Страница 42 из 67
- Разумеется, - солгала я, пытаясь успокоить, бешено колотящееся сердце.
При следующем движении наши руки соединились, и я почувствовала человеческую энергетику.
- Вы не маг, - осенило меня. – Но, как вы тогда тут оказались?
- Мой дедушка Адам Демаре - маг, - начал объяснять он, - пригласил меня сюда на праздник в качестве скрипача, чтобы остальные гости не уделяли мне много внимания. Он хотел, чтобы я жил в этом городе вместе с ним. Мой отец погиб в бою, а свою мать я никогда не видел.
- Кто-то из ваших родителей был колдуном?
- Нет, - как-то неуверенно ответил он. – По правде говоря, я не могу сказать вам наверняка.
Музыканты закончили свою игру, танцующие пары похлопали друг другу в ладоши, тем временем, как я неотрывно глядела на юношу, прекрасно помня, что у его дедушки никогда не было детей. Он всю жизнь прожил здесь в полном одиночестве. Возможно, Марк вовсе и не его внук, ведь иначе у него были бы хоть какие-то магические способности.
- Прошу меня извинить, - начал Марк, - но я должен исполнять свои обязанности.
Поцеловав на прощание тыльную сторону моей руки, юноша ушел в другой конец зала к скрипке, на которой совсем скоро начал играть протяжно и трогательно выводя каждую ноту с особым чувством.
- Кто это был? – из неоткуда появилась мама со злобным и презрительным взглядом смотря на меня.
- Матушка, вы и так знаете, кто он, - как можно спокойнее проговорила я. – Зачем спрашивать?
- Не смей общаться с ним, - злобно продолжала она, и казалось, ее глаза становились все темнее и темнее.
- Но, что в этом плохого? – не понимала я. – Вы, что будете запрещать мне со всеми людьми общаться?
- Он обычный человек, - напомнила она, процедив слова сквозь зубы. – Ты же ведьма. Знаешь, что может произойти? Он нас всех выдаст, а потом сожжет на костре…
- Вам нездоровится матушка, - возразила я, уходя прочь, но она больно схватила меня за запястье правой руки и притянула к себе так близко, чтобы я могла увидеть ее гневные карие глаза и бледную кожу лица, которую она безуспешно попыталась украсить румянами.
- Если я увижу тебя с ним, - начала она, но ее перебила какая-то ведьма.
- Агния Климент, - позвала маму женщина в платье чем-то напоминающее праздничный торт.
- Натали, ну сколько раз мне повторять, что моя фамилия уже давным-давно поменялась на Уилшуд? - мама вновь стала доброй.
«Прямо ангел воплоти», - подумала я, наблюдая за тем, как мама скучно переключилась на свою подругу, тем самым ослабив хватку.
- Иди домой! Живо! - бросила она мне в след, прежде чем слиться с толпой танцующих пар.
***
Первая неделя после Рождества прошла также грустно, как и часы в ночь самого праздника, когда Джеймс оставил меня возле рождественской елки в полном одиночестве и печали. Бабушка, как и следовало ожидать, бросала в мою сторону печальные сочувственные взгляды. Я была более чем уверена, что она все знает, но, разумеется, не желает в этом сознаваться. В любом случае от этого мне никак не становилось лучше.
Иногда я встречалась в лесу с остальными магами, которые были порядком в недоумении, обнаружив меня в такой глуши. Казалось, все маги и ведьмы знали, где Джеймс и почему он не возвращается, но все, как подлые истуканы, держали молчание.
Однажды утром я проснулась с мыслью вновь позабыть Джеймса, как делала это прежде, отвлекаясь, то на тренировку магических заклинаний, то на помощь по дому или же, как в данном случае, на самую простую прогулку по поселению ведьм.
По правде говоря, наши дома располагались довольно таки отдаленно друг от друга. Все свято верили, что вокруг ведьмовской избы есть особая никому невидимая энергия исходящая, как от мертвых, так и от живых колдунов. Главное правило - не хоронить бедняг, а сжигать тело на костре, прах, развевая по ветру, укрепляя силу природы, так называемой священной пылью мертвеца. Для меня это казалось очень жестоким и порядком сумасшедшим делом, но никто не воспринимал мое мнения всерьез.
"Закон для того и создан, чтобы его соблюдать", - каждый раз отвечала мама.
Иногда мне казалось, что это фраза станет девизом нашей семьи, но, к счастью, бабушка твердила, что мой отец всегда говорил совершенное другое.
"В каждом из нас есть индивидуальность, личность, которую не один закон не сможет нарушить", - гласил девиз нашей семьи на портрете моего отца.
Порядком именно это небольшая картина, висевшая в прихожей дома, служила единственным напоминанием о том, что у меня все-таки был отец и то, что он, как верят все ведьмы, и по сей день помогает своей семье, своему роду.
Для меня и это было чуждо, но тем ни менее, время от времени, я обращалась к отцу за помощь и он на самом деле, помогал мне. Бывало даже, я видела его призрак, мимолетно, ненадолго, но видела.
Я вспоминала из своего далеко детства смуглую кожу отца, его озорные карие глаза и улыбку тонких, как нить губ.
Мама непринужденно напевала что-то себе под нос, не заметив даже то, как я ловко проскочила через кухню в прихожую, где бабушка, выходя из своей комнаты, успокаивающе положила свою тяжелую руку на мое плече, как бы говоря: "Крепись, Хелен. Тебе придется еще многое испытать".
Такое поведение старушки меня порядком пугало, особенно, то, что я прекрасно осознавала, что на старческий маразм ее слова и поступки спихнуть нельзя.
Гленда Меро Жонсьер - самая сильная ведьма в нашем поселении, она как никто на свете знает, что ждет каждого человека завтра или в следующей жизни.
Иногда меня удивляло, то, что она утверждала, что свои первые две жизни человек проживает с тем же именем и только потом происходит путаница в дорогах и имя человека, его семья, страна, национальность, меняется на совершенно противоположное прежней жизни. Разумеется, бывают и исключения, когда человек все свои семь жизней проживает под одним именем, но в любом случае в разных семьях.
Я тихо переступила порог дома и бесшумно, закрывая за собой дверь, вышла на тропинку натоптанную годами ведьмами и магами, в чьих интересах входило самая простая прогулка, а не только скучные однообразные домашние обязанности. В такие моменты, когда меня никто не беспокоил, меня постоянно интересовали мысли о том, как же измениться этот город через несколько дней.
Я знала, что скоро его назовут Лос-Анджелесом, но это были пророчества бабушки, а не мои собственный ведьмовские исследование в будущее.
Порядком мне хотелось владеть тем же даром, что и у нее, но в следующую секунду я осознавала, как же все-таки это тяжело - быть в ответите за будущее. Казалось, это сумасшедший дар, которому и врагу не пожелаешь, ведь обладатель его знает, когда и по какой причине умрет дорогой для него человек или же он сам. А как же тяжело знать дату смерти, но не уметь право поменять судьбу человека. Так или иначе, сегодня или завтра, все мы умрем, а знание даты смерти только усугубляет жизнь.
- Хелен? - услышала я до боли знакомый голос.
Скрипач неуверенно прыгал по льдинам, пытаясь, как можно быстрее добраться до меня.
- Марк, это же вы, - натянула я улыбку, не зная радоваться компании или разочаровываться в нарушенной тишине и уединенности.
- Как я рад вас видеть, - проговорил он вновь, мило улыбнувшись мне, приподнимая один кончик губ чуть больше другого.
- Взаимно, - лишь ответила я, легонько наклонив голову вперед.
В каком-то плане я говорила правду, но чувство радости которую я получала при встрече с Джеймсом я все рано не испытывала в общении с этим юноше, лишь спокойствие и умиротворенность. Возможно, именно это мне сейчас и нужно было.
- Значит, вы все-таки решили остаться в нашем городе, - с радостью проговорила я, улыбаясь тому, что за столько лет у меня наконец-то появился друг и верный товарищ.
- Мне не хочется отсюда уезжать, - признался он, уже спокойным шагом прогуливаясь со мной по поляне, усыпанной снегом. - Здесь красиво и спокойно. Нет шума, как в Лондоне, нет скандалов и пьяных вечеров, как в больших городах.