Страница 9 из 34
Инспектор что-то буркнул.
— Или, — добавил молодой сыщик, — он украл его не для себя, а чтобы избавиться от этой девушки, но затем передумал.
Они вышли из кабинета. Доктор Уэйт решил, что будет полезно выпить порцию бренди. Он достал из верхнего ящика большую бутылку и начал себе наливать. Когда он подносил рюмку к губам, дверь внезапно распахнулась и в ней появилось бледное лицо молодого Секкера — так внезапно, что доктор уронил рюмку на пол.
— Простите, — сказал сержант. — Начальник просил уведомить вас, что следствие будет производится завтра, и требуется ваше присутствие. Оно будет даже очень нужно! — И он удалился, закрыв за собою дверь.
По палубе расхаживал главный инспектор Каннон. Сержант Секкер присоединился к нему. Уже настало утро, движение на реке оживилось. Мимо них проходила длинная вереница барок, груженых углем. На обоих берегах пробуждалась городская жизнь, по инспектор Каннон был слишком погружен в свои размышления, чтобы обращать на это внимание.
— Так вот оно как было, — сказал Каннон, подводя итоги своим мыслям. — Ноэлю смертельно надоела эта девица. Она убеждала его жениться на ней, может быть угрожала ему. Он бросил ее за борт и дело с концом.
— Но ведь вы говорили, будто эта учительница уверена, что девица Фрезер стояла у перил. Как мог Ноэль бросить ее за борт, когда оба выхода на палубу были преграждены — один дремлющей учительницей, а другой — подругой, которая искала Розмери?
Инспектор начал соображать.
— Предположим, что она стояла у перил, а он прятался где-нибудь в снастях. Если он в нее чем-нибудь бросил и попал в нее и она опрокинулась за перила вниз головой... Нет, не выходит... Что, если Ноэль стоял на нижней палубе и, подцепив ее пароходным крючком, потянул ее вниз? Или хотя бы палкой? Перила верхней палубы только на несколько футов выше головы человека, стоящего на нижней.
— Это было бы легко, если бы у нее был длинный шарф, — начал сержант.
Его прервал звук скрипучего голоса позади него.
— У Розмери Фрезер был длинный шарф!
Оба полицейских повернулись. Позади них из люка своей кабинки выглядывала мисс Гильдегарда Уизерс.
— Не принимайте возмущенного вида, — сказала она. — Раз вы все утро голосите перед моим окном, вы не можете обижаться, что я вмешиваюсь.
— Сударыня, — начал главный инспектор.
Но сержант Секкер схватился за главную мысль.
— Вы говорите, что на Розмери Фрезер был шарф?
— Эта была такая же характерная ее принадлежность, как серое беличье манто. Когда я в последний раз видела ее у перил, на ней не было манто, но на ней был длинный темно-синий шарф.
— Вот видите, — сказал сержант Секкер.
Каннон никак на это не отозвался.
Молодой человек продолжал:
— Ноэль видел шарф, не так ли? У него при себе была доза яда, которую он украл у доктора, не так ли? Он стоял у перил внизу, размышляя о том, как он даст ей этот яд, и вдруг увидел развевающийся шарф. Он быстро ухватился за него, Розмери Фрезер упала мимо него вниз в воду.
Мисс Уизерс чуть не захлопала в ладоши в знак одобрения. Но она сразу сообразила, что этому противоречит одна полузабытая ею подробность, что-то имевшее отношение к палубе, и к ветру, и к ночи — особенно к ветру. Инспектор Каннон без колебания признал догадливость своего подчиненного.
— Вот это дело! — сказал он, крепко хлопнув его по плечу. — Одно только меня беспокоит — всплеск.
— Какой всплеск? — вмешалась Гильдегарда Уизерс из своего окна. — Всплеска не было.
— Вот именно это-то меня и беспокоит. Но я помню один случай три-четыре года тому назад: убийство на пароходе «Графиня Тильская». Капитана и боцмана задушили, а затем потихоньку спустили в воду. Могло ли случиться, что этот Ноэль спустил девицу в море на шарфе так, что никто не слышал всплеска?
Мисс Уизерс поспешно перерыла свой чемодан и, высунув из люка разыскиваемый ею предмет, крикнула:
— Я вам одолжу этот шарф. Он почти такой же длины, как шарф Розмери. Пусть один из вас пойдет на верхнюю палубу, а другой встанет внизу.
Главный инспектор Каннон не любил принимать советы от посторонних, особенно от старых дев, но положение было необычное. Он взял полоску лилового шелка и, повернувшись к Секкеру, сказал:
— Повяжите-ка это себе на шею и пойдите наверх. А я посмотрю, могу ли я вас ухватить.
— Слушайте, — запротестовал молодой человек. — А если кто-нибудь меня увидит? Этот отвратительный цвет не подходит к моему костюму.
— Погодите минутку, — крикнула мисс Уизерс. — Я его надену.
Но пока она меняла свой капот на платье и шляпу, прошло немало времени. Выйдя на палубу, она увидала, что инспектор Каннон стоит у перил и старается ухватить кончик лилового шарфа, свисающего над его головой.
— Попробуйте стать на перила, — предложила она.
Каннон что-то проворчал, но последовал ее совету. Он ухватил кончик шарфа и крепко потянул за него. Взглянув наверх, мисс Уизерс увидала белые руки, ухватившиеся за перила, и лицо сержанта.
— Крикните, чувствуете ли вы это? — загрохотал Каннон и потянул снова.
Сержант не отозвался. Мисс Уизерс, изогнув шею, взглянула наверх и увидала, что лицо сержанта было весьма необычного цвета, и что он низко наклонился через перила. Она не отличалась почтительностью. Высокий чин Скотланд-Ярда почувствовал, что его толкают в сторону и над ухом его прозвучала команда:
— Отпустите, дурак!
Инспектор отпустил шарф, но раньше, чем успел выразить свое неудовольствие, мисс Уизерс уже бегом направилась на верхнюю палубу. Он пошел следом за ней и увидел, что учительница стоит на коленях рядом с неподвижной фигурой молодого человека, схватившегося за перила. Мисс Уизерс возилась с его шеей. Когда Каннон подошел, она как раз развязала шелковую петлю. Сержант отпустил перила и начал судорожно дышать.
— Еле выскочил! — сказал он.
— Почему вы не крикнули? — сказал Каннон.
— Почему? С этой проклятой-распроклятой петлей на шей? Все, что я мог сделать это крепко держаться, чтобы не упасть за борт.
— Может быть, — вкрадчиво сказала Гильдегарда Уизерс, — может быть, мы теперь знаем, почему не закричала Розмери Фрезер?
Настало молчание. Каннон подобрал шелковый шарф и вручил его владелице.
— Очень вам обязан, сударыня, — сказал он сухо.
Сержант Секкер слабо улыбнулся:
— Я более, чем обязан, — сказал он. — Премного благодарен!
Они отошли, оставив ее одну. Однако Гильдегарда Уизерс последовала за ними.
— Не могу ли я быть вам еще полезна? У меня есть некоторый опыт по таким делам в Соединенных Штатах.
Инспектор Каннон был в прескверном настроении. Он чувствовал, что попал в глупое положение.
— Тут не Соединенные Штаты, — сказал он сердито, а потом, чтобы смягчить впечатление, добавил:
— Видите, после всего этого дело ясно. Остается только формальная часть.
— О, — сказала Гильдегарда Уизерс. Она смотрела, как они удалялись, а затем поспешила в свою каюту, но в коридоре наткнулась на накрахмаленную спину миссис Снокс, которая препиралась с достопочтенной Эмилией.
— Я это сделаю и молчать буду, — говорила женщина. — Но двух бумажек мало, со всей этой полицией. Если миледи даст четыре...
— Хорошо, — ответила Эмилия. Щелкнул замок сумочки и миссис Снокс прошмыгнула мимо мисс Уизерс, засовывая за пазуху четыре фунтовых банкнота.
Мисс Уизерс задумалась. Казалось бы, достопочтенная Эмилия — последний человек на пароходе, который мог опасаться полиции. Или нет? Дело было в том, что Гильдегарда Уизерс не совсем была согласна с инспектором, что дело было закончено. Складывая свои вещи, она думала об услышанном. Наконец, она приняла решение. Самое простое — пойти и спросить, — решила она.
Она направилась к двери, но в ту же секунду в нее постучали. На порога стояла сама достопочтенная Эмилия.
— Вы только что разговаривали с детективами? — сказала она. — Как вы думаете, выпустят нас сегодня на берег?