Страница 12 из 62
Темнота ужасно мешала. Я весь уже изнервничался, каждую секунду ожидая немедленного нападения. Леди Женевьева сделал шаг, и мы медленно начали обследовать дом. Войдя, мы сразу все вместе устремили взгляды к тому окну, чья ставня так напугала нас, но там никого не было. Исходящий из окна и от открытой двери тусклый свет, скорее даже мешал нам, чем помогал, преломляя тени от внутреннего убранства дома, даря им причудливые очертания. Я чуть не выпустил стрелу в обычный деревянный стул со спинкой, приняв его за волка, а Харник зашипев, отшатнулся от шкафа. За кого он принял его, я даже не догадываюсь.
Дом оказался пустым, то есть без наличия живых организмов. Георг подошел к очагу и, тут же стоящей кочергой, поворошил угли. Они ответили злыми, красными искрами, намекая на неприятности, которые могут нас постигнуть если воин не оставит их в покое.
- Не так давно потух, - прокомментировал он.
- Что-то нечистое здесь твориться, - откликнулась леди Женевьева. - Следов борьбы нет. Жителей, насколько я понимаю - тоже нет. Нам надо разделиться, иначе мы так до утра будет обследовать деревню. Если кто-то находит, что-то интересное, зовет остальных. В случае опасности, бой не принимать, отступаем и поднимаем крик. Все понятно?
Вопрос был адресован мне. Я молча кивнул головой. Благородная увидела мое движение и покинула дом. Я вышел следом за ней, и направился в противоположный конец деревни. Харник и Георг двинулись вглубь поселения.
Когда имперцы пропали из виду, мне стало не по себе, но делать было нечего, дома надо проверять, вдруг кого-нибудь из жителей найду. Жутко было не одному Харнику, но справляться как-то надо.
Лисьи Норы выросли из парочки охотничьих домиков. Деревня могла бы никогда не появиться, если бы неподалеку не нашли уголь. Строили, как хотели, никакого даже приблизительно плана не было. Дома в деревне были разбросаны хаотично. Деревьев для строительства было навалом, а в качестве крыши использовался тонкий слой дерна положенный на бревна, что тоже не являлось дефицитом. Предприимчивые люди расчистили участок леса, переехали сюда со своими семьями из других деревень, и начали добывать уголь. Так и появились Лисьи Норы. Всё это дела давно минувших дней, но деревня за это время мало изменилась, тут были очень старые дома, которые могли видеть еще первых поселенцев. Кое-какие дома уже основательно ушли под землю. Где-то окна были только чуть выше уровня земли, а сейчас зимой, и вовсе наполовину скрылись в снегу. Вот такие дома живо у меня в голове ассоциироваться со всем народом Бривенхейма. Размеренный быт северян продолжался десятилетиями, лишь война с империей встряхнула людей, заставила сплотиться, взяться за оружие, почувствовать плечо друг друга. Та война заставила пробудиться уходящий под землю и утопающий в снегу дом под названием Бривенхейм. Нас завоевали, но имперцы вдохнули какую-то новую струю в жизнь северян. Медленно обрастающий коростой отчуждения народ начал впитывать знания и традиции других народов империи. Пока в голове метались подобные мысли, я подошел к ближайшему дому, толкнул дверь и с порога заглянул внутрь. Вроде никого. Хотя в такой темени много-то не углядишь.
- Есть здесь кто? - тихо позвал я. - Ауууу.
В ответ тишина. Совесть не дала мне отделаться подобной проверкой, и я зашел внутрь дома, предусмотрительно оставив дверь открытой. Медленно переступая ногами, я начал осматривать дом. Вот убранная шкурами постель, плетеное кресло-качалка, стол с наполовину разделанной тушкой зайца. Похоже, готовили ужин, да так и не приготовили. Следов борьбы или пятен крови, я не углядел. Все было так, как будто что-то заставило людей молниеносно покинуть жилье, возможно, прихватив самое ценное. Хотя, были бы следы поисков этого ценного - разбросанные вещи, например. Я не думаю, что многие в панике сразу же осознают, что у них самое ценное. Большинство примется бестолково метаться и рыться в вещах, выискивая пресловутое наиболее ценное. Это у богачей золото да серебро, а у нас, простых деревенских жителей и не знаешь, что схватить-то.
Полностью осмотрев дом, направился к выходу. Улица встретила меня гробовой тишиной. Не став ничего придумывать, пошел в следующий по порядку дом, затем в еще один. Везде все было одно и то же. Никаких следов людей и признаков насилия. Животных, кстати, тоже не было. Сараи и хлева были пусты. Люди как будто ушли по своей воле, оставив домашние дела недоделанными, но не забыли прихватить скотину.
Несмотря на тайну исчезновения людей и животных, так взволновавшую меня поначалу, я начал понемногу успокаиваться. Хожу себе, выискиваю следы, никто на меня не нападает, никто не воет. Я уже без признаков осторожности бродил по брошенным домам. Без всякого пиетета открывая ногами двери. Какого же было мое изумление, когда одна из дверей оказалась закрытой. Я даже не обратил внимания на боль, пронзившую ушибленную ногу. Тут же тошнотворный страх вновь принялся подтачивать мою выдержку. Вроде бы ничего необычного, но по сравнению с остальными домами... мало ли что, скрывается за этой дверью.
Пришла мысль заглянуть в окошко. Я последовал ей и осторожно припал к стеклу. Именно что к стеклу, а не бычьему пузырю. Видимо здесь жил зажиточный по меркам деревни человек. Мрак, царящий внутри, не дал мне ничего рассмотреть. Я отошел назад и взглядом окинул дом целиком. Большой, крепкий, бревенчатый, возле кирпичной трубы, где растаял от поднимающегося из очага тепла снег, угадывалась черепичная крыша, а не земляная. Рядом, прямо к дому, пристроена конюшня. Проверил, пустая. Снова в задумчивой позе встал перед домом.
Кто же мог жить здесь? Чуть поразмыслив, пришел к выводу, что это, скорее всего, купец. В начале зимы прошел слушок, что в этой деревне поселился имперский торговец. Он вроде бы сразу покупал у окрестных охотников пушнину и отправлял ее в империю. И местным удобно, и ему выгодно. Кто-то меня звал сходить к нему разузнать, что да как, но я не пошел. В тот момент не нужно мне это было.
От раздумий отвлек нарастающий звук шагов. Я вскинул лук, но тут же его опустил, узнав троицу имперцев.
- Нашел что-нибудь? - спросила, подойдя, леди-рыцарь. - У нас ничего, деревня как будто в одночасье вымерла, не оставив ни одного трупа. Ни людей, ни животных. Никого.
- Дверь в этом доме закрыта, - произнес я и поделился с имперцами своими предположениями, кто здесь мог жить.
- Горан держи дверь под прицелом, Георг выламывай ее, я с Харником по бокам, - скомандовала благородная.
Все засуетились, и через пару секунд раздались тяжелые удары плеча Георга в дверь. Бух, бух, бух - разносилось над деревней. Мне казалось, что эти звуки слышны минимум в Северном Мысе, что сейчас сюда примчится толпа недругов, верхом на волках. Я мысленно осекся. Верхом! Странный след. Кто-то ехал верхом на волке! Догадка пахнет безумием, но ведь как логично. Развить эту мысль мне не дал раздавшийся треск. Георг ввалился вместе с дверью внутрь дома, оттуда донесся слабый, женский визг, полный невероятного, всеобъемлющего ужаса. Он так полоснул по моим ушам, что аж ноги подкосились.
Харник и леди Женевьева тут же забежали в дом. Я, медленно шагая, и не убирая стрелы с тетивы лука, пошел за ними. Перешагнув порог, обнаружил вот такую картину. Троица имперцев окружила привалившуюся к стене женскую фигуру. Я подошел к ним ближе, на всякий случай, целясь в левую грудь женщины - туда, где расположено сердце.
Женщина была жива. Об этом свидетельствовали слабые хрипы, доносящиеся из ее, сведённых судорогой ужаса, губ. Закрытые глаза и струйка слюней, спускающаяся из уголка ее рта - совсем мне не понравились. Как и легкая, белоснежная ночная рубашка, покрытая капельками чего-то темного.
Леди Женевьева опустилась на колени и взяла голову женщины в свои руки. Кисти последней дернулись, и я увидел, что часть ногтей на ее пальцах отсутствовали, с них вяло капала кровь. Вот откуда темные пятна на одежде.