Ожерелье из янтаря

В костре еле тлели угли. Найрани лежала на подстилке, сжавшись в комок. Айгир сложил ветки в костровище и раздул угли. Через несколько минут веселые огоньки заплясали на свежих дровах. Айгир лег на лежанку позади Найрани и притянул к себе. Она тут же проснулась. Он приобнял ее одной рукой за талию и уткнулся носом ей в волосы. Не прошло и пары минут, как его дыхание выровнялось. Уснул. Найрани согрелась быстро. Она лежала в мужских объятьях и боялась пошевелиться. Боялась, что он отпустит ее. Найрани провела ладонью вдоль предплечья его руки, погладила запястье и тыльную сторону его ладони и переплела свои пальцы с его. Его рука была тяжелой, но ее тяжесть не угнетала. Наоборот. Посягательства Сатара на близость вызывали отвращение. Когда к ней прикасался Вегран, она чувствовала неуверенность и скованность. Найрани сейчас поняла, что она никогда не хотела от Веграна по настоящему близких прикосновений. С Айгиром она чувствовала себя в безопасности. К нему хотелось прикасаться самой. Тепло мужского тела позади нее будоражило. И ей не хотелось отдаляться от него. Хотелось впитать его запах, чувствовать прикосновения всей кожей. Найрани долго не могла уснуть. Лежала, держалась за мужскую ладонь возле своего живота и думала. Думала о них.

Найрани проснулась утром от того, что ее рука, на которой она лежала, затекла и онемела. Найрани попыталась повернуться и вытащить из под себя не желающую слушаться конечность. Рука была как чужая. Найрани потихоньку перевернулась на спину. В освобожденной руке начал восстанавливаться нормальный кровоток и Найрани ощутила, как -будто тысячи невидимых иголок вонзились ей в кожу. Найрани чуть слышно простонала.

Что с тобой? - Айгир поднял голову.

Руку... отлежала... О-о-о!

Давай помогу, - Айгир принялся массировать ей руку, энергично растирая от кончиков пальцев до плеча.

У меня рука не двигается!!! Как же больно!

Давай я буду твоей рукой двигать! - Айгир подхватил ее вторую руку и стал читать какой-то детский стишок, жестикулируя ее руками. Постепенно стихли неприятные ощущения. Найрани смеялась, стараясь угадывать его движения и подыгрывать им. Они дурачились так еще долго. Щекотали друг друга, хватали друг друга за руки, смеялись. Найрани пыталась ущипнуть Айгира. Он уворачивался и отбивался. Она выбрасывала резко руки, стараясь ухватить его за плечо, руку, пыталась потянуть его за ухо. Но он всегда ловил ее руки, отпускал и снова ловил. Наконец Найрани удалось ущипнуть его за живот. Айгир притворно закатил глаза.

Ах ты, коварная! Я ранен! Я умираю! - он откинулся на спину, картинно заломив руки, и закрыл глаза.

Эй! Не шути так! Ты ведь и впрямь чуть не умер совсем недавно! - Найрани откинула его волосы, упавшие ему на лоб. Он поймал ее запястье, потом второе, соединил ее руки ладонями вместе.

А ты перестань щекотать меня! Ненавижу щекотку, - он повернулся к ней, удерживая ее руки.

Ничего не могу обещать, - сказала Найрани, покачав головой. - Это не я, это мои ручки!

Айгир вдруг поднес ее руки к своим губам, раскрыл их и поцеловал центр одной ладони, потом центр второй. Смех оборвался. Все веселье испарилось в один момент. Сердце словно сорвалось в галоп. Ее тело моментально отозвалось на эту нехитрую ласку и ее энергия расцвела в ее животе жарким огненным цветком. Ее руки соприкасались большими пальцами, ладони обхватывали его лицо. Айгир замер, уткнувшись носом ей в ладонь. Найрани отняла ладонь, погладила большим пальцем его губы и поцеловала его. Сама. Айгир опешил и разжал руки, которые до этого держали ее запястья. В следующий миг он подхватил ее и прижал к себе. Он уложил ее на спину. Айгир целовал ее жарко и требовательно. Найрани кожей ощущала его потребность в ней. Она обвила его шею руками, зарывшись пальцами в волосы. Ее тело, казалось, зажило самостоятельной жизнью. Оно льнуло к нему, выгибалось на встречу его призыву. И она наслаждалась вихрем новых ощущений, которые дарили ей его прикосновения. Как все таки это чудесно, чувствовать себя живой и настоящей. Именно сейчас это почему-то ощущалось как нельзя остро.

Айгир с трудом заставил себя оторваться от ее губ. Она издала протестующее «М-м-м» и потянула его обратно к себе.

Тебе лучше остановиться, иначе я возьму тебя прямо здесь.

Найрани смотрела на него затуманенным взглядом. Хотела бы она продолжения? О, да! Хотела.

Я очень хочу тебя. Хочу, чтоб ты стала моей. Хочу заботиться о тебе, защищать тебя. Теперь решение за тобой. Сделай свой выбор.

Айгир поднялся и подал ей руку.

Вставай. Нам пора собираться в деревню.

Найрани ничего не ответила. Она еще не пришла в себя. В промежности ныло и хотелось сжать посильнее бедра. Айгир помог ей подняться.

Они быстро собрались. Выбросили из пещеры ветки, служившие им постелью. Айгир забрал нож и огниво, Найрани сходила в рощицу, из которой она брала ветки для подстилки и залечила деревья. Она нарастила кору, чтоб закрылись срезы, оставшиеся от веток, напитала деревья, помогла пустить новые ветви и поблагодарила деревья. Когда она вернулась, Айгир стоял на краю утеса, а за его спиной разминал огромные крылья большой желтый ящер. Айгир посадил Найрани позади себя, приказав ей держаться покрепче. Ящер взмахнул крыльями и взмыл ввысь. Найрани цеплялась за Айгира как утопающий за соломинку. Она обхватила его за пояс руками и вжала в плечи голову.

Полегче! Ты так сломаешь мне ребра! - усмехнулся Айгир.

Но Найрани не готова была сейчас воспринимать подколки. Она воспринимала лишь расстояние до земли и единственное стабильное ощущение — сильное тело под ее руками. Позади нее мерно поднимались и опускались кожистые крылья, под ней мерно покачивалась спина зверя, покрытая гладкими желтыми чешуйками. Они летели недолго. Вскоре большая рептилия, мягко спружинив, приземлилась возле домика Найрани. Откуда-то разу же возникли Ула и Яра. Они на перебой причитали, плакали, обнимали Найрани и Айгира. Найрани тоже плакала и обнимала их в ответ. Когда женщины немного успокоились, они рассказали, что когда Айгир и Микан ушли искать Сатара и Найрани, Ула и Яра рассказали все Дараману. Он отправил на поиски всех охотников. Микана нашли накануне вечером, привязанным на берегу к дереву собственной веревкой.

Первым делом Айгир и Найрани навестили Микана, который приходил в себя в своем доме. Микан отказался от того, чтоб ему ускорили выздоровление, и искренне порадовался потеплению в отношениях между ними. И теперь он с легкой грустью смотрел, как улыбающийся Айгир взял за руку смутившуюся Найрани и они ушли вместе.

Следующие три недели прошли для Найрани как во сне. Они были наполнены радостью, нежностью, легкими касаниями, долгими совместными прогулками в горах, играми, совместными энергетическими практиками. Найрани порхала по деревне как бабочка, плыла на волнах воодушевления, радовалась, мечтала, рисовала в воображении радужные картинки своего будущего, в которых все чаще рядом с собой она видела Айгира. Яра была в восторге. Она засыпала Найрани вопросами о том, переедет ли она жить к ним с братом в домик, или Айгир будет строить отдельный, когда будет обряд их соединения, было ли у Найрани с ее братом ну... то самое... Найрани краснела и отмахивалась от вопросов. А Яра продолжала фантазировать о том, какой замечательной она будет тетушкой, и в какое платье нарядить Найрани на обряд. Ула тоже радовалась. Дараман, глядя на них, улыбался с видом: «Я же знал, что так и будет». Благодаря Найрани Айгир стал чаще общаться с Миканом и Нирсом и вскоре тройка молодых охотников стала почти неразлучной.

Айгир каждый день катал Найрани на ящере и показывал ей горы. Сначала Найрани побаивалась, но вскоре привыкла и начала получать удовольствие от полета. Она сидела на ящере впереди Айгира в кольце его рук. Иногда ящер плавно парил в небе, описывая широкие круги над горами. А иногда лавировал между горами, выписывая невероятные фигуры. И тогда Найрани визжала от смеси страха и восторга. Встречный поток трепал ей волосы. Сердце ухало в груди на каждом крутом вираже. А потом они сидели где-нибудь на горном склоне или у какого-нибудь ручья и разговаривали, узнавали друг друга. Найрани рассказывала о своем детстве, об отце, о матери, о подругах. Айгир смотрел на нее и чувствовал любовь и тоску, наполнявшую Найрани. Она словно отдалялась в такие моменты, уплывая на волнах воспоминаний к милым ее сердцу людям. Но затем она стряхивала с себя хандру и перед ним снова оказывалась близкая и знакомая ему Найрани, смотрящая на него с нежностью в ясных карих глазах.