Страница 54 из 67
Наши дни.
Я жадно вдохнула воздух, крепко сжимая чью-то руку от теплоты которого мне становилось гораздо спокойнее. Сильная мучительная боль отдавалась по всему телу, сердце будто разрывало на части, казалось, какой-то безжалостный ребенок втыкает в мое сердце иглы, наслаждаясь каждым криком, исходящим из моего рта. Я безуспешно пыталась приглушить крик, хваталась за холодную почву, загоняя грязь под ногти, но ничто не могла утихомирить внутренний адский огонь.
- Я здесь, - тревожно проговорил ангел, чьи прекрасные серо-голубые глаза нервно блуждали по моему лицу, будто еще чуть-чуть и я могу исчезнуть. – Все будет хорошо.
Он крепко обнял меня, не выпуская из своих рук. Я хваталась за его одежду как за единственный шанс спасения.
- Джеймс, - хриплым усталым голосом проговорила я, сжимая его руку как можно сильнее, насколько мне хватало сил, будто не веря, что это действительно он.
«Джеймс», - повторила я, осознавая значимость этого имени. Я знала его еще ребенком, плененным в Аду из-за безжалостных родителей, и знаю его и посей день как могущественного храброго ангела, которого любила во всех своих жизнях.
- Я здесь. Все будет хорошо, - без остановки твердил он, качаясь со стороны в стороны.
Я знала, что ничего не будет хорошо. Еще много чему предстоит свершиться, еще столько всего я должна буду пережить, в том числе прощание с Джеймсом. Снова и снова нам приходиться расставаться и покидать друг друга. Снова и снова я буду чувствовать пустоту. Но сейчас ангел был со мной, в момент, когда я в нем так нуждалась. Я бы отдала все, чтобы мы навсегда остались вместе. Но что я могу дать, если Джеймс – единственное, что у меня осталось?
«Он здесь, со мной», - проговаривала я про себя, улыбаясь собственным мыслям.
Только сейчас я осознала что плачу. За всю свою жизнь я горевала только о двух вещах – смерти родителей и нынешней ситуации. К тому же я не могла толком осознать, чем именно вызванные эти слезы. Я не знала и, по правде говоря, не хотела знать, были они от радости, что Джеймс вновь со мной или от боли, что мне вновь придется его потерять, стоит только найти ангельские врата. Я просто хотела побыть с ним, как когда-то мы сидели вместе, просто наслаждаясь тишиной и, присутствием друг друга. Нам не нужны были слова, чтобы выражать свои чувства и любовь мы и так знали кто что чувствует, мы понимали друг друга одним лишь взглядом.
- Джеймс, - позвала, Агния Климент, - не делай то, о чем пожалеешь.
Этот голос напомнил мне о прошлом, от которого я так хотелось скрыться убежать как можно дальше лишь бы не вспоминать его больше никогда.
- Мама! – крикнула я, но мой голос сильно исказился, издав лишь несуразное рычание.
Бледнокожая ведьма, когда-то являющаяся моей мамой, скрылась в тумане, напоследок сверкнув в темноте карими глазами, на которых читалась боль и печаль.
- Позаботься о ней, - прошептала она Джеймсу еле слышно, но я все же сумела разобрать ее слова.
Агния – единственная женщина из всех мои семей, которая до сих пор жива и она все равно меня бросила, попросив больше никогда ее не искать. Смогу ли я сдержать обещание?..
- Нужно увести её отсюда, - услышала я знакомый девичий голос. Он принадлежал рыжеволосой ведьме – Бетти Крей.
Я едва ли открывала глаза, но все равно ощущала, как Джеймс кивнул головой, после чего в одну секунду безо всяких усилий поднял меня на свои мускулистые сильные руки и понес прочь из леса, в безопасность, в своё собственное убежище, в котором меня всегда будут рады видеть.
- Потерпи еще чуть-чуть, - шептал мне на ухо ангел. – Тебе станет лучше.
Но лучше не становилось даже, когда мы вернулись в дом, где Шарлот, служанка Джеймса, помогала ему привести меня в порядок, всячески ухаживая за мной. В конечном итоге ангел приказал ей готовить завтрак тем временем как сам ни на шаг не отходил от меня.
По едва слышным обрывкам разговора я поняла, что у меня сильно поднялась температура, и жар по всему телу был тому подтверждением. Я будто горело в огне, как подруга Марка, сожженная на костре еще ребенком. Марк. От этого имени я чувствовала себя еще более виноватой. В день нашей последней встречи он поцеловал меня, но поцелуй с ним был ничем по сравнению с тем жаром, который я ощущала, целуя Джеймса.
Знал ли Марк, что я все вспомню? Догадывался ли он о том, что я все еще люблю Джеймса? Безусловно. Но, несмотря на все это, он все же поцеловал меня...
- Как она себя чувствует? – прошептала Бетти, приоткрыв скрипучую дверь.
- Она вся горит, - ответил Джеймс и его слова выражали такую боль, что сердце вновь судорожно сжалось. – Она не просыпается уже третий день. Лишь кричит во сне и зовет меня.
- Тебе стоит отдохнуть.
- Нет, - уверенно произнес он. – Я не отойду от нее, пока она не проснется.
- Она не позволила бы тебе так страдать, - уверяла ведьма. – Иди, приведи себя в порядок и поешь, а я посижу с ней. Не волнуйся, все будет хорошо. Алексис сильная девушка и справится с любыми трудностями.
Джеймс вновь хотел что-то сказать, но та ее перебила, заверив:
- Если она проснется, я тебя позову.
Но, несмотря на свое огромное желание открыть глаза я вновь погрузилась в темноту в ночные кошмары Преисподней, где в темнице меня поджидает Люцифер. Меня вновь заковывают в кандалы, мучают и рвут на мелкие клочья мои крылья, доставляя адские муки по всему телу. Крылья. Откуда они у меня взялись? От этих жутких кошмаров я хотела проснуться, но мне этого никак не удавалось, пока сон не будет показан полностью.
- Алексис, - прошептал ядовитым голосом Люцифер, - теперь к тебе вернулась память, теперь ты вновь будешь меня видеть во сне. Как долго я этого ждал, ты даже не представляешь. Ах, бедная Мия, если бы она не настояла на стирании твоей памяти, может она бы осталась жить дальше.
- Ты ее убил, - с ненавистью произнесла я, скаля зубы.
- Я? – удивленно воскликнул он. – Что ты. Зачем мне марать руки, когда всю грязную работу может сделать кто-то другой, например, мои должники, а их, поверь мне, насчитывается не малое количество.
- Ненавижу! – заорала я. – Клянусь, я убью тебя при первой же встречи.
- Тебе придется встать в очередь, - с ехидной улыбкой ответил Люцифер.
Я проснулась в холодном поту, тяжело дыша и нервно всхлипывая.
Впервые мне удалось разглядеть комнату, в которой я находилось. Я лежала на огромной кровати с серым шелковым одеялом и тремя подушками двое из которых находились под моей головой. Я с трудом повернула голову в сторону открытого окна, из которого выл холодный тревожный осенний ветер. Если несколькими часами раньше меня мучил жар, то сейчас меня морозило и бросало в холод. Я посильнее укуталась в теплое одеяло, ласкающее мою кожу. На прикроватной тумбочке красовались фотографии. На них были изображены вовсе не девушки, встречающиеся на балах с Джеймсом, на них улыбалась я, ласково обнимая ангела с расправленными могучими крыльями. Многие из этих рисунков я уже видела, когда Марк привез на нашу с Джеймсом свадьбу портреты, главный из которых украшал узорчатую стену неподалеку от которой сидя на кресле, мирно спал Джеймс, устало облокотив голову назад. Такой мирный и в тоже время встревоженный юноша совсем не походил на Лиама, которого я встретила в доме Грэхема. Почему же он тогда так холодно со мной обошелся? Несмотря на вспыльчивый характер, он продолжал обо мне беспокоиться. Он первый пришел ко мне на помощь, когда я потеряла сознание, увидев призраков в доме Шона Грэхема Олифарда. Это он поймал меня, это он готовил мне бодрящий отвар, это он заживлял мои раны, когда я падала в лесу… Джеймс любил меня веками.
С улыбкой на лице я вновь погрузилась в темноту не желая видеть очередной кошмар, но он приснился мне вновь.
Я пытаюсь вырваться из кандалов, в то время как Люцифер, Джеймс и Лилит неугомонно хохочут, подпаливая мои крылья. Они что-то говорят еще, но я все это время повторяю одну и ту же фразу: « Это сон. Это всего лишь сон».