полуночники.Чёрный полдень

— Я ее не ненавижу. — И когда Десс произнесла это, она вдруг поняла, что сказала чистую правду. Ее ненависть к телепатке как-то сама собой исчезла. — Но все равно она не лучшая спутница в путешествии.

— Может, и нет. — Джонатан улыбнулся. — Но без нее нам никогда не найти их всех.

— Всех? Летун, их куда больше, чем ты можешь вообразить!

Джонатан покачал головой.

— Ты хотя бы представляешь, как все это произошло? Я имею в виду, почему оно случилось?

Десс лишь фыркнула в ответ. Пусть Рекс копается в хранилищах знаний, пытаясь разобраться в причинах, с чего вдруг времятрясение и молния ударили одновременно. Десс знала, что это все чушь. Не то чтобы она была против расчетов — в конце концов, математическое объяснение того, как и почему происходят разные события, — это конек канала «Дискавери». Но иногда числа ничего не могут объяснить, как ни старайся.

Ведь шансы на то, что удар молнии придется на центр Биксби точно в момент наступления полуночи Хэллоуина, были… ничтожно малы. А если слишком долго ломать голову над тем, почему все случилось именно так, а не иначе, мозг тебе спасибо не скажет. Так что это как раз тот редкий случай, когда лучше всего послать математику к черту…

Десс посмотрела в небо и увидела, что темная луна достигла высшей точки своего пути по небу.

— Идем, Летун. Твоя очередь выступить на вечеринке.

— Хорошо. — Он дернул плечом. — Ты правда думаешь, что это поможет?

— Еще как! — Десс повела Джонатана обратно, туда, где стояли остальные трое.

Она знала, что сестрам надо о многом поговорить, но тут математика тоже была бессильна — сколько времени ни выдели, им все будет мало.

Так что ну их, эти расчеты.

Сестры держались за руки и молчали, как будто исчерпали слова. Мелисса стояла чуть в стороне, закрыв глаза. Что она сейчас делает? Торопит их? Контролирует? Просто подслушивает? Эти новые правила для телепатов, конечно, очень хороши, но только будут ли они соблюдаться?

Десс дождалась, когда Джессика посмотрела на нее, и показала на Джонатана.

Утешим малышку, чем можем…

Джессика кивнула и отодвинулась от Бет.

— Послушай… Я хочу тебе показать один полуночный фокус. Он совсем не страшный. Немножко странный, но… Ты мне веришь?

Бет коротко всхлипнула, провела ладонью по лицу и тихо сказала:

— Я тебе верю.

Джонатан шагнул вперед, протягивая к Бет руки.

— Ты ведь видела, как мы это делали, правда? В ночь Хэллоуина.

Бет кивнула и опасливо взяла его за руку. Когда ее ладошка утонула в ладони Джонатана, на лице девочки отразилось удивление.

— Ой… как будто голова кружится.

— Это куда лучше! — с улыбкой сказала Джессика.

Она вытащила из кармана правую руку; от ее кисти во все стороны полетели белые искры. Браслет на запястье сиял, крошечные подвески на нем ослепительно вспыхивали. Десс зажмурилась от света.

Бет уставилась на руку сестры, разинув рот.

— Что это?!

— Разве не помнишь? Это мне Джонатан подарил… а молния кое-что добавила. — Джессика взяла Летуна за руку.

Их первый прыжок был совсем простеньким, так, для начинающих — всего-то футов на десять в высоту. Следующий скачок получился более длинным, и троица приземлилась где-то посреди поля. И вскоре они уже неслись по просторам синего времени куда-то в сторону реки Арканзас. Правая рука Джессики белой искрой сияла вдали, вычерчивая пологие дуги у синего горизонта.

Десс почувствовала, что по ее лицу расплывается улыбка да и на душе становится куда менее паршиво. Бет снова увидела время синевы, ей даже довелось полетать…

— Да, понимаю, — сказала Мелисса.

Десс тяжело вздохнула. Опять она осталась наедине с Воображалой.

— Мне все еще стыдно, видишь ли, — добавила телепатка. — За то, что я сделала с тобой.

Типичный фокус телепатов — застать врасплох и надавить на сентиментальность. Но, неожиданно для себя самой, Десс беспечно отмахнулась:

— Проехали. Может, это вообще не твоя вина, просто ты так уж устроена.

— Мы ведь спасли Рекса в ту ночь.

«Не так уж тебе и стыдно», — мысленно усмехнулась Десс. Но с логикой Мелиссы трудно было спорить.

— Ты будешь по нему скучать, да?

Мелисса кивнула.

— Уже скучаю.

Десс снова вздохнула. Возможно, один темняк в Биксби все-таки остался.

Некоторое время они молча стояли, ожидая возвращения остальных.

— Интересно, сколько вообще в мире таких, как мы? — сказала наконец телепатка.

Десс обрадовалась возможности забыть о всякой сентиментальной ерунде и поговорить о старых добрых числах.

— Ну, чтобы стать полуночником, надо родиться в полночь плюс-минус полсекунды, так? Тогда… тогда таким будет один из каждых восьмидесяти четырех тысяч четырехсот новорожденных.

— В крупных городах таких должно быть немало, да?

— В Нью-Йорке — около сотни. В мире… сто тысяч.

— Ни черта себе… — пробормотала Мелисса. Похоже, до нее только сейчас начали доходить масштабы маленького путешествия, в которое она отправлялась.

Десс даже на расстоянии чувствовала изумление телепатки, это ощущение покалывало руки крошечными иголочками до самых кончиков пальцев, и Десс против воли снова улыбнулась. Пусть она застряла здесь, в Биксби, с чокнутым Рексом и еще более чокнутой Мадлен, пусть вокруг не осталось ни единого темняка, которого можно кокнуть, пусть еще два с половиной года придется мириться с комендантским часом для несовершеннолетних — все равно Десс не жаловалась на свою участь.

Теперь, когда дороги полуночников разошлись, ей не нужно неприкаянно болтаться между двумя парами, торчать под перекрестным огнем в их ссорах. А однажды она вообще сможет уехать из Биксби. Она больше не будет пятым колесом.

Десс не сомневалась, что после окончания школы найти работу где угодно — ей подойдут компьютеры, космическая промышленность, любая сфера, где властвуют цифры, где нужны математики. А поскольку полночь растеклась теперь по всей планете, скоро тысячи математических гениев начнут пробуждаться в тайный час. И тогда у Десс наконец-то появятся люди, с которыми можно поговорить, такие же, как она. А вместе они смогут точно установить границы распространения тайного часа, смогут вести длинные беседы, изъясняясь исключительно тридекалогизмами, попробуют разобраться, как вообще работает время. А может, и сумеют изменить мир.

И они пошлют подальше древнее знание со всей его идеологией, ложью и мучительной историей. Десс собиралась стать тем человеком, кто первым сформулирует аксиомы полуночи, первые принципы дессометрики.

Неистощимость. Несгибаемость. Необычайность. Да, это все про нее…

И вообще это круто — создать собственную математику.