Страница 23 из 45
Найрани лихорадило. Очень болело горло. Тело ломило. Кружилась голова. Найрани почувствовала себя плохо еще когда она болталась привязанная к спине ящера. Теперь жар достиг своего апогея. Найрани лежала на подстилке, сжавшись в комок, абсолютно без сил. Влажное платье и куртка не давали согреться. Сатар заполз в палатку. Найрани зашевелилась. Он вытянулся рядом с ней и попытался прижать ее к себе. Найрани запротестовала. Она пыталась скинуть чужие руки с себя. Сатар усилил напор.
Не сопротивляйся, милая! Позволь согреть тебя. Вдвоем нам будет теплее.
Нет... - буквально прохрипела Найрани. - Не трогай меня, не прикасайся!
Руки Сатара обхватывали ее за талию. Он прижимался к ней сзади. Его дыхание было почти у самой ее шеи. Найрани размахивала связанными руками и ногами, как перевернувшийся на спину жук.
Нет! Отпусти!!!
Сатар забрался рукой под влажную куртку. Широкая мужская ладонь по-свойски легла на низ живота Найрани. Она взвизгнула. Паника захлестнула сознание. Сатар стал наваливаться на нее, подминал под себя. Найрани задыхалась под тяжестью мужского тела. Она оказалась опрокинутой на живот и щекой чувствовала ветки и листву под собой.
Нет! Не смей! Ненавижу тебя!!! Аааа! - в животе вдруг собрался уже знакомый ей шар. Найрани чувствовала, как он моментально уплотнился и наэлектризовался внутри нее. Сатар замер и от изумления разжал руки. Найрани усилием воли сжала шар до предела и сила вырвалась наружу как тогда у реки. Палатку смело. Ударная волна отбросила и впечатала Сатара в ближайшее дерево и он осел на землю. Найрани поднялась на четвереньки. Она хватала ртом воздух и всхлипывала. Необходимо успокоится. Что делать? Найрани нашла глазами Сатара. Он лежал без сознания на боку на корнях дерева. Найрани доползла до него. Жив. Дышит. Надо бежать. Но когда охотник придет в себя, он в два счета выследит ее. Нужно что-то придумать! Нужно избавиться от веревки на запястьях и щиколотках. Вероятно, охотник очнется даже раньше, чем она успеет распутать веревки. Нужно как-то задержать его. Как? Найрани лихорадочно озиралась по сторонам стоя на четвереньках. Под руками ощущался корень дерева, выпирающий из-под земли. Точно! Вот оно! Корень! Найрани глубоко вдохнула и выдохнула. Необходимо почувствовать связь с землей. Найрани углубилась в ощущение шершавого корня под ладонями. Найрани собрала в груди всю любовь, какую смогла найти, и направила ее корню. Так же, как она делала, когда питала деревья, чтоб они росли лучше. Вот и сейчас. Найрани ощущала, как текут по корню древесные соки. Найрани стала собирать силу из земли и напитывать дерево. Энергия земли текла сквозь Найрани к корням дерева и возвращалась обратно, восстанавливая заодно силы самой Найрани. Приятное тепло заполнило тело. Отчего же она раньше не догадалась так сделать? Земля вокруг Найрани, казалось, ожила. Поднимались из земли тонкие корешки, обхватывали ноги Сатара, крепли, создавали древесную прочную сеть. Ноги Сатара были оплетены корнями уже до колен, накрепко пригвоздив его к земле. Сатар пришел в себя, когда корни оплетали его руки. Сатар попытался сесть, но не смог двинуть ни руками, ни ногами. По мере того, как к Сатару возвращалась ясность мышления, он все сильнее бился среди корней. Найрани подползла к Сатару и забрала его огниво и нож, висевшие у него на поясе. Сатар изрыгал проклятья. Найрани продолжила вливать силу в дерево. Корни сплетались вокруг Сатара, накрывая его полностью словно клетка. Найрани было невыносимо его присутствие рядом, но она все же не хотела, чтоб его нашел прикованным к дереву какой-нибудь горный хищник. Найрани очень надеялась, что сможет отыскать дорогу к реке, а потом в деревне она расскажет, где его искать.
Что ты делаешь? Опять сбежать хочешь? Ты же не выживешь в горах одна!
Лучше там умереть, чем рядом с тобой быть, - подумала Найрани. Она распутала веревку на ногах и теперь возилась с веревкой на запястьях, пытаясь перерезать ее.
Отпусти меня! Я не сделаю тебе ничего плохого. Неужели ты не понимаешь, что тебе ни с кем не будет лучше, чем со мной?
Найрани не слушала. Она старательно пилила свою веревку. Вскоре веревка наконец поддалась и Найрани смогла высвободить руки. Найрани медленно поднялась на ноги. Ее слегка шатало.
Найрани бродила по лесу до рассвета. К восходу солнца жар снова усилился. Очень хотелось пить. Найрани карабкалась по камням, съезжала со склонов на попе, обдирала ослабевшие руки о колючие ветки растущих на склонах кустов. Она старалась уйти подальше от места, где оставила Сатара. Она понимала, что надолго ее уловки не хватит. Он освободится и пойдет по ее следу. И он очень скоро найдет ее. Он опытный следопыт, а она не умеет путать следы. Найрани очень хотела найти путь домой. Домой? Она только что мысленно назвала свой маленький домик в горах Домом? Удивительно. Теперь этот домишко в одну клеть казался ей райским местом. Неужели за два месяца она забыла свой истинный дом? Все запуталось. Но она еще успеет подумать над этим, когда она вернется в горную деревню. Если вернется... Нет, об этом думать не надо. Все будет хорошо. Найрани почти спустилась в лощинку между двумя горами, когда услышала, что позади нее кто-то идет. Найрани прислушалась. Неужели Сатар выследил ее? Но нет. Не похоже, чтоб это был он. Слишком громко. Сатар даже верхом на ящере по лесу двигался очень тихо и аккуратно. Позади слышался треск сухих веток. Явно кто-то крупный. Найрани пошла быстрее. Большое животное обходило ее справа. Оно приближалось. Найрани попыталась уклониться в сторону и уперлась в почти отвесный бок горы. Что делать? Лезть на дерево? Бежать? Куда? Назад? Животное явно не охотилось. Иначе двигалось бы осторожно и Найрани даже не услышала бы свою смерть. Может быть замереть и оно пройдет мимо? Именно! Найрани прижалась как можно ближе к каменной стене, присела и замерла. Она старалась дышать как можно тише. Треск веток, однако, приближался. Найрани уже видела, как качаются ближайшие к ней ветки всего в десятке шагов. И в следующий миг из-за кустов выкатился коричневый шарик. А за ним второй. Шарики замерли напротив нее. Два небольших медвежонка смотрели прямо Найрани, настороженно нюхая воздух. Медвежата, маленькие. Должно быть народились этой зимой. Но медвежата не ходят одни. А это значит, что рядом... С ревом поднялась на задние лапы огромная бурая медведица. Она возвышалась над кустами. Она возвышалась над всем миром. Медведица открыла пасть и приподняла верхнюю губу, демонстрируя огромные загнутые клыки. Эти клыки, должно быть в длину с ладонь Найрани. Издав оглушительный рев, медведица опустилась на четыре лапы и двинулась вперед, сминая огромным телом кусты. Медвежата тут же скрылись позади матери. Медведица остановилась в нескольких шагах и посмотрела прямо в глаза Найрани. И тогда Найрани стала выстраивать ментальную связь с ней. Это единственный шанс спастись. Если позволить медведице прочесть ее намерения, может она поймет, что Найрани не представляет угрозы. Найрани протянула мысленную нить от себя к медведице. Напитала нить силой и открыла свои эмоции. Позволила медведице видеть и чувствовать. Найрани чувствовала ее ярость и страх за детенышей. И она понимала ее. Найрани на месте медведицы тоже бы пыталась растерзать чужака, имевшего глупость зайти на ее территорию. Найрани продолжала вещать. Просила медведицу отпустить, заверяла, что не принесет вреда ее детям, просила прощения, что нарушила границы. Медведица подошла еще ближе и встала на задние лапы, замерла на мгновение и затем с силой опустилась на все лапы, нависнув над Найрани. Медведица фыркнула, обнюхала Найрани и издала оглушающий рев прямо в лицо девушке. Найрани забыла, как дышать. В это мгновение она, казалось, забыла даже свое имя. Медведица тряхнула огромной головой и отступила в сторону, продолжая непрерывно смотреть на Найрани. Найрани не верила своим глазам. Ей позволили уйти. Найрани замерла на мгновение, не решаясь двинуться. И тогда медведица снова зарычала и чуть двинулась вперед. Найрани сорвалась с места. Она рванула сквозь заросли кустарника, спотыкаясь, падая и обдирая лицо о низко растущие ветви. Она не разбирала дороги. Только мысленно твердила медведице по слабеющему каналу связи: «Спасибо! Спасибо!». Найрани не заметила, как закончилась рощица между двумя горами и лощина уперлась в склон новой сопки. Все еще сказывался пережитый ужас.