Страница 32 из 123
В 1968 году Джулиус Лестер опубликовал свое сочинение, имевшее большой резонанс, под названием «Берегитесь, белые! «Власть черных» вот-вот доберется до вашей мамаши!». Лестер писал о том, что сотрудники Эс-эн-си-си были рады видеть «белых и черных вместе» (говоря словами из гимна Пита Сигера) во время борьбы с расизмом в южных штатах. Но когда они очутились на Севере, стало ясно, что проблема отношений с белыми коренится именно здесь, а не на Юге. «Маска, — писал он, — начала спадать с лица Севера». Он отметил ценность использования «Власти черных» в средствах массовой информации с провокативными целями:
«Призыв к власти черных дал для формирования самосознания черных более, нежели что-либо иное. Само по себе это выражение не ново: им пользовались и чернокожие (среди них — Ричард Райт и Джеймс Боггс), и белые (например Чарлз Сильбермен). Однако мировую известность оно приобрело, прозвучав на дорогах Миссисипи во время марша Мередит, когда организатор Эс-эн-си-си Вилли Рикс выразил то, что все формулировали как «Власть для чернокожих», коротко: «Власть черных!» (Рикс не тратит слов понапрасну).
Заурядный марш обернулся новым событием большой важности. Каждый хотел знать, что это такое — «Власть черных». Если Эс-эн-си-си говорил «Власть неграм» или «Власть цветным», белые продолжали спокойно спать по ночам. Но ВЛАСТЬ ЧЕРНЫХ! Это слово «черных»! ЧЕРНЫЙ. Возникает видение: болота, кишащие аллигаторами; над ними склонились какие-то древние деревья с обросшими мхом сучьями... Из глубин болота поднимается черное чудовище; с его шкуры капает грязь... Папаши велят своим дочкам быть дома в 9, а не в 9.30... ВЛАСТЬ ЧЕРНЫХ! Боже мой, негры начали возвращать долги белым... Нация билась в истерике. Губерт Хамфри визжал: «В Америке нет места расовой дискриминации по отношению к людям с каким бы то ни было цветом кожи!» Он лгал. Черным было известно минимум сорок восемь штатов, где имелось столько места для расизма, что для других вещей его просто не оставалось.
Эс-эн-си-си никогда не насчитывал в своем составе белых больше, чем 20%, но в декабре 1966 года, через семь месяцев после того, как Кармайкл возглавил эту организацию, она с трудом провела в жизнь решение об ограничении числа белых сотрудников — всего при девятнадцати голосах за, восемнадцати против и двадцати четырех воздержавшихся. Приказ об исключении отдал не кто иной, как Боб Мозес — человек, двумя годами раньше отправивший на Юг тысячу волонтеров. Хоффман был в ярости. Он нанес ответный удар в статье, опубликованной в ежемесячнике «Вилледж войс», где использовал свой оригинальный стиль — он писал от первого лица, давая пояснения в разговорной манере (с того времени многие нью-йоркские публикации имитировали его). Он избрал в качестве мишени слабое место Эс-эн-си-си, а именно то, что, как и в случае многих движений 60-х, организаторы Эс-Эн-си-си спали друг с другом. Ведь они были молоды; они работали бок о бок, часто под угрозой серьезной опасности. Как говорил работник Эс-эн-си-си Кейси Хейден: «Если вам повезло и у вас есть постель, вам наверняка будет невесело, если делить ее не с кем». Эс-эн-си-си пытался сохранить информацию в рамках организации, поскольку здесь имел место не просто секс, но межрасовый секс: темнокожие мужчины занимались любовью с белыми женщинами, и ничто не приводило расистов-белых в такое бешенство, как этот факт. Эбби Хоффман писал о том, что белых женщин завлекли в организацию, соблазнили, а затем вышвырнули вон: «Я сочувствую другим белым сотрудникам Эс-эн-си-си, особенно белым женщинам. Все они напоминают мне шлюх из Бронкса, которых имеет и лишает куска хлеба некий темнокожий сутенер».
В июле 1967 года, когда в американских городах вспыхнули бунты, Джонсон назначил комиссию в составе одиннадцати человек во главе с губернатором штата Иллинойс Отто Кернером, дабы проанализировать происходящее и дать рекомендации по урегулированию «социальных беспорядков». В марте 1968 года комиссия Кернера опубликовала противоречивое, но снискавшее многочисленные похвалы исследование, в котором расизм был назван в качестве ключевой проблемы. В нем также звучал упрек в адрес средств массовой информации: они излишне подчеркивают факты насилия и занижают уровень нищеты в бедных городских районах. «Среди негров, в особенности среди молодежи, возникло новое настроение — апатию и подчинение «системе» заменили самоуважение и рост расовой гордости».
Отчет, продававшийся столь широко, что к апрелю 1968 года он занимал второе место в списке бестселлеров «нон-фикшн», опубликованном «Нью-Йорк тайме», призывал к решительному увеличению федеральных расходов. «Необходимо пойти навстречу насущным потребностям нации; в ряде случаев необходимо сделать трудный выбор и, если потребуется, ввести новые налоги». К несчастью, в тот самый день демократ из Арканзаса Уилбур Миллз (в качестве председателя
Комитета по изысканию денежных средств в палате представителей он являлся главной фигурой в налоговых вопросах) сообщил, что затраты на продолжение войны во Вьетнаме требуют форсировать рост налогов. Именно это комиссия подразумевала под трудным выбором. Мэр Нью-Йорка Джон Линдсей, член комиссии Кернера, был среди тех, кто, подобно Роберту Кеннеди, выражал сожаление, что военные расходы не дают государству реализовать свои социальные обязательства; число их все увеличивалось.
Но самая цитируемая и врезавшаяся в память строка звучала так: «Наша нация движется в направлении двух обществ, черного и белого, разделенных и неравных между собой». Это и произошло с активными движениями левого толка. В точности отражая процессы, происходившие в обществе, белые и темнокожие активисты все сильнее отдалялись друг от друга.
К 1967 году Эбби Хоффман стал воинствующим противником привилегированных слоев белого населения. Он протестовал против капитализма и духа торгашества, сжигая деньги и подстрекая других делать то же самое. Идея сожжения денег не вызвала бы отклика у чернокожего сельского населения на Юге или у горожан-северян. Но для Хоффмана бросить деньги в огонь означало привлечь внимание телекамер, поскольку это было зрелищно. В 1967 году, когда он наконец обратил внимание на антивоенное движение, главной его заботой было попасть на телеэкраны. В мае этого года он создал «Бригаду цветов»; в нее вошли молодые активисты антивоенного движения, чей внешний вид стал ассоциироваться с хиппи: длинные волосы, одежда, украшенная цветочным узором, синие джинсы, к которым внизу были пришиты колокольчики, повязки на головах, бусы. Все это, казалось, должно было привлечь телевизионщиков. Сам Хоффман, размахивавший американским флагом, надел накидку с надписью «Свобода».
Участие в движении за гражданские права приучило Хоффмана к мысли, что даже созидательные действия ненасильственного характера могут остаться незамеченными в том случае, если на их участников не будет совершено нападение.
«Бригада цветов» создавалась для того, чтобы подвергнуться атаке. Хоффман обучил своих людей, как нужно сгибаться, принимая защитную позу, — этому его научили сотрудники движения за гражданские права. И их атаковали; молодых женщин избили, американские флаги вырвали из их рук. Фотоснимки, запечатлевшие это, производили сильное впечатление, и «Бригада цветов» немедленно стала предметом разговоров в среде борцов за мир. Хоффман сообщил прессе, что торговцы из верхней части города плохо обеспечили их цветами, но они собираются «вырастить свои собственные». Он хвастливо заявил, что «цепи из одуванчиков окружат призывные пункты» (имелись в виду пункты призыва на военную службу).
Утвердившись в качестве одного из лидеров хиппи Ист-Вилледжа в Нью-Йорке, Хоффман присоединился к группе диггеров (ее основали актеры из Мимической труппы Сан-Франциско). Он объяснил разницу между диггерами и хиппи в статье, озаглавленной «Диггерство есть ниггерство» (при публикации она была названа «Победить»): «Диггеры — это хиппи, которые не дают собой манипулировать средствам массовой информации, но сами манипулируют прессой, телевидением и радио. В некотором смысле и то и другое представляет собой колоссальный розыгрыш».