеря: одни жили по-новому, другие отчаялись понять новый образ жизни. Секрет неожиданного успеха театрального представления «Волосы», американского рок-мюзикла из жизни племен, заключался в том, что хотя во время действия на сцене практически ничего не происходило, здесь была претензия на то, чтобы предложить зрителям бросить взгляд на жизнь хиппи. При этом поддерживался стереотип, будто хиппи совершенно ничего не делают, и делают это (то есть ничего) с невыразимым энтузиазмом — очевидно, вызванным наркотиками. Газеты и журналы часто публиковали описания жизни кампусов. Почему фото, сделанное на свадьбе Эбби Хоффмана, попало на обложку журнала «Тайм»? Да потому что пресса, а также весь остальной истеблишмент пытались понять «молодое поколение». То был один из «главных сюжетов года», с которым, как и с войной, они отказались бороться. Журналы и газеты регулярно помещали статьи о «новом поколении». В большинстве из них ощущался оттенок разочарования, поскольку журналисты не могли понять, на чьей стороне эти люди. Представители истеблишмента считали, что они придерживаются позиции «против всех и вся». 27 апреля 1968 года в передовице «Пари-матч» говорилось: «Они осуждают и советское, и буржуазное общество: организацию промышленного производства, общественный порядок, стремление достичь материальных благ, ванные комнаты и, в конце концов, работу. Другими словами, они осуждают западное общество».
В 1968 году в США вышла книга «Разрыв», в которой дядя и его длинноволосый племянник, курящий марихуану, пытаются понять друг друга. Племянник знакомит дядю с марихуаной, вкус которой неожиданно напоминает дяде «пачку чая». Но, покурив, он говорит: «Это расширило мое сознание. Кроме шуток! Теперь я понял, что имеет в виду Ричи. Я слушал музыку и слышал в ней то, чего никогда не различал прежде».
Рональд Рейган дал хиппи следующее определение: «Одевается, как Тарзан, носит волосы, как у Джейн, и пахнет, как Чита». То, что подход Рейгана оказался недостаточно глубок в интеллектуальном отношении, никого не удивило, но большинство представлений о хиппи имело с ними мало общего. Общество не изменилось к лучшему с начала 50-х, когда представление о целом поколении так называемых битников (выражение, придуманное романистом Джеком Керуаком) с помощью телевидения было сведено к персонажу по имени Мейнард Дж. Кребс, который редко мылся и ворчал: «Работа?!» — ужасаясь всякий раз, когда у него появлялась возможность устроиться на службу, приносящую доход. Норман Подгорец написал эссе в «Партизан ревью», посвященное поколению битников; оно было озаглавлено «Богема, которая ничего не знает». Отрицание приверженности материальным ценностям и отвращение к корпоративной культуре расценивалось как нежелание работать. Постоянный упрек в недостатке гигиены прикрывал отрицание иной манеры одеваться, хотя ни битники, ни хиппи не были неряхами. Правда, Марк Радд был известен своей неаккуратностью, но многие другие молодые люди были опрятны и выглядели даже изысканно; они очень интересовались различными средствами для волос, ухаживали за своими вошедшими в моду длинными локонами, наряжались в вышитые брюки клеш.
Общественность была буквально помешана на длине волос. В 1968 году существовал плакат, расклеенный на двух тысячах досок объявлений: на нем был изображен восемнадцатилетний юноша с копной волос, а внизу была подпись: «Сделай
Америку красивее — подстригись». Джо Намат, игрок «Джетс» — нью-йоркской команды по американскому футболу, — который носил волосы средней длины и иногда усы (его смелость и твердость сыграли большую роль в том, что футбол приобрел статус ведущего национального вида спорта в конце 60-х), часто слышал приветствия от своих поклонников, появляясь на стадионе: «Джо, подстригись!» В марте 1968 года, когда Роберт Кеннеди мучительно решал вопрос о том, баллотироваться ли ему в президенты, он получал письма, где говорилось, что если он хочет стать президентом, то должен подстричься. Тон этих писем был странно враждебным. «Никому не нужен президент-хиппи», — писал автор одного из них. И в итоге Кеннеди подстригся и выставил свою кандидатуру.
К 1968 году в широких кругах, связанных с коммерцией, возникло мнение, что «разрыв поколений» представляет собой идею, которую можно выгодно использовать. Эй-би-си начала показ сериала «Модная команда» («The Mod Squad»), очевидно, не заботясь о том, что слово «mod» (модная) в Британии уже устарело. Персонажами сериала были трое молодых полицейских. Один из них напоминал молодого Боба Дилана, если его умыть и причесать, а другой — одного из «черных пантер» со сладенькой улыбочкой. Женщина-полицейский выглядела как молодой вариант Мэри из группы фолк-сингеров «Питер, Пол и Мэри». Все трое вели себя вызывающе, поступали жестоко. Штампы контркультуры в подобной трактовке неожиданно оказывались абсолютно невинными. В анонсе, предложенном Эй-би-си, говорилось (как будто люди на самом деле подобным образом беседовали между собой): «Полиция не понимает нынешнее поколение, а оно, в свою очередь, не любит полицию. Решение — найти нескольких бойких молодых битников и дать им поработать в полиции». Далее в анонсе было сказано, что «сегодня на телевидении тон всему задают молодые... И вместе со всем поколением «молодых взрослых» зрителей Эй-би-си одерживает легкую победу».
«В 1968 году у всякого есть свое мнение относительно “разрыва поколений”». Эта фраза президента Колумбийского университета Грейсона Кирка, сказанная 12 апреля, когда он произносил речь в университете штата Виргиния, немедленно стала популярной. Андре Мальро, который в юности был известен своим пылким и мятежным характером, но в 1968 году входил в состав консервативного крыла правительства де Голля, отрицал существование разрыва между поколениями и настаивал, что дело заключается в нормальной для молодежи борьбе в процессе взросления. «Глупо было бы верить в такой конфликт, — говорил он. — Основная проблема состоит в том, что наша цивилизация — машинная цивилизация — может научить человека всему, за исключением главного: как быть человеком». Председатель Верховного суда США Эрл Уоррен сказал в 1968 году, что «одна из наиболее насущных потребностей нашего времени» состоит в смягчении напряжения между тем, что он называл «дерзость молодежи», и «спокойным практицизмом» более зрелых людей.
Некоторые уверяли, что современная молодежь просто находится в состоянии перехода к постиндустриальному обществу. В дополнение к широко распространенному мнению, что новая молодежь, хиппи, не хочет трудиться, существовало убеждение, что они не должны этого делать. В результате анализа, проведенного Исследовательским советом южной Калифорнии, были получены выводы: к 1985 году большинству американцев достаточно работать лишь шесть месяцев в году, чтобы обеспечить достойный уровень жизни. Ученые предостерегали, что рекреационные возможности будут в вопиющем состоянии и не смогут обеспечить проведение досуга, который у нового поколения будет значительно более продолжительным, чем у нынешнего. Эти выводы были сделаны на основе роста доли валового национального продукта, приходящейся на душу населения. При делении общего показателя валового национального продукта на количество населения страны, включая иждивенцев (то есть при учете того, на какие материальные блага и социальные услуги может рассчитывать каждый), итоговая цифра должна была удвоиться в период с 1968-го по 1985 год. В 60-е многие верили в то, что развитие технологий в Америке приведет к увеличению досуга, и лишь немногие, в их числе и Герберт Маркузе, пытались доказать, что этого не произойдет.